– Что ты ломаешься, как девица, которая впервые увидела член. Давай рассказывай.
И я ей все рассказал, после чего мне стало намного легче. Берта внимательно слушала, а когда я дошел до сообщения, что Нэнси и Лючия Поффери – одно и то же лицо, она села, но не перебивала, пока я не закончил.
– Ведь это когда-нибудь может всплыть – и мне не миновать тюрьмы.
– И ты продал это Диасу за пятьдесят тысяч долларов?
– Ну, конечно. Я просил сто тысяч, но когда он выложил на стол свои «зелененькие», которые мне достались так просто, я не смог устоять, тем более что он сказал, что Нэнси выскребла все до последнего.
– Но ведь он ничего не мог тебе сделать, – зашипела Берта, подпирая руками открытую грудь. – Он был у тебя на крючке, и ты дал ему возможность так легко выкрутиться. Ну и простофиля же ты, Барт!
Я вытер с пылавшего лица пот.
Немного успокоившись и понизив голос, она сказала:
– Теперь ты можешь закинуть крючок на более крупную рыбу.
Я вылупил глаза:
– Послушай, крошка. Все кончено. Я получил и промотал пятьдесят тысяч долларов. Мы получили огромное удовольствие. Возврата к этому больше нет. В понедельник возвращаюсь обратно в контору. О каком крючке и о какой рыбе ты говоришь?
Она чуть не задохнулась:
– Бывают времена, Барт, когда я действительно начинаю думать, что у тебя не все дома.
Я начал злиться, но она не обратила на это никакого внимания и продолжала гнуть свою линию:
– Нужно было сразу идти к Россу Хэмэлу. Неужели тебе не ясно это было? Это не поздно и сейчас сделать. Он всемирно известен и купается в деньгах. Своим первым браком с этой шлюхой Глорией он уже привлек к себе скандальное внимание общественности. Любил он ее или нет, не знаю. Но все же ему пришлось развестись с ней. Теперь он женился вторично на молодой женщине и считает свой брак безупречным, а ее поведение безукоризненным. Представь себе его реакцию, если он узнает, что она крупная террористка с двумя убийствами на руках. Тут уж он не побежит разводиться. Такая огласка означает для него конец.
– Ты все преувеличиваешь и вообще несешь черт знает что.
Но она не унималась:
– Говорю тебе, он не сможет допустить такого скандала. Это для него как взрыв, который разнесет все в прах. Кроме всего прочего, она его жена, он любит ее и будет вынужден защищать. Он сделает все, чтобы спасти ее от тюрьмы.
– Не знаю, захочет ли он это делать, когда узнает, что она замужем за Поффери и в настоящее время продолжает с ним встречаться?
– А откуда тебе известно, что она жена Поффери? Может быть, это сплетни итальянской полиции.
– А зачем им городить чушь, если это не так?
Берта нетерпеливо перебила меня:
– Ладно, не уходи от главного, а оно заключается в том, что Хэмэл не захочет выносить сор из дома независимо от того, замужем ли она за Поффери или нет.
Подумав над этим, я тоже начал склоняться к мысли, что такой человек, как Хэмэл, не захочет, чтобы о нем говорили и шумели в прессе, что он дал себя провести, как глупый сосунок.
– Послушай, Барт. Не дай этой рыбке сорваться с крючка. Она стоит миллионы, и выкинуть один миллион ему ничего не стоит.
– Миллион?! Да ты совсем рехнулась!!
– Ничуть, глупышка. Он купается в деньгах.
– Подожди минутку, беби. Это может его взбесить, и он кинется к копам. Где я тогда буду?
– А где он тогда будет? Где будет Нэнси? У него нет выбора, Барт.
Слушая ее, я начал думать над тем, что значит владеть миллионом, и понемногу начал сдаваться. Первое, что я сделал, возвратившись домой, это позвонил Говарду Сэлби и сообщил лично ему, что я вернулся.
– Сохрани конверт, Говард, – сказал я. – Буду звонить тебе каждую неделю и подтверждать, что все еще жив, хорошо?
– Похоже, что тебе приходится туго, – проговорил Сэлби.
– Не очень, но это так, на всякий случай. Пока, дружище. – И я повесил трубку.
Налив виски, я сел и задумался.
«Барт, малыш, вот когда тебе придется напрячь свои мозги и показать, на что ты способен».
Я отсутствовал четыре недели и не знал, естественно, что происходило все это время. Может быть, Поффери уже схватили и Колдвэлл все узнал про Нэнси? Нужно было сразу же идти в отдел справок «Парадиз-Сити геральд». Я взглянул на часы. Было 19.40, Фанни Бэтли могла еще быть на работе.
Допив виски, я спустился к «мэйзеру».
– Боже мой, какой загар! – воскликнула она, когда я предстал перед ней. – Хорошо провел время?
– Спрашиваешь! – Я наклонился над ее письменным столом и выдал ей дежурную улыбку. – Но все хорошее быстро проходит. А когда ты собираешься в отпуск?
– В следующем месяце. Поеду к родственникам в Джорджию. Деловой визит, – вздохнула она.
– Понятно. Что новенького?
– Да ничего особенного. Несколько очень крупных воротил прибыли на отдых.
– А преступления были? – Я затаил дыхание.
– Пара квартирных краж, но всех поймали. Оказались какими-то хиппи. Один придурок пытался ограбить казино. По-моему, это все.
Я облегченно вздохнул. Если бы Поффери поймали, Фанни, конечно, знала бы об этом.
– Стареет наш город. Ничто его не колышет.
– Да, вот еще что. Чуть не забыла. Позавчера на улице машина сбила Пэнни Хайби.
Я напрягся:
– Жену адвоката?
– Да, какой-то пьяный водитель. Она собиралась сесть в свою машину, но откуда ни возьмись появилась эта машина и врезалась в нее. Есть два свидетеля. Они показали, что шофер мчался как ненормальный.
– Ну и крепко ей досталось?
– Умерла по дороге в больницу.
– Боже мой! – У меня пересохло во рту. – Шофера поймали?
– Где уж там? Никто из свидетелей не заметил номер машины. Один клялся, что машина была синего цвета, а другой утверждает, что зеленого.
«Лучшая подруга Нэнси, – подумал я. – Что бы это могло значить?»
– У нас в газете была большая статья, – продолжала Фанни. – Хочешь прочесть?
– Нет, не сейчас. – Я посмотрел на часы. – Пора идти. В понедельник начинаю работать.
Когда я двинулся к двери, она сказала мне вдогонку:
– Да, еще вот что: одного маленького парнишку-индейца вытащили в порту из воды. Тебе это интересно?
Сердце у меня екнуло.
– Какого маленького индейца?
– Да одного из тех, кто постоянно околачивается в порту. Копы считают, что он просто поскользнулся, ударился головой о бетонный парапет и упал в воду.
