– Извини, Надя, чуть не опоздала! – выдохнула Алка. – Пробки в городе…
– Могла бы немного пораньше выехать, – проворчала Надежда, подхватила подругу под руку и направилась к двери, – кстати, очень приличный костюм.
– Ты считаешь? – Алка быстро взглянула на свое отражение в зеркальной двери. – Это мне Тимофеев из Лондона привез…
– Я всегда говорила, что у него хороший вкус.
– А меня не бледнит?
– Ничуть. А если даже немного бледнит, так это даже хорошо. Тебе это только полезно.
– Что ты хочешь сказать?!
– Ничего. Где твое приглашение? Мы тут стоим на самом проходе, не даем людям войти…
Алка нашарила приглашение в своей сумке, предъявила его охранникам, и они прошли в зал.
Надежда оглядывала ряды, пытаясь найти Воронка, но его не было видно. Впрочем, возможно, он сидит в какой-нибудь закрытой ложе или вообще еще не приехал – он ведь большой начальник, а больших начальников общие правила не касаются.
Конференция началась.
На сцену один за другим поднимались докладчики. Надежда не вслушивалась в их выступления, тема конференции ее не очень интересовала. Чтобы не скучать, она пыталась составить психологический портрет каждого выступающего. Получалось не очень хорошо, поскольку все говорили в общем-то одинаково, фразы получались какие-то суконные, неживые.
«Сто лет ни на каком собрании не была, – подумала Надежда, – а ничего не изменилось – сплошная говорильня, и ничего по делу… Но, возможно, я не специалист».
Алкино выступление чуть отличалось от других – Алка говорила громко и с выражением. Ей хлопали.
Наконец ведущий объявил, что с кратким приветствием выступит один из учредителей конференции, вице-губернатор, председатель комитета по науке и образованию Федор Владимирович Воронок.
Надежда оживилась и внимательно уставилась на сцену.
Вице-губернатор не поднялся на сцену из зала, как остальные докладчики, а вышел из-за кулис. Ну да, наверное, он только что подъехал, подумала Надежда, поэтому выступает не первым.
Это был представительный мужчина – высокий, широкоплечий, чуть полноватый. Его очень украшали густые темные брови. В общем, мужчина хоть куда.
Но отчего-то Надежде показалось, что этот красивый, обеспеченный, успешный мужчина нервничает, что он чего-то боится.
Вскоре после выступления Воронка торжественная часть кончилась, но участники конференции не расходились: они плавно перешли из конференц-зала в огромный холл, где можно было обсуждать доклады и общаться с коллегами в свободной обстановке. Тут же стояли столы с напитками и легкими закусками.
Алка увидела какого-то давнего знакомого, который приехал на эту конференцию из Сибири, и сцепилась с ним языками, не извинившись по обыкновению перед Надеждой.
Впрочем, Надежду это вполне устраивало, ей требовалась свобода маневра.
Она быстро перемещалась по залу, пытаясь найти вице-губернатора.
Вскоре ей это удалось. Федор Владимирович стоял в углу, в окружении нескольких приближенных, и о чем-то разговаривал. В руке у него был бокал красного вина.
Надежда Николаевна подошла поближе, чтобы услышать разговор. Однако ее чуть не сбила с ног крупная женщина со старомодным валиком на голове. Серый костюм сидел на ней, как военная форма, причем плохо подогнанная.
– Федор Владимирович! – крикнула она удивительно противным голосом.
Воронок, однако, оглянулся и улыбнулся весьма приветливо.
– Валя… – он раскрыл объятия, – сколько лет, сколько зим! Выглядишь хорошо, похудела, загорела…
– Кто это? – Надежда ухватила за рукав Алку, дрейфующую по направлению к столу с закусками.
– А, эта… – Алка оглянулась, – это завуч в одной школе, Овсюгова Валентина… отчества не помню. Сволочь жуткая, детей ненавидит, педагогов доводит, ее все в городе знают. У меня одна знакомая в той школе работала – через полгода уволилась. Она этому Воронку дальняя родственница какая-то, поэтому ничего с ней сделать нельзя. Мне в гороно говорили – жалоб на нее целый шкаф, а что они могут, когда у нее такая лапа волосатая…
– Да уж… – Надежда вспомнила рассказ дизайнера Елены, вот уж не повезло ее сыну…
Выходит, и правда парень не так уж плох, просто попалась такая скотина вместо завуча.
Овсюгова наконец отошла от своего высокопоставленного родственника и затерялась в толпе участников конференции.
И как раз в это время из толпы выскользнула та молодая женщина в костюме цвета морской волны, на которую Надежда обратила внимание перед входом во дворец. Она приблизилась к вице-губернатору и быстро проговорила:
– Федор Владимирович, вы не могли бы ответить мне на несколько вопросов?
– Вопросов? – вице-губернатор настороженно взглянул на женщину. – А вы кто? Какое СМИ вы представляете?
– Моя фамилия Соловьева, Ольга Соловьева. Я свободный журналист. Я вам звонила два дня назад…
– Ах, это вы! – Воронок насупил густые брови. – Я не даю никаких интервью, понятно? Особенно свободным журналистам!
– Мне не нужно полноценное интервью, ответьте только на несколько вопросов…
Вице-губернатор мигнул одному из своих спутников, молодому человеку с широким лицом и пустыми равнодушными глазами. Тот подскочил к журналистке, схватил ее за локоть и потащил к выходу из зала, что-то тихо говоря ей на ухо.
Надежда нахмурилась. Недолго раздумывая, она схватила со стола бокал красного вина и устремилась в том же направлении, куда увели журналистку.
Выйдя из зала, она огляделась и, прислушавшись к своей интуиции, пошла влево по коридору.
Коридор сделал поворот, и сразу за этим поворотом Надежда увидела журналистку. Она стояла прислонившись спиной к стене, точнее, вжавшись в стену. В глазах у нее был страх. Над ней нависал молодой мужчина с широким лицом и медленно, веско говорил:
– Ты не понимаешь намеков? Тебе Федор Владимирович все ясно сказал? Он тебе сказал, чтобы ты заткнулась и убралась в ту щель, откуда выползла? Ты понимаешь, что мы с тобой можем сделать, если ты не угомонишься? Мы тебя просто раздавим! – с этими словами мужчина сделал вид, будто давит на полу какое-то насекомое. – Ты поняла? – Женщина молчала, и тогда он добавил: – А чтобы ты лучше запомнила мои слова…
Он занес над ее лицом сжатую в кулак руку, но в этот момент Надежда громко закашлялась.
Мужчина повернулся к ней, не отпуская журналистку, и раздраженно проговорил:
– А вам что здесь нужно? Сюда посторонним нельзя!
– Я ищу туалет, – оживленным голосом проговорила Надежда. – Говорила я себе – не больше одного бокала, но не удержалась, и вот теперь ищу… вы не знаете, где тут туалет?
