Яйцо я разбила с такой злостью, что вся скорлупа ухнула в чашу. Пришлось оставить ее и потянуться за чистой.
– Эмма… – Джек оказался рядом, перехватывая руку. – Просто скажи, что случилось?
Он снова нацепил на лицо то знакомое выражение, которое я принимала за нежные чувства. Только я наконец прозрела. Ага, как раз вовремя…
– А разве что-то случилось? – Непринужденно пожав плечами, я взяла второе яйцо. – Так, масло нужно разогреть… – Я щедро плеснула его на сковородку и поставила на плиту.
– По телефону у меня сложилось другое впечатление, – не сдавался Джек.
– …на сильном огне, пока не задымится. – Я вернулась к столу и взяла деревянную ложку.
– Ты вроде была не прочь встретиться, – смущенно продолжал он.
– Добавляем яйца и молоко, – с нажимом произнесла я, выливая и то и другое в муку.
– Уж я-то точно рад тебя видеть.
– Взбиваем, – прошипела я сквозь стиснутые зубы, яростно перемешивая тесто, брызги которого разлетались по всему столу. Я не шутила – повар из меня и правда так себе.
– И когда я дверь открыл, ты была в хорошем настроении…
– Добавляем остатки молока. – Я мрачно ждала, когда Джек сделает очевидный вывод. Оставался последний шанс спасти свою гордость.
– А потом, в коридоре, ты показалась какой-то… – Он осекся, и в глазах расцвело понимание.
«Униженной». «Смущенной». «Оскорбленной». Сам выбирай.
– Я разговаривал с…
– Меня это совершенно не касается, – перебила я.
Джек пропустил мои слова мимо ушей.
– …со своей дочерью.
Жидкое тесто плеснуло на стол. Джек аккуратно отобрал миску. Мудрое решение.
– С дочерью? – недоверчиво переспросила я. – У тебя есть дочь?! – Надо уточнить, вдруг что-то неправильно понимаю.
Он кивнул.
– Но почему?… Ты никогда о ней не говорил… – Невольно прозвучало так, будто я требую объяснений.
– Не говорил. О ней мало кто знает. Я и сам узнал всего три года назад.
Гнев сдулся лопнувшим шариком.
– То есть как это? Разве так бывает? Сколько же ей лет?
– Десять. Ее зовут Карли.
Десять. Получается… Дочь Шеридан?
Джек заметил безмолвный вопрос в моих глазах.
– Шеридан забеременела до того, как завела любовника. Может, она знала тогда, может, нет… С ней не разберешь. Короче, она так сильно хотела от меня избавиться, что ничего не сказала.
Я выронила ложку; та упала с грохотом и брызгами, еще больше пачкая стол.
– Какой ужас!
Он пожал плечами, но я видела, что даже сейчас, годы спустя, ему нелегко об этом вспоминать.
– Ты же отец! Как Шеридан могла это утаить? Почему ты не понял, когда узнал, что она родила?
– Я и не узнал, – с горечью произнес Джек. – Развелись мы в считаные дни, а затем она пропала почти на год.
– А потом? Она ведь вернулась с ребенком на руках, ты должен был догадаться…
Следующая фраза меня добила. Теперь понятно, откуда у Джека такое пренебрежение к брачным узам.
– С ней не было никакого ребенка.
– То есть?!
– Шеридан отдала девочку сестре. Та жила на ферме, растила двоих детей. Одна из них – ровесница Карли. Они очень похожи, словно близняшки.
Я качала головой, не веря, что существуют такие бессердечные суки. Ладно, бывший муж, но чтобы отказаться от собственной дочери?…
Однако Джек со мной не согласился.
– Поверь, малышке было только лучше. Ее приемная мать совсем не похожа на Шеридан. Она ласковая, заботливая, любящая… Карли обожает и ее, и кузин. Она там как родная.
Нет, это просто не укладывается в голове!
– И все-таки… как ты о ней узнал?
– Шеридан призналась. – Произнося ее имя, Джек скривил губы. – Она снова развелась, осталась без денег, а ферму сестры должны были пустить с молотка. И ей потребовался я – точнее, мои деньги. Пришлось сказать о ребенке.
– Господи!..
Я потянулась за стулом. Надо сесть, пока меня держат ноги.
– Кстати, с этим что делать? – поинтересовался Джек, крутя в руках миску с тестом.
– Залей сосиски на сковороде, – рассеянно ответила я.
Пока он возился с ужином, я пыталась разобраться во всех перипетиях его прошлого и настоящего. Теперь понятно, что – точнее, кто – держит его в Штатах. Да уж, серьезное обязательство…
Поставив сковороду в духовку, Джек повернулся ко мне.
– И что же случилось, когда ты узнал о Карли? Ты не подал ходатайство об опеке?
Джек покачал головой.
– Зачем? Ей было всего семь, она жила с любящими родителями, сестрами, а я был для нее чужим… Как я мог ее забрать, вырвать из привычной жизни?
К горлу подкатил комок едкой желчи. Я и раньше знала, что у него есть причины ненавидеть бывшую жену. Но кто бы мог подумать, что эти причины окажутся настолько… вескими?
– Сьюзан… это сестра Шеридан, и ее муж Марк – славные люди. Они впустили меня в жизнь Карли, и за последние три года мы здорово сблизились.
Вздохнув, я выдавила улыбку.
– Она знает, что ты ее отец?
Джек кивнул, и в его глазах загорелся незнакомый прежде огонек. Гордость?
– Она замечательная. Каждый месяц приезжает с сестрами ко мне на ранчо. Им там нравится. Я бы хотел, конечно, чтобы все вышло по-другому, но так тоже ничего.
Перемазанными в муке пальцами я взяла Джека за руку и торжественно заявила:
– Ей повезло, что у нее такой отец.
– Пойдем гулять, – смутившись, предложил он. – На пляже сейчас особенно красиво, да и свежий воздух нам обоим не помешает. Мы ведь можем это оставить?
Мы дошли до самого края бухты. Джек не выпускал мою руку, а я смотрела на него новыми глазами. Сегодняшний рассказ многое расставил по местам. И меня тронуло, что он рискнул доверить мне свой секрет.
– Теперь ты, наверное, понимаешь, почему после развода я избегаю серьезных отношений, предпочитаю случайные, ни к чему не обязывающие связи?
Я кивнула, глядя на Джека и силясь запечатлеть его образ во всех деталях, чтобы сохранить память о чудесных днях, проведенных вместе. Я старательно впитывала все: и как на ветру развеваются густые темные волосы, и как в уголках глаз собираются морщинки… Сердце заныло, не желая его отпускать.
– Стараюсь выбирать как можно осторожнее. И по возможности – тех, кто ищет того же. Тогда в дело не вмешиваются эмоции. И расставаться гораздо легче… Но так ты не можешь, правда? – Потрясенная тем, как неожиданно он сменил тему, я не нашлась с ответом. Однако Джек его и не ждал. – Даже после того, что было у вас с Ричардом, ты все равно надеешься найти для своей сказки счастливый конец, да?
