Она предложила спеть одну из песен, которые разучивала в последнее время, на что Гарри сказал, что ему некогда ее слушать, потому что он торопится. Блейз была страшно зла на него, когда он в конце визита отдал ей чек. Проводив Гарри до двери, она протянула чек.
– Купи ей что-нибудь, Блейз. Я не разбираюсь в таких вещах, – ответил он. Подарить дочери свое время ему даже не пришло в голову. Блейз была в ярости от того, что он отказался послушать, как поет Салима.
– В этом году даже не собираюсь, – хмуро возразила Блейз. Поездка на Ближний Восток вымотала ее. А главное – Блейз было неприятно его отношение к собственной дочери, как будто та была ему чужим человеком. Впрочем, так оно, наверно, и было. Ведь он не проводил с ней время, не общался с ней. Не хотел взваливать на себя ответственность за ее жизнь, отказывался брать ее куда-нибудь с собой. Блейз же устала находить этому оправдания, выгораживать его, притворяться перед собой, что он лучше, чем на самом деле. – Купи ей что-нибудь сам. Она поймет, что это твой подарок.
– Но я не знаю, что ей нравится, какой размер она носит. И как мне для нее что-то выбрать, если она все равно этого не увидит?
Это был его ежегодный предлог, лишь бы взвалить выбор подарка на плечи Блейз.
– Она любит музыку. Гарри, черт тебя побери, купи ей компакт-диски. Да что угодно – бижутерию, шубку. Она ведь не инвалид. Ей девятнадцать лет, и она любит хорошую одежду, духи, украшения, как и любая девушка в ее возрасте. Салима – умница, еще какая умница. Она прекрасно поет. У нее теперь есть преподаватель, который приходит к ней четыре дня в неделю. В мае у нее сольный концерт. Впрочем, какое тебе до этого дело!
Боже, как она была зла на Гарри. Он из года в год своими визитами лишь портил им обеим настроение. Ей, наверно, даже больше, чем Салиме, которая за эти годы успела привыкнуть к его безразличию и не слишком долго переживала по этому поводу.
И все-таки, как только отец закрывал за собой дверь, на лице Салимы какое-то время читалась печаль. Он навещал ее редко и никогда не засиживался у них долго. Сейчас он заехал в Нью-Йорк по пути на остров Сент-Барт в Карибском море, где должен был встретиться с друзьями на борту яхты. Салима была лишь промежуточным пунктом его маршрута.
Гарри уже взялся за ручку двери, когда вошел Саймон. Блейз представила их друг другу. Гарри посмотрел на него с интересом, однако Саймон тотчас же отправился на поиски Салимы, которая уже ушла к себе в комнату. Бросив Гарри «до свидания», он исчез в глубине квартиры.
– Какой, однако, симпатичный молодой человек, Блейз. Это твой новый бойфренд? – Гарри улыбнулся сальной улыбкой, чем еще больше разозлил Блейз.
– Нет, это наставник Салимы из ее школы.
– Ты могла бы с ним немного развлечься, – заметил Гарри. – Я так и вижу тебя в обществе молодого мужчины. Ты потрясающе выглядишь для своего возраста, и в тебе больше энергии, чем во всех моих знакомых, вместе взятых.
– Он здесь ради Салимы, – сухо ответила Блейз. Его это не касается.
– И когда же ей назад, в школу? – спросил Гарри, когда они ждали лифт.
– Как только школа снова откроется, примерно в январе. – Лично ей не хотелось об этом думать. Не хотелось отпускать от себя обоих – и Салиму, и Саймона. Пусть они лучше всегда будут с ней.
– Тогда тебе будет гораздо легче, – сочувственно произнес Гарри. – Представляю, как тяжело тебе приходится с ней.
– А вот и неправда. Ничуть не тяжело, – возразила Блейз. В следующий миг приехал лифт, и Гарри, помахав ей рукой и пожелав веселого Рождества, шагнул внутрь. Двери закрылись, Блейз подумала – как это ее угораздило выйти за него замуж? Он оказался дерьмовым отцом, да и как человек, несмотря на весь свой интеллект, Гарри тоже был полным ничтожеством.
Она вернулась к себе в кабинет в расстроенных чувствах. Сюда к ней на пару минут заглянул Саймон. Оставив Салиму одну, он, как обычно, пошел к себе поболтать с друзьями в фейсбуке.
Блейз подняла глаза и улыбнулась.
– Симпатичный, – отозвался Саймон о Гарри. Хотя, сказать по правде, бывший муж Блейз ему не понравился. Саймон был в курсе, что Гарри не интересуется дочерью и что Салима переживает по этому поводу. Да, Гарри следует отдать должное – он успешен, красив, обаятелен, но Саймону этого было мало. По его мнению, Гарри не было прощения за то, что он бросил Салиму, когда у той в трехлетнем возрасте диагностировали диабет. Историю его предательства он слышал и от самой Салимы, и от Блейз.
– Он то же самое сказал о тебе. И даже поинтересовался, нет ли чего между нами.
– Вот это прямота. Ему неплохо бы поговорить с моей матерью. Он такой холодный. Даже не представляю вас вместе.
Признаться честно, Гарри озадачил Саймона. Как Саймон ни пытался, он не мог представить его рядом с Блейз. Вообще ни с кем. Для таких, как Гарри, главное – он сам. И это тотчас бросалось в глаза.
– Вот и я тоже. Просто он произвел на меня впечатление. Такой умный, такой талантливый. Я же была молода. Мне было двадцать пять, когда мы с ним познакомились. Тогда ему было столько, сколько сейчас мне. Через год я вышла за него замуж, а еще через год меня перевели в Нью-Йорк. Так что вместе мы прожили всего один год. После моего переезда в Нью-Йорк мы редко подолгу бывали вместе. Для обоих работа была важнее семьи. Мы даже не собирались заводить детей. Салима – дитя случая. Хотя и хорошего случая. – Сказав это, Блейз улыбнулась. – Гарри невдомек, что для меня она – дар божий. Подарок судьбы.
Саймон это видел и потому кивнул.
– Он даже не дал ей спеть для него. Порой он ведет себя как последнее дерьмо.
Блейз покачала головой и вернулась к работе. Утешало лишь то, что за обеденным столом Салима не выглядела слишком расстроенной. Похоже, она привыкла к тому, что ждать ласки и участия от отца не стоит. И не слишком переживала по этому поводу.
Ей не привыкать. Ибо ничего другого она от него не видела.
В тот же вечер им принесли большую коробку от «Шанель». Внутри оказался фирменный рюкзак и записка от Гарри.
«Веселого Рождества. Ты можешь пользоваться им, когда вернешься в школу».
Рюкзак был красив, хотя и не в стиле Салимы. Но, по крайней мере, Гарри хотя бы попытался сам выбрать подарок.
– Я могу носить в нем ноты, – радостно откликнулась Салима, тронутая подарком отца. Она точно знала: он не стал перепоручать покупку матери, а выбрал подарок сам. На самом же деле Гарри лишь позвонил в магазин, поговорил со знакомой продавщицей, попросил ее выбрать что-нибудь для его дочери и выписать на его имя чек. Он понятия не имел, что та послала Салиме. Дочь в тот же вечер поблагодарила его эсэмэской. Увы, Гарри уже был в самолете, который взял курс на Сент-Барт, и потому не ответил.
В этот вечер все трое устали, и Салима рано отправилась спать. Блейз тоже устала. Поездка на Ближний Восток, к тому же в преддверии праздника, порядком вымотала ее. В кои веки ее кипучей энергии не было и в помине. Саймон тоже едва не уснул, стоило ему устроиться с ней рядом. День прошел в беготне, пока он выполнял поручения Салимы. Та искала последний подарок матери и затаскала Саймона за собой по магазинам. Затем они заглянули в супермаркет, чтобы купить продукты, после чего отправились присмотреть новую стереоустановку.
