– Что происходит?
Мама нервно сглотнула, и отец успокаивающим жестом положил руку ей на плечо.
– Да ничего особенного, – ответил он. – Просто ужинаем.
Я многозначительно уставилась на Ричарда: в этом доме он не жил, а значит, «просто ужинать» с нами не мог. Мама заерзала, и Ричард ласково пожал ей пальцы. Отлично! Все трое объединились против меня.
– Фрэнсис, все хорошо. Эмма просто не ожидала меня здесь увидеть, вот и удивилась.
«Удивилась» – не то слово. Кажется, он это понял по моему убийственному взгляду.
– Ричард, можно тебя на минуточку? – процедила я сквозь стиснутые до боли зубы.
Он вскочил на ноги и виновато улыбнулся моим родителям.
– Только быстро, – предупредил отец. – Пора разделывать курицу. Приготовленную, кстати, по твоему любимому рецепту, парень.
При одной мысли о еде скрутило живот. Или, может, это потому что отец так мило общается с моим бывшим?
Ричард тянул время, аккуратно складывая салфетку и задвигая стул, а я, нетерпеливо постукивая каблуком, ждала у порога. С чего бы такие хлопоты? Понял, что за стол он больше не вернется?
Наконец он последовал за мной в коридор, и я, убедившись, что дверь плотно закрыта, набросилась на него:
– Ты какого черта здесь делаешь?!
– Жду обещанную курицу… – Заглянув мне в глаза, Ричард осекся. О да, сейчас не лучшее время для шуток. – Слушай, позвонили твои родители, пригласили на ужин… Что я должен был ответить?
– «Нет», например, – прорычала я.
– Не мог я отказаться. Твой отец сказал, что Фрэнсис очень расстроилась из-за нас с тобой… ну, ты понимаешь.
– Нет больше никаких «нас», ясно?
Ричард продолжал, будто не слыша:
– А еще он сказал, что ей плохо спится последнее время… Что оставалось делать?
Говорил он наверняка правду. Даже Ричарду не хватило бы наглости явиться без приглашения. Но почему отец мне ничего не рассказывал о переживаниях матери?
– Ну и потом… – уже с меньшей уверенностью продолжил Ричард, – я подумал, может… может, это ты попросила меня позвать? Вдруг ты решила сделать первый шаг?…
Я распахнула глаза, но прежде чем успела высказать все, что думаю, он поспешно добавил:
– Теперь вижу, что ошибался!
Я хмуро покачала головой. Нужно было сразу рассказать родителям, почему мы с Ричардом расстались. Тогда папа встретил бы его не с запеченной курицей, а с ружьем наперевес. А так они считают, что у нас лишь глупая размолвка или предсвадебный мандраж. И теперь либо я вышвыриваю Ричарда из дома и довожу родителей до истерики, либо весь вечер терплю его рожу.
– Эй, вы, еда стынет! – донеслось из-за обшитой деревянными панелями двери.
– Это не конец, – прошипела я, разворачиваясь на каблуках и берясь за ручку. Ричард меня опередил, и наши пальцы встретились на холодной латуни. Мимолетное касание накрыло нас обоих волной воспоминаний.
– Да, Эмма, – тихо пообещал он. – Все только начинается.
Ужин получился не лучшим на свете, но могло быть и хуже. Никто никого не зарезал столовым ножом, не опрокинул на колени обжигающе горячий противень… Хотя руки чесались. Беседа по большей части крутилась вокруг недавней поездки Ричарда, и это меня более чем устраивало. Чем меньше мы друг с другом разговариваем, тем ниже шансы, что я швырну в него тарелкой.
Было тошно оттого, что он вторгся в мое личное пространство и приходится защищаться в собственном доме. Черт возьми, нужно соблюдать границы дозволенного!.. Только ничего не получится, если родители и дальше будут играть в сватов. Пылая надеждой, они буравили нас с Ричардом пристальными взглядами. Совсем как ученые в Арктике, предвкушающие скорое таяние ледника. Увы – не дождутся.
Запищала духовка, и папа отправился за яблочным пирогом, еще одним любимым блюдом Ричарда. За столом повисло тяжелое молчание. Мама внимательно прислушивалась к нашим разговорам, но последнее время оратор из нее был никудышный. Однако в ее присутствии ни я, ни Ричард не могли высказать все, что на самом деле думаем. Пришлось выражать свои мысли взглядами и жестами. Отец, вернувшись, застал меня сидящей на краешке стула и гордо расправившей плечи, будто в ожидании палача, а не десерта. Я еле дотерпела до того момента, когда тарелки отправятся в посудомоечную машину. Голова буквально раскалывалась, и осталось лишь одно желание: наконец-то спрятаться в своей комнате.
– Кто будет кофе?
Ричард хотел было согласиться, но вовремя заметил мою гримасу.
– Ох нет, простите, Билл, не могу. Мне еще контрольные сегодня проверять.
Он встал.
– Как жаль… – протянула мама. – В общем-то, я тоже должна готовиться к завтрашней лекции…
На секунду стена между мной и Ричардом рассыпалась в прах. Мы обменялись тревожными взглядами.
– Давай провожу, – сказала я.
Кивнув, Ричард поцеловал маму в щеку, поблагодарил отца за прекрасный ужин и последовал за мной на улицу.
Моя злость несколько улеглась – я потратила за вечер все силы и теперь ощущала внутри лишь пустоту.
– Ричард, прекрати! Нельзя приходить ко мне на работу или домой. Это нечестно!
– По-другому не выходит с тобой поговорить.
Я тяжело вздохнула.
– О чем нам разговаривать? Ты все равно меня не переубедишь… А путаясь под ногами, только заставляешь ненавидеть тебя сильнее.
Он дернулся, точно от пощечины.
– Ты меня ненавидишь?!
Я устало покачала головой, даже не представляя, как ему объяснить.
– Не знаю. Иногда да. Особенно сегодня.
Ему хватило совести принять смущенный вид. Ричард потянулся ко мне, но увидев свирепый взгляд, спохватился:
– Извини… Просто не знаю, что делать. Не знаю, как снова тебя добиться.
– Я не приз, чтобы меня добиваться.
– Да, конечно…
– И в этой игре нет победителей. Мы оба проиграли.
– Все должно было быть совсем иначе, – хрипло признался Ричард.
– Увы, дела обстоят именно так. По крайней мере, в данный момент.
Я рассчитывала поставить этой фразой окончательную точку, однако Ричард услышал в моих словах намек.
– Может быть… не сейчас, конечно, я все понимаю… но как-нибудь потом?… – Он беспомощно замолчал.
– Нет, Ричард. Вряд ли.
Он качнул головой, и светлые волосы упали на глаза, пряча полный боли взгляд.
– Эмма, я не отступлюсь. Я не могу уйти просто так, ни с чем. – Я не удостоила его ответом. – Пожалуйста, не отмахивайся от того, что между нами было!
