На работе начальство с лицом серьезным и сосредоточенным, как у какающей собаки, повелительно и неукоснительно водит нас по нашим трудовым будням к осуществлению его глубокомысленных – на его же взгляд – приказов, руководствуясь принципами: «Я – начальник, ты – дурак», – и: «Если мне понадобится ваше мнение, я вам его скажу».
С плохо ведущихся взыскивают.
Морально и материально.
Духовные отцы наций водят нас туда, куда отродясь Макар телят не гонял: в Страну Вечного Блаженства.
Посмертную.
Ту, которой никто не видел, но которую всем правильно следующим проповедуемым правилам обещают.
Потом.
Когда нас не будет.
Неправильно следующих проповедуемым установкам и наставлениям, или же – чур нас, чур! – вовсе не следующих им наказывают.
Когда – угрозами.
Когда – действием.
Беззастенчивые разводилы водят нас за нос, как изобретательный хозяин – ослика, подвешивая перед его носом на дугу хомута аппетитную морковку: «Вы выиграли приз! От всей души и от чистого сердца поздравляем Вас! Для получения приза позвоните с вашего мобильного на наш №…, или отправьте sms!».
Неутомимые строители финансовых пирамид ведут нас к будоражащим воображение сокровищам, по сравнению с которыми соломоновы и тутанхамоновы пристыжено тускнеют, меркнут и блекнут: «Положите в ямку пять золотых, и из них вырастет дерево, ветви которого сплошь будут усеяны – вместо листьев – зеленоватыми купюрами!», – таков вечно манящий призыв предприимчивых котов Базилио и лис Алис к вечно деревянноголовым Буратино.
Рекламодатели, рекламопроизводители и рекламораспространители с хорошо оплачиваемым энтузиазмом водят нас туда, где – «Звоните прямо сейчас!» – нам непременно требуется купить то, что в здравом уме и при трезвой памяти никому и в голову не придет покупать.
Далеко не у всех нас при этом хватит мужества и отваги ответить истошно вопящим зазывалам так, как это сделал Уоррен Баффет: «Если ваш телефон не звонит, значит это я».
Для такого ответа требуются мужество и отвага.
Немалые.
Потому как непокупающим рекламируемое рекламирующие его гарантируют всяческие «язвы египетские», начиная от кариеса и заканчивая диареей и – чур нас, чур! – энурезом.
Поскольку никто из нас не хочет таких неприятностей для своего собственного, и без того многострадального организма, то мы, как правило, ведемся – за теми, кто нас водят.
И – разводят.
Имя им – легион.
Лидеров.
Тех, которые водят.
И – разводят.
Не-лидеров.
Ведитесь, и – обрящете!
То, чего хотели.
Как сказал еще в далеком от нас 1552-м году папский легат Карафа, ставший вскоре после этого папой Павлом IV-м, «mundus vult decipi, ergo decipiātur» – «мир хочет быть обманутым, пусть же его обманывают».
Ему вторит пушкинский герой стихотворения «Герой»:
«Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман».
Отсюда следует – с неумолимой неотвратимостью, – как эйфория при зло/употреблении и как наслаждение чесанием себя чесоточного – категорический императив лидерства.
Состоит он всего из двух пунктов: первого и, соответственно, последнего.
Пункт первый: «Аллилуйя ведущимся!».
Пункт второй, он же – последний: «Горе не ведущимся!».
Кому и зачем он нужен, этот самый категорический императив лидерства?
Как говорили мудрые, хотя и древние римляне, «quid prodest?» – «кому выгодно?».
Всем тем, кто задействован в затее под названием «лидерство».
То есть, и ведущимся, и ведущим.
Ведущимся – потому что, как сказал Владимир Высоцкий в своем стихотворении «Солдаты группы «Центр», «не надо думать – с нами тот, кто все за нас решит».
Ведущим – потому что ведущие нуждаются в ведущихся.
Не бывает капитана команды без команды, и ни один бог еще не пережил своего последнего последователя.
Однако не все команды вместе со своими капитанами становятся победителями.
Не все боги выживают в никогда не прекращающейся войне против своих конкурентов за право владеть умами своих приверженцев – актуальных и потенциальных.
Удел неконкурентноспособных – уступать главенствующее место, будь оно на пьедестале, в пантеоне или на Олимпе.
Означает ли это беспощадную правоту Томаса Гоббса, провозгласившего в своем «Левиафане» ставшую почти сакраментальной фразу: «Homo homini lupus est», – «Человек человеку – волк», – сославшись при этом на Плавта?
Неисповедимы пути искажателей…
Тит Макций Плавт – если бы мог – в гробу бы перевернулся после почти двухтысячелетнего покойного лежания в нем от такой чудовищной лжи Томаса Гоббса. Ведь в «Ослиной комедии» Плавта сказано было совсем другое: «Ты меня никак не убедишь отдать тебе, незнакомому деньги. Человек человеку волк, если он его не знает».
Как говорится, почувствуйте разницу.
Так кто же все-таки человек человеку?
Волк волку?
Волк овце?
Овца волку?
Кто?
И кто же тогда лидер?
Точно – не ягненок.
Не может ягненок быть лидером.
По определению.
И ягненка, и лидера.
Не следуют за ягнятами даже бараны.
Тогда – кто?
Волк в овечьей шкуре?
В таком случае всем не-лидерам нужно как можно более стремительно разбегаться от лидеров, ибо, как сказано в евангелии от Матфея, «берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в шкурах овечьих, а внутри – волки лютые».
Но, опять-таки, по определению лидер – это тот, за кем следуют, а не тот, от кого все разбегаются врассыпную.
Проблема.
Нет проблемы в том, чтобы стать лидером.
По крайней мере, на какое-то время.
Подхватил выпавшее из рук погибшего знаменоносца знамя, и – «Ура!», «Вперед!», – и все такое прочее.
Проблема в том, чтобы призыв провозгласившего себя лидером не оказался «гласом вопиющего в пустыне», чтобы он был услышан, поддержан и, в конце концов, привел и лидера, и поддержавших его к взлелеянной в мечтах победе.
Как?
Категорический императив лидерства об этом стыдливо умалчивает.
