Резюме. Помогайте своим детям разбираться в хитросплетениях российских законов. Внимательно следите, чтобы их трудовая деятельность не перешла за грань, которая отделяет «просто работу» от «криминала». Требуйте законного оформления на работу для своего ребенка. По возможности — лично встречайтесь с работодателем. Не допускайте, чтобы из вашего дитяти сделали «гоблина» — наняли на испытательный срок с маленьким окладом и уволили без объяснений. Учите детей соблюдать правила и законы.
Глава двадцатая, о зарплате из родительского кармана
Многие, очень многие люди начинают свой трудовой путь с помощи в родительском бизнесе (бизнес здесь — любое дело). Сначала в каникулы, потом на полставки, курьером, «подносчиком снарядов».
Кем я только ни работала в школе: швеей (мама брала заказы, а я выполняла простые операции); кассиром в булочной (классный руководитель договорился под свою ответственность); продавцом бубликов (там же); Снегурочкой у мамы на работе, ездила поздравлять деток из отдела; помощником пионервожатого (сначала была пионером в этом лагере шесть лет подряд); сборщиком фруктов (трудовой лагерь от школы); продавцом в молочном отделе (это тоже от школы, учебно-производственная практика); помощником воспитателя в детском доме (это называлось комсомольский педотряд); и наконец, санитаркой в больнице — вместо военной подготовки.
Платили не везде, оформляли — вообще нигде, что потом сыграло со мной злую шутку: когда пришла уже с дипломом устраиваться на работу в школу, меня спросили, работала ли я когда-нибудь по специальности. Я начала перечислять, меня прервали и спросили — а где трудовая? Какая трудовая? — удивилась я. А без трудовой — вот тебе самый низкий, 8-й разряд. А была бы хоть справочка какая-нибудь, был бы уже 11-й.
Самая большая польза в этой всей работе была следующая: я пробовала и узнавала, что мне нравится, с чем я могу справляться, а с чем — нет. Например, уже в 10-м классе стало понятно, что офисная работа мне противопоказана: я начинаю скучать, зевать и засыпать. Зато могу справиться с любым количеством детей, в моем самом младшем, 20-м отряде было 52 гаврика от 5 до 7 лет. Еще мне нравилось стоять за прилавком, отпускать продукты, я очень гордилась тем, как быстро я считаю и не грублю покупателям, как тетки вокруг. Но вот обсчитывать и воровать, как от нас требовали, мне совсем не нравилось, так что с торговлей как-то не сложилось.
В больнице понравилось ОЧЕНЬ. Несмотря на жуткие условия, я чувствовала себя полностью на своем месте. Называлась должность «санитарка», но реально мне дали обязанности «самой младшей медсестры»: перевязки, кормление, внутримышечные инъекции и т. д. Позволили ассистировать при довольно сложной операции (давление измерять, руку держать, лоб обтирать). Научили очень многим манипуляциям, которые потом не раз пригодились во взрослой жизни. И заодно объяснили, что мне с моими данными в медицине делать нечего. «Слишком ты трепетная, — сказал огромный дядька-хирург. — Реагируешь на все. Так нельзя». Тоже опыт.
Что имеем в сухом остатке? Я работаю в профессии, которая сочетает в себе качества врача и учителя, плюс много философии.
А еще было несколько попыток поработать у родителей. Они закончились полнейшим провалом. Меня брали на работу из желания услужить отчиму, служебных обязанностей было немного, отношения с другими сотрудниками я по молодости лет выстраивать не умела, они (взрослые люди) меня сторонились, и я уходила через несколько месяцев. Поработала два месяца у отца в английской компании секретаршей — уволили со словами «over qualified» (то есть «слишком высокая квалификация для этой должности»).
Мы привлекали своих детей к нашей работе, я уже упоминала об этом выше. Платили из своего кармана, делились заработком. Знаю несколько случаев, когда ребенка (несовершеннолетнего) нанимали на работу в родительскую фирму каким-нибудь курьером — старшим помощником младшего дворника. Если чадо оказывалось толковым, быстро соображающим и амбициозным — все было замечательно, к нему хорошо относились в коллективе и ребенок занимал свою экологическую нишу.
Если же работа становилась лишь легальным способом давать дитятке побольше денег на карманные расходы (за счет фирмы) — это быстро обнаруживалось. А дальше — на усмотрение владельца. Можно уволить, и снова выдавать карманные деньги напрямую, из кошелька в руки, а можно оставить — и готовиться к тому, что аппетиты будут расти, и настойчивость в вымогании средств на «достойную жизнь» — тоже.
В общем и целом ситуация и у нас, и на Западе выглядит примерно одинаково: кто-то из детей назначается наследником семейного бизнеса, и его с малолетства привлекают, обучают, натаскивают. Остальные дети, свободные от родительских проекций, получают возможность искать себя и набивать собственные шишки. Так как возможных исходов всего два — родители довольны и гордятся наследником, или глубоко разочарованы и стыдятся его — мне кажется, что все же лучше начинать карьеру где-нибудь подальше от родительского надзирающего ока. Любую карьеру.
Бойфренд одной из моих младших сестер, довольно талантливый мальчик, но, к сожалению, с серьезными психологическими проблемами, вылетел из колледжа прямо на первом курсе. Отец пристроил его к себе на фирму программистом или кем-то вроде этого. Сначала Том исправно ходил на работу, выполнял свой объем задания, потом его накрыла волна сезонной депрессии. Папа оказался в очень сложном положении: мальчика должны были уволить за прогулы, с другой стороны — даже неграмотному не-врачу было очевидно, что ребенка надо лечить. С третьей стороны, содержать двадцатилетнего мужчину, у которого иногда есть силы и время, чтобы встречаться с девушкой и ездить в поездки — как-то не комильфо. Папа нашел выход в том, что Тома перевели на надомную работу с оплатой по факту: сколько сделал, столько и получил. Правда, живет-то он все равно в родительском доме и за постой не платит. Но этот аспект проблемы мы обсудим далее.
Поэтому, если хотите трудоустроить подростка, лучше обратитесь в какую-нибудь государственную службу занятности, «Молодежную инициативу», кадровое агентство. Там и протестируют человека на профпригодность, и подберут что-нибудь недалеко от дома, и проследят за правильностью оформления.
Для подростков в списке приоритетов на первом месте — «хороший коллектив», дальше идет «прикольная униформа и симпатичный офис», потом — «престижность». Как видно, слов «интересная работа», «подходящая мне по складу», вообще нет. Подростки представляют собой очень зависимую и одновременно сосредоточенную на себе структуру. Условно можно поделить (почти) всех тинэйджеров на две категории: «мейнстрим» и «маргиналы». Перевожу.
Мейнстрим — это люди, которым важно быть в струе, они следят за направлениями моды и общественного мнения, и если в их тусовке принят стиль «:гранж» или, наоборот, «ретро» — они будут его придерживаться, даже если им самим он не нравится или не идет. Правда справедливости ради надо сказать, что конформистам не может не нравиться то, что нравится всем. Работу они находят по вышеуказанному принципу: хорошая компания, прилично платят, а чем заниматься — не все ли равно.
