Обратимся к ситуации, когда мужчина в задушевной беседе с другом признается ему, что одинаково сильно любит и жену, с которой прожил десять лет, и любовницу. Можно ли сказать, что мужчина в этом случае лукавит? Отнюдь не всегда. Дело состоит в том, что любимая жена стала ему настолько близкой, что ее образ «срастается» с его внутренним миром, в результате чего жена частично перестает восприниматься как внешний объект. Ведь не мешает же вполне искренняя любовь мужчины к сестре или матери любить других женщин? Он «просто» любит их по-другому. В отношениях с супругом часто не хватает игры, огня, кокетства, флирта, чувства преодоления препятствий – всего того, что делает любовь яркой и захватывающей.
Для того чтобы лучше понять психологию людей, способных одновременно любить нескольких партнеров, предоставим им самим слово. Вот письмо, присланное в газету «Спид-инфо» от девушки, разрывающейся между тремя (!) мужчинами:
«У меня три любовника. Причем каждый уверен, что он единственный. Вчетвером мы живем уже полтора года. Я счастлива, хотя постоянное занятие любовью плюс учеба и работа меня сильно изматывают. Зачем мне все это нужно? Дело в том, что трое моих мужчин дополняют друг друга до придуманного мною образа идеального мужчины, которого в природе, очевидно, нет.
Первый – талантливый актер, интеллектуал. Для меня он – любовник и «отец-воспитатель» одновременно. Он научил меня всему, что должна знать светская дама. Начиная с правильной дикции и кончая тем, как нужно прикуривать сигарету.
Второй – бизнесмен, мой спонсор. Часто я «работаю лицом его фирмы» на приемах и вечеринках. Здесь я максимально использую то, чему научил первый. Нашим доморощенным предпринимателям очень нравится иметь дело с красивой, воспитанной, деловой женщиной. В России такие встречаются редко. Подчеркну: я выступаю здесь не «девочкой-презентом», а референтом, коллегой, подругой – в зависимости от обстоятельств.
Третий – мой ровесник, студент, без денег, без положения, зато красивый и сильный, как жеребец. От него я черпаю веселость, беззаботность, непосредственность – то, что так восхищает первого и второго.
Я делаю счастливыми сразу троих мужчин и сама счастлива этим.
Но… мой прекрасный дворец дал трещину. Я беременна и очень хочу этого ребенка. Нужно выбирать из трех одного, а это так трудно. Я люблю их всех!!!
Инна, 21 год, Москва
P. S. 00 час. 43 мин. Я заканчиваю письмо. В соседней комнате спит один из трех, счастливый и удовлетворенный. Остальные мне недавно звонили. И все трое сегодня мне объяснились в любви».
Специалист в области сексологии Ю. Рюриков полагает, что по способности любить всех людей можно разделить на три группы: «сильнолюбы», «слаболюбы» и «многолюбы». При этом он считает, что однолюбы – это такие «сильнолюбы», которым очень повезло или, наоборот, очень не повезло в любви. Первый вариант, в общем-то, ясен: человеку посчастливилось встретить свой идеал, любовь оказалась взаимной, а если он по своей природе флегматик да еще обладает пониженной половой конституцией, то ему до конца жизни вполне хватит одной женщины, тем более которая любит его. Второй вариант, наоборот, чаще встречается у меланхоликов и имеет место при неудовлетворенной любви без взаимности. В этом случае реальные отношения с живым человеком замещаются на романтическую влюбленность в некий идеальный образ, зачастую имеющий мало общего с настоящим объектом любви. Психологи считают такую любовь продленной во времени формой юношеской влюбленности.
Что касается «многолюбов», то в основе этого явления могут лежать совершенно разные причины.
Первая из них – комплекс неполноценности, нереализованное желание к самоутверждению, которое толкает некоторых мужчин на многочисленные любовные связи.
Другая возможная причина – поиски идеала, когда мужчины или женщины пытаются найти человека, полностью совпадающего с выстроенным в их голове идеальным партнером, но очень скоро после знакомства с реальным человеком разочаровываются в нем и бросаются на новые поиски своего идеала.
Третья причина вызвана различными мифами о продленной молодости, бытующими в народе. Некоторые мужчины полагают, что от интенсивности их половой жизни зависит длительность их жизни.
Есть еще одна, особая порода мужчин, органически неспособных к долгим привязанностям. Для нее характерно устойчивое отвращение к постоянству. Таким людям нужна постоянная смена впечатлений, они как мотыльки порхают с цветка на цветок, собирая свой нектар, не возвращаясь второй раз на цветок, где уже побывали. Даже женитьба не вносит изменений в стиль отношений такого мужчины, хотя некоторые женщины самоуверенно надеются обуздать такого Дон-Жуана, привязав его к домашнему очагу.
Еще один вариант человека – «интимофоб», человек, стремящийся к бесчисленному повторению влюбленностей, в то же время избегающий глубоких и длительных отношений. При первых признаках привязанности, потребности чаще видеть предмет своей любви «интимофоб» тут же рвет всякий контакт с тем, кем еще недавно искренне восхищался. По-видимому, за этим явлением лежит страх потерять контроль за своими чувствами, попасть в зависимость от другого, а в итоге – страх потери своего «Я». Как правило, за плечами подобных людей лежит несчастная любовь, повторения которой «интимофоб» боится, как огня.
Глава 6
Такая разная любовь. Эволюция любви
Любви все возрасты покорны
Невинность – это пробуждающаяся чувственность, которая еще не понимает себя.
Кристиан Фридрих Геббель
Когда говорят «Любви все возрасты покорны», в первую очередь подразумевают далеко не молодых людей, душа которых, несмотря на бремя возраста, все еще готова окунуться во все перепитии любовных переживаний. Однако у этой крылатой фразы есть и другая, гораздо реже используемая сторона, касающаяся наиболее юных жертв Эрота. Проницательный психолог и прекрасный писатель Стефан Цвейг отмечал, что особенно сильной бывает первая любовь у детей с интравертированным складом личности, духовная жизнь которых обращена не вовне, а внутрь себя. У таких детей, не проявляясь внешне, первая любовь глубоко «перепахивает» юную душу, оставляя в ней глубокий след на всю оставшуюся жизнь. В новелле «Письмо незнакомки» Цвейг вложил в уста своей героини следующее признание: «Ничто на свете не может сравниться с потаенной любовью ребенка, такой непритязательной, беззаветной, такой покорной, настороженной и пылкой, какой никогда не бывает требовательная и – пусть бессознательно – домогающаяся взаимности любовь взрослой женщины. Только одинокие дети могут всецело затаить в себе свою страсть, другие выбалтывают свое чувство подругам, притупляя его признаниями, – они часто слышали и читали о любви и знают, что она неизбежный удел всех людей. Они тешатся ею, как игрушкой, хвастают ею, как мальчишки своей первой выкуренной папиросой. Но я – у меня не было никого, кому бы я могла довериться, никто не наставлял и не предостерегал меня, я была неопытна и наивна, я ринулась в свою судьбу, как в пропасть».
