— Ну что ж, — продолжал Эдриан. — Я думаю, зрители будут чувствовать, что вы не просто зачитываете вопросы.
Том пришел в восторг, узнав, что шоу буду представлять я. Как я уже говорила, у нас хорошие отношения — хотя, прошу заметить, строго профессиональные. Том нравится мне; он умный, спокойный и очень добрый, и да, если перестать думать о чисто профессиональных отношениях, он определенно хорош собой и обладает самым привлекательным в Северной Америке голосом. Но я всегда видела в нем только коллегу, поскольку: а) он мой босс, и это может быть неудобно; б) мне известно, что он когда-то совершил такое, за что… по головке не погладишь.
Но, возвращаясь к викторине, Том был обеспокоен тем, что ни одна из известных звезд в шоу не захотела участвовать. Но ведь для них участие в таком проекте могло обернуться настоящей катастрофой. Если бы у них не получилось ответить на вопросы, они оказались бы в совсем унизительной ситуации — что бы написала о них пресса? Но то, что делает «Что бы вы думали?!» столь опасным для ведущего, привлекательно для зрителей. И вот в сентябре прошлого года викторина вышла в эфир. Показываемое поначалу по кабельному каналу, шоу имело немногочисленную аудиторию — всего двести тысяч, — но мы надеялись, что она сложится. Потом в «Тайм-аут» вышла небольшая заметка, что наше «продвинутое» шоу «сносит башню». Мы и в ус не дули, а его уже хотел заполучить «Четвертый канал», перебив предложение «Челлендж» на тридцать тысяч фунтов за выпуск.
Стало быть, сегодня очень важный вечер, потому что «Что бы вы думали?!» впервые пойдет в эфир по всей стране. Вы, наверное, думаете, что, раз шоу покажут в прайм-тайме, я вне себя от счастья. С одной стороны — да, но с другой — душа уходит в пятки…
Видите ли, на каждую бочку меда найдется ложка дегтя. Если вдуматься, еще какая, нервничала я, свернув направо, на Олл-сэнтс-роуд. С одной стороны, я надеюсь, что шоу не будет иметь успех, потому что в противном случае рано или поздно может всплыть история с Ником.
Я остановилась у газетного киоска и купила «Индепендент». Открыв страницу с телепрограммой, я почувствовала прилив адреналина. Вот оно, в восемь вечера, а рядом — надпись: «См. анонсы». Мой взгляд просканировал верхнюю часть страницы. «"Что бы выдумали?!" Еще одна новая викторина! Но — и что бы вы думали! — я знаю: в этом шоу есть на что посмотреть. У новичка Лоры Квик (справа) быстрый ум — а иначе и быть не может. Впечатляет».
Желудок свело, но стоило мне перейти дорогу к Олл-сэнтс-мьюз, как я ощутила, что напряжение спадает. Для меня это самая красивая улица в Лондоне, даже в такой промозглый и сырой день, как сегодня. Слишком широка для конюшен
[12]
, а дома окрашены в нежные тона розового, лимонного и голубого, словно на побережье. Чопорный плющ ютился на компактных пространствах, обвивая решетки элегантных балконов из кованого железа. Я проходила мимо дома № 12 и уловила запах белых клематисов «Арманда», залюбовалась горшками веснушчатого лилового геллеборуса.
«Трайдент-ти-ви» — вниз по улице слева — занимает два белых дома со ставнями, которые были наспех сколочены в семидесятые годы, чтобы в районе Мьюз скорее появилось собственное офисное здание. Несмотря на очевидное отсутствие товарного вида, в здании царил деловой дух. Я стряхнула воду с зонтика, толкнула дверь. За столом нашей небольшой приемной сидела Нэрис.
— Тогда я ей говорю… — говорила она громким шепотом, когда я складывала зонтик, — а потом она повернулась ко мне и сказала… ну нет… вот именно. Тут она взбесилась, а я и думаю: «Ну уж нет, я этого терпеть не стану», — потом повернулась к ней и говорю… Ой, минутку, Ширл…
— Доброе утро, — приветливо сказала я. Может, я и не перевариваю Нэрис, зато всегда вежлива с ней.
— Салют, Лора. Звякну позже, Ширл. — Она положила трубку. — Это тебе… — Нэрис заговорщицки кивнула в сторону букета из желтых тюльпанов, белых роз и золотых мимоз. Пригладила свои волосы неестественного цвета мармелада, залитые лаком до текстуры сахарной ваты. — Доставили где-то час назад.
— Как мило, — с удивлением произнесла я, и раздражение из-за Нэрис исчезло без следа. Ванильный аромат мимозы был великолепен. Я потянулась за карточкой. — Интересно, от кого?
— От твоей сестры Хоуп и ее мужа.
Раздражение снова тут как тут.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что она позвонила удостовериться, что букет доставили.
— Понятно. Ну ладно, — бодро добавила я. — В самом деле, не слишком ли преувеличивают значение приятных сюрпризов?..
Она изучала свои ногти.
— Ну, мне очень жаль, Лора, но ты сама спросила.
— Это был риторический вопрос, — слащаво пояснила я, снимая пальто.
Обладая иммунитетом к упрекам — она толстокожа, как бегемот, — Нэрис теперь изучала верхнюю половину моего тела.
— Ты собираешься на съемки в этом пиджаке?
— Именно. — Я посмотрела на нее: — А что?
Она склонила голову набок:
— Ну, если хочешь знать мое мнение: этот цвет тебе не идет.
— Не хочу, Нэрис.
— Поверь, твой — зеленый лайм. — Она шумно набрала воздух и, озвучив выдох, протянула: — Э-э, нет — он никуда не годится. Ты должна носить розовое, — прибавила она, когда затрезвонил телефон. — Или персиковый. На самом деле, даже знаешь что? Тебе надо, чтобы цвет работал на тебя. Твои цвета, по-моему, «летние». До-оброе утро. «Трайдент ти-и-ви-и»…
Когда я говорю, что не перевариваю Нэрис, то на самом деле хочу сказать, что ненавижу ее патологически. Настолько, что иногда с удовольствием представляю, как режу ее на мелкие кусочки и скармливаю соседской кошке. Я часто спрашиваю себя, почему она так на меня действует. Из-за того, что тратит впустую массу времени, совершая личные телефонные звонки? Не мое дело — «Трайдент» принадлежит Тому. Из личной неприязни? Она бывает до умопомрачения бестактной, но — ничего личного. Она все твердит: «Никто и не скажет, что мне пятьдесят три, а?» И когда только она перестанет обманывать себя? Нет, причина, по которой Нэрис приводит меня в бешенство, кроется в том, что она одна из тех надоедливых людей, которым все всегда виднее. Каким бы ни был вопрос — у Нэрис всегда готов ответ. «Поверь мне», — любит говаривать она. Или: «Если хочешь знать мое мнение…» Или: «Я скажу, что думаю». Хлебом не корми — только дай посоветовать. А поскольку здание у нас маленькое, с открытой планировкой, от нее просто спасу нет.
Если мы обсуждаем что-то относительно шоу, то обязательно услышим громогласное мнение Нэрис, причем ее убежденность в собственной правоте может сравниться лишь с ее невежеством. На днях, к примеру, я разговаривала с Диланом, нашим новым редактором сценариев, — он «ботаник» и просто идеальная находка для викторины. В связи с одним вопросом мы обсуждали Уоллис Симпсон; составляли вопросы мы своими силами — Дилан отвечал за естественные науки, географию и спорт, а я — за политику, историю и изобразительное искусство — и говорили о пребывании герцога Виндзорского на Багамских островах на посту губернатора.
