Гертруда прямо-таки нарывалась на неудачу, но была настолько ловким альпинистом, обладала такой силой и смелостью, что до расплаты еще было время. В 1901-м она снова встретилась с Ульрихом и Генрихом, на этот раз на бернском Оберланде. На семидесяти милях самой длинной горной цепи Швейцарских Альп собраны сложнейшие из главных ледовых маршрутов. К этому времени, согласно дневникам ее восхищенной поклонницы, некоей леди Монксвелл, Гертруда приобрела для восхождений синий брючный костюм. Но она его нигде не надевала, кроме гор, и скромно переодевалась снова в юбку в базовом лагере. Из письменной просьбы, направленной Молли в Лондон («две золотые булавки для шейного платка и толстые черные подтяжки»), ясно, что ее подтянутый мальчишеский вид в горах задал моду для лыжниц на пару десятилетий.
Первой ее честолюбивой целью стал Шрекхорн, вздымающий к небу два своих пика, подобных опрокидывающейся волне. Вершина длинной гряды утесов, одна из самых трудных и неровных среди всех тринадцатитысячефутовых вершин европейских Альп. Трудность связана в основном с двухтысячефутовой скальной башней, образующей окруженную льдом вершину. Над ней возвышается лишь огромное лезвие Финстерархорна, и даже при наличии современного снаряжения она все еще считается слишком трудной для большинства альпинистов.
В горной хижине у Барегга, где ночевали первую ночь Гертруда с проводниками, к ним примкнули двое веселых молодых людей, Герард и Эрик Коллиеры со своими проводниками, и вечер получился очень приятный. Восхождение началось вскоре после полуночи. Судя по письму домой, Гертруда взлетела по первым снежным кулуарам и небольшим гребням без малейшего усилия. Потом: «Я уже начинала думать, что репутация Шрекхорна абсурдна, но час по гребню от седловины до вершины заставил меня изменить мнение. Такая приличная порция скалолазания… и пара очень тонких моментов… исключительно приятных!» На подъеме к вершине она обогнала Эрика и Герарда на пятнадцать минут, глиссировала вниз в приподнятом настроении и вернулась в хижину, мечтая об обеде, – а там увидела троих французов, которые жгли ее дрова и пили ее чай. Гертруда высказала им все, что о них думает, и выгнала из хижины, чтобы снова переодеться в юбку. После их поспешного ухода она села обсудить с Фюрерами свою честолюбивую мечту: подняться по никем еще не пройденной северо-восточной стене Финстерархорна. Надо будет над этим поработать, ответил Ульрих (сперва, наверное, чуть не поперхнувшись), а пока что хранить такой план в строгой тайне.
Тем временем настало время заняться главной целью поездки: стать первым альпинистом, который планомерно взошел на пики массива Энгельхорн. Эта романтичная, но внушающая ужас линия небольших известняковых пиков знаменита изобилием вертикальных маршрутов. Конан Дойл не сумел найти более дикого места для исчезновения Шерлока Холмса, чем Рейхенбахский водопад, расположенный неподалеку, где поток, разбухший от тающих снегов, теряется в облаке брызг, улетающих в черную каменную бездну. Гертруда планировала методически брать один пик за другим в течение двух недель. С Фюрерами в качестве проводников она сделала несколько первых восхождений – таких, которые раньше считались непосильными. И писала домой: «Я бешено собой довольна!»
С веселым семейством Коллиеров она познакомилась в гостинице в Розенлау и играла с ними в крикет, вместо калиток используя ветки и вылавливая мячи из реки сачком для бабочек. Временно лишенный возможности ходить на более высокие вершины из-за сильного снегопада, Ульрих провел для Гертруды обучение, выводя ее на самые трудные стенки, которые мог найти на этих высотах. Он водил ее по неудобным расселинам и заставлял забивать крючья, навешивать веревки и вырубать ступени. И у нее даже осталась энергия, чтобы залезть на небольшой утес, на который еще не восходили, и сложить на вершине тур. Ульрих был достаточно впечатлен, чтобы согласиться на ее внушительную программу.
За эти две недели Гертруда взошла на семь непокоренных вершин, из которых одна первого класса, и на два «старых» пика – все это были новые маршруты или первовосхождения. Одна из этих вершин названа ее именем и остается во всей литературе по Энгельхорнскому массиву до сего дня: Гертрудспитце – пик Гертруды – расположен между Фордерспитце и Ульрихспитце. Будучи в ударе и имея за собой эти достижения, шестого-седьмого сентября Гертруда предприняла самое трудное восхождение года: траверс первого класса Урбахталер Энгельхорна, Большого Энгельхорна.
Гертруда и ее проводники начали подъем из крошечной долины на западной стороне, Охсенталя. С севера, востока и юга это глухое место окружают обрывистые стены гладких скал. Альпинисты предполагали начать с южного конца – маршрут, который местные проводники и пара опытных восходителей оценили как невозможный.
«Мы выбрали место, где скальная стена исключительно гладкая, но проточена многими водяными струйками, иногда три дюйма глубиной и четыре в ширину. Эти промоины давали какие-то упоры для рук и ног».
Как только они вышли, начался снегопад. На первые сто футов ушло сорок пять минут, и в одном месте встретился шестифутовый участок стены без опоры для рук. Встав на плечи Генриха, Ульрих дотянулся до более перспективного участка, но тем временем снег сменился густым ледяным дождем. Альпинистам посчастливилось найти глубокую расщелину и там позавтракать, затем продолжили движение под дождем, пока не достигли гладкого гребня, где уже совсем некуда было встать и не за что держаться. Они отошли назад, траверсировали стену и попробовали в другом месте. Осторожно карабкаясь по узкому кулуару и камину из острых скал, они оказались на вершине перевала. По одну сторону расположился ряд четырех пиков, на которые они уже восходили раньше, по другую – два пика: Малый Энгельхорн закрывал вид на самый высокий из всех – Урбахталер Энгельхорн.
Путь на Энгельхорн, от которого видна была верхняя половина, шел по тропе, где ходили только серны. Ни на северную, ни на южную стороны седла еще никто не восходил. Но сейчас погода обратилась против восходителей, снег валил густой и мокрый, и они с большим разочарованием решили, что сегодня большего сделать не могут, и заночевали под стенкой в потоках тающего снега, залезавшего за ворот, в рукава и ботинки. На рассвете, в семь утра, они двинулись дальше при ярком солнце.
Малый Энгельхорн, который скрывал подъем на вершину, сам был частично скрыт контрфорсом, по которому лезть было достаточно просто. Но вскоре показался малый пик, и выяснилось, что такой пугающей скалы они еще просто не видели.
«Нижняя треть [Малого Энгельхорна] состояла из гладких отвесных камней, следующий участок – очень крутая скала, где с трудом просматривается пара кулуаров, большие крутые плиты, разделенные глубокими расселинами. Огромной трудностью было то, что все это торчало наружу, нигде не устроиться в камине. Только скальная стена, и по ней надо лезть вверх».
Они и лезли вперед и вверх, прошли неглубокую трещину и остановились. Перед ними оказалась идеально гладкая нависающая стена. Положение было крайне опасное. Ульрих залез на плечи Генриху, пошарил, сколько хватало руки, и не нашел ни одного зацепа. Наверное, минуту или две они висели там неподвижно, потом Гертруда предложила занять место Ульриха, встав на плечи Генриха, и Ульрих еще раз попробует, встав на ее плечи.
