Неизвестный мне автор
Моя подруга чуть до развода с горячо любимым мужем не дошла, потому что он начал «спускать собак» на пасынка, и никто не мог понять, почему. А ларчик просто открывался: с одной стороны, двум самцам стало тесно на одной территории. Пока сын был в положении, условно говоря, «щенка», папа терпел его присутствие в доме, иногда порыкивая, но и заботясь о мальчике. А тут малыш вырос почти до двух метров и требует к себе отношения как к равному. Беседы ведет ученые. Может не послушаться, может ночевать не прийти. То есть — мужчина.
С другой стороны, мальчик живет ни в чем себе не отказывая, ходит по клубам, домой возвращается на такси, гордо заявляя: «Я свои трачу». Несколько раз в неделю у него ночует подруга.
А что муж? Он уходит на работу в восемь утра, приходит около одиннадцати вечера, он единственный кормилец. Подруга моя последние несколько лет не работает, ведет дом. На них висит кредит за квартиру.
Сын учится на платном отделении очень престижного института. Когда мальчик был на третьем курсе и учеба его не сильно напрягала, папа устроил его работать к себе на фирму, в колл-центр. Так через месяц сын сам уволился: платят мало, а вставать приходится рано. И потом: это НЕ КРУТО. Потому что он не лох какой-нибудь, по телефону одно и то же долдонить. Он без пяти минут специалист. А то, что не умеет ничего. Ну и что? Все равно на зарплату меньше 3 тысяч «уев» выходить на работу смысла нет. 10 тысяч рублей ему на три дня только хватит.
Все это моя подруга горестно рассказывает мне за чашкой чая. «А ты не хочешь перестать его спонсировать?» — интересуюсь я. Мне кажется, что такое отношение к деньгам и к работе хорошо лечится голодным пайком.
«Конечно, хочу!» — с энтузиазмом откликается подруга. И тут же, на моих глазах, выдает приехавшему на такси «малышу» 800 рублей. На часах — 15.00, почему взрослый парень не мог приехать на метро — загадка для меня.
И с какой радости, скажите, пожалуйста, мужу и отцу еще два нахлебника — сын и его девушка?
Прямо сказать сыну: «Слезай с моей шеи» — язык не поворачивается. Да и мама может не согласиться. Вы уже поняли, конечно, что такой расклад поддерживается прежде всего мамой. Вот бедный кормилец и цепляется ко всякой ерунде: ванную долго занимаешь, посуду за собой не убрал, вещи раскиданы. Как будто речь идет о малыше-первоклашке.
А сынок выше папы на две головы, жениться собирается.
К слову сказать, то, что папа не родной, а приемный, отчим, осложняет ситуацию: каким бы ангелом он (отчим) ни был и как бы хорошо ни относился к своим приемным детям. Ничего личного, одна сплошная биология. И у родных отцов нарастает нервозность, когда приходится делить лежбище и кормушку с другим мужчиной, но в этом случае включаются опознавательные системы «свой-чужой» и своего «грызут» меньше. А на «приемыша» такие защиты не распространяются.
В норме родители и выросшие дети ДОЛЖНЫ испытывать некоторую неприязнь и агрессию по отношению друг к другу. То есть подростки раздражают родителей не потому, что они такие поганки и плохо себя ведут, а в силу древнего биологического закона, который гласит: выросший щенок изгоняется из стаи и идет завоевывать свою территорию и свою личную самку. С дочерьми немного проще, но и они тоже представляют угрозу для благополучия родительской семьи, внеплановым младенцем, например.
А детенышу совсем не хочется покидать теплое и безопасное гнездо и выходить в жестокий и непредсказуемый мир. И он может затеять некую игру, привлекая мать на свою защиту: прикидываться снова маленьким, демонстрировать подчинение и слабость, вызывая тем самым у матери запуск покровительственного поведения. В вышеописанном случае мамой движет чувство вины: сыну пришлось пережить тяжелый развод родителей, несколько переездов и смену школ, у мальчика (с маминой точки зрения) не было полноценной семьи и детства.
Дочка может создавать коалицию с отцом, если в его отношениях с женой есть хоть малейшая трещина, куда можно вклиниться.
(Я очень прошу всех читателей в этом месте отвлечься и вспомнить, что мы говорим о ГЛУБИННЫХ, по большей части ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫХ, импульсах. Ни, Боже упаси, об инцесте или еще каком криминале. Только о биологических процессах и социальных законах.)
Видели когда-нибудь, ну хоть в кино, как детеныш-подросток пытается пристроиться к волчице или даже к корове, с целью попить молочка на халяву? Мамаша огрызается, или лягается, или бодается — ну, скалки-то нет под рукой — и отгоняет наглеца. Не фига тут ловить, иди сам пасись или зайца лови, зря что ли тебя все детство учили?
Даже запах своей кровиночки начинает бесить. Потому что — пора отделяться. А на любые изменения в любой системе нужна энергия. А энергия для человека есть агрессия, как ни пугает это слово по отношению к своему ребенку. Только через агрессию ребенок сможет отделиться от матери и от родительской семьи, в конце концов.
На протяжении этого нелегкого пути во внешний мир есть несколько перевалов — кризисов, — от чистоты прохождения которых зависит благополучный исход всего проекта под названием «Выращивание ребенка».
Первый перевал — это знаменитый «кризис трех лет», который начинается с того, что ваш очаровательный малыш начинает говорить два новых слова: «нет!» и «сам!». Это первое испытание на прочность ваших нервов и правил вашей семьи. Очень важно в этот момент не сломить волю малыша, позволить ему самому набивать себе шишки, по возможности — без ущерба для здоровья и вашего дома. Он получает ценнейший опыт самостоятельности, инициативности, обретает самость как таковую.
Большую ошибку делают родители, которые начинают бороться с ребенком по мелочам, настаивая на своем. Они рискуют в будущем получить послушного, но совершенно пассивного исполнителя чужой воли, пусть даже и маминой. Но прокладывать себе дорогу, добиваться поставленных целей он не будет, потому что в опыте у него вот это: «Поставь чашку немедленно!!!
Разобьешь! И отойди от воды — испачкаешься! Давай ноги — я тебя одену».
Должен быть найден разумный компромисс между стремлением ребенка к самостоятельности и вашим желанием выйти из дома в надлежащий срок.
Я поступала просто: закладывала на любые сборы В ТРИ раза больше времени, чем если бы все делала сама. Если в походе участвовали все члены семьи, включая папу, — в четыре раза дольше. Когда я не тороплюсь, то и не нервничаю, а значит, длительная процедура натягивания правого ботинка на левую ногу не угрожает ничьей жизни.
И еще — я не просила, не приказывала, а извещала: вот твои штаны. На улице дождь. В дождь носят сапоги и плащ. Если мама ничего не велит, то и спорить с мамой не о чем.
То есть я устранялась с поля боя, но при этом была рядом, чтобы, например, выпутать чадо из коварного свитера ДО ТОГО, как у него начнется истерика.
