– Кто ты? – спросила она.
– Я – Трентон, – ответил он, – я тут живу.
Когда Трентон перестал смотреть на нее в упор, ему значительно полегчало. Он прислонился к спинке кровати, приподнявшись на локтях, и смотрел на стену, на которую в детстве вешал плакаты, – на ней до сих пор остались выцветший контур и маленькие дырочки от булавок. Периферическое зрение помогало видеть девушку более четкой.
– А ты кто? – спросил Трентон, хотя он, кажется, догадывался.
– Я теперь никто, да? – прошептала она. – Другие говорят мне, что я умерла. Они говорят, что мне надо смириться с этим.
– Другие? – у Трентона пересохло в горле.
– Они всегда ругаются, – просто сказала девушка.
Воцарилось молчание. Трентон ожидал, что она его попросит отомстить за ее смерть или что-то типа того. Не поэтому ли души остаются в мире живых? Но она ничего такого не сказала. Поверит ли ему кто-нибудь? Вряд ли. Он и сам себе не до конца верил. Может, это действительно глюки? Может, он и правда съехал с катушек?
А может, он все-таки погиб в той аварии, и все эти восемь месяцев были всего лишь странным сном, а он все это время был мертв и только сейчас начал это понимать? Был какой-то фильм об этом…
– Как тебя зовут? – спросил Трентон.
– Разве это важно? – сказала она. – Почему я здесь? Что это за место?
Ее голос дрогнул, и она заплакала. Черные дыры увеличились в диаметре и стали еще темнее, и Трентон поспешно отвел взгляд.
– Я скучаю по маме… – проговорила девушка.
И снова на Трентона нахлынула жуткая тоска. Он хотел протянуть руку и положить ее девушке на плечо, но он знал, что его рука просто пройдет через нее. А такого зрелища он точно не выдержит – его тут же стошнит.
– Тебя убили. – Он нервно сглотнул. Господи! Оказывается, как же тяжело сообщать о чьей-то смерти. Трентон даже посочувствовал той медсестре, которая рассказала матери о том, что Ричард умер. Хотя она и была той еще стервой. – Тебя убили. Много лет назад. Застрелили в этом доме…
– Это она, – перебила девушка, – одна из них. Сандра. Ее застрелили. Какой-то мужчина украл у нее письмо… – Она замерцала, и Трентон подумал, что она сейчас исчезнет, но нет, девушка осталась на месте. – Те, другие, меня недолюбливают…
Трентон закрыл глаза и открыл их снова через некоторое время. Голоса, которые он слышал, – они были разными и, скорее всего, принадлежали другим. Призракам. Одну из них убили в этом доме, в его доме! Но ведь были еще привидения…
Безумие какое-то! Он ведь раньше не верил в потусторонний мир, ну, по крайней мере, до аварии.
И снова эта мысль вернулась к Трентону: может, он и сам умер? И хотя это было то, чего он все это время хотел, ему стало не по себе.
– Ты что-нибудь помнишь? – спросил он.
Снова тишина. Трентон поежился – по его шее прошел легкий ветерок. Он подумал, что подуло из окна, но потом увидел, что девушка переместилась – значит, это она его случайно задела.
– Я помню Иду, – начала призрачная девушка, – она жила по соседству. У нее что-то было с костями. Они все росли криво. Она хотела, чтобы я играла с ней в карты, но я отказывалась… Я плохой человек, да? – Трентон не успел ответить. – А еще помню церковь, мы жили недалеко от нее. Колокола сильно раздражали маму. А мне они нравились. Особенно на Рождество…
Девушка замолчала.
– Я имею в виду, ты помнишь, что с тобой случилось? – быстро сказал Трентон, чтобы она снова не расплакалась. Надо было что-то сказать, потому что он сам уже был готов заплакать.
Вдруг он вспомнил слова Минны о копах – они искали пропавшую девушку. По телу Трентона пробежали мурашки. Это она! Это точно она!
Девушка несмело начала:
– Я помню… машину. Шел дождь. И я… я закричала…
Вдруг она замолчала. Трентон ощутил, как она напряглась.
– Кто-то идет!
– Подожди! – крикнул Трентон, но было уже поздно.
В комнате громко хлопнуло окно. Перед глазами Трентна промелькнуло большое красное пятно. Он закричал. Девушка исчезла. Просто испарилась, как мираж, если подойти к нему очень близко. Еще секунду в воздухе висело размытое пятно, но и оно пропало.
Это была Кэти. На голове у нее была шапочка, слишком жаркая для такой погоды. Рукой она цеплялась за подоконник, лицо девушки было красным от напряжения.
– Какого черта? – Трентон подбежал к ней и схватил ее за куртку. Это была его куртка, он оставил ее вчера у Кэти дома. Он был очень зол и даже не обратил внимание на тот факт, что она каким-то чудом притащила огромную ржавую лестницу из оранжереи к его окну.
– Может, поможешь? – пропыхтела девушка.
Он стал ее затаскивать, и наконец она смогла закинуть ногу на подоконник. Затем Кэти, извиваясь, перелезла через него и плюхнулась на колени на пол в комнате Трентона. Он хотел спросить, не ушиблась ли она, но не стал.
– Какого черта ты тут делаешь? – Трентон отступил от нее, чтобы между ними было по крайней мере три метра.
Кэти так и сидела на коленях, поправляя шапку, которая была ей явно велика. Из-под нее выбивались волосы, явно немытые. Трентон не хотел думать, что она милая, несмотря ни на что, но все-таки думал.
Девушка расстегнула куртку.
– А на что это похоже? – она сняла ее и бросила Трентону на кровать. – Возвращаю тебе твою вещь. Не благодари.
– Спасибо.
– Да не за что!
Она встала, поморщившись и опершись на колено. Под курткой была поношенная футболка с выцветшим рисунком радуги. Она так плотно обтягивала тело, что Трентон увидел очертания лямок бюстгальтера, когда Кэти отвернулась. В той же одежде она была вчера вечером. Интересно, она вообще спала? Трентон подумал о том парне, Маркусе, и его тупой татушке и представил, как рука парня скользит по бедру Кэти. Нет, лучше думать о чем-нибудь другом!
– Итак, это место твоего обитания? – сказала она, шагая по комнате. Трентону пришлось отступить еще больше и обойти ее.
– У нас дверь есть, если что, – намекнул он. Когда она оказывалась близко, Трентон чувствовал запах лимона, «Мальборо» и какой-то химии. Он чувствовал и ее саму – тепло кожи, бег крови, пульс, движение легких, чьи клапаны бесконечно открывались и закрывались. Она была такой живой, что ему стало не по себе. Трентон вот уже долгое время не ощущал себя и вполовину таким живым.
– Люблю сама делать входы и выходы, а не пользоваться существующими, – легко обронила Кэти, но при этом даже не улыбнулась, – кроме того, у меня аллергия на родителей. Твои-то дома?
Трентон хотел поправить ее – слово «родители» было не в тему, ведь девушка знала, что у него умер отец. Но вместо этого он сказал:
