У меня три дочери-подростка, поэтому обидные слова и клички звучат в доме постоянно. Мы с женой обзываем дочерей, они обзывают друг друга. После нашего последнего семинара мы решили это прекратить. На следующий же вечер наши дочери поругались из-за мороженого, и кто-то обозвал кого-то «свиньей».
– Подождите минутку, – сказал я. – У нас с мамой появилась новая идея. Почему бы нам ее не обсудить?
Мы уселись за стол, и я продолжил:
– Вы знаете, что мы часто оскорбляем друг друга. Мы причиняем боль вам, вы обижаете друг друга. Это надо прекратить, ведь грубость не ведет ни к чему хорошему.
Реакции почти не было.
– Ладно, папа… Мы перестанем…
Хорошо было хотя бы то, что мы об этом заговорили. Теперь, когда дочери начинали ссориться, ругаться и оскорблять друг друга, я всегда мог сказать:
– Мы же договорились этого не делать. В нашем доме – никаких оскорблений. Я этого не делаю, и вы не должны. Просто расскажи сестре, что тебе не нравится.
После этих слов мгновенно начинался диалог.
Когда же я выходил из себя, дочери призывали меня к порядку.
– Папа, – говорила одна из них. – Мы же договорились – никаких оскорблений.
– Вы правы, – соглашался я. – Вы правы… Простите… Я погорячился… Мне не нравится, когда…
Прием был очень простым, но дал потрясающие результаты.
Следующую историю нам рассказала мать, которая всегда шлепала своего пятилетнего сына, когда тот обижал малышку. На этот раз она попробовала другой подход.
У меня выдалось тяжелое утро. Двое детей хныкали и капризничали. Я возвращалась домой из магазина, с облегчением видя, что малышка наконец-то задремала на заднем сиденье автомобиля. Нужно было все разгрузить и только потом заняться ею. Я разбирала покупки, а пятилетний Филипп продолжал хныкать и капризничать. Я велела ему сходить к машине и посмотреть, как там Кэти. Его не было довольно долго, поэтому я вышла во двор сама. Малышка плакала, а Филипп тряс перед ней погремушку. На мой вопрос, не он ли ее разбудил, сын ответил: «Да». Он был зол на то, что она так долго спит.
Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не отшлепать его. Я хлопнула по сиденью и на повышенных тонах объяснила, как плохо он поступил. Потом взяла малышку и унесла ее в дом.
Филипп с нами не пошел. Он в наказание заперся в машине. Тогда я подумала: «Ну и хорошо! Пусть посидит и подумает».
Минут через десять Филипп вошел в дом и стал рассказывать мне, что ненавидит себя. К этому времени я уже остыла.
– Думаю, у нас есть проблема, – сказала я. – Давай об этом поговорим.
Мы уселись за кухонный стол.
– Иногда ты любишь малышку, а иногда она выводит тебя из себя – ты очень, очень злишься.
Он кивнул.
– Давай обсудим, как изменить это ситуацию.
Прежде чем я успела что-нибудь сказать, он проворчал:
– Когда я злюсь, ты должна держать Кэти подальше от меня, потому что я злюсь на нее.
Удивительно, как точно он выразил свои чувства. Я и представить не могла, что пятилетний малыш может так формулировать. С этого времени нам удается избегать целого ряда проблем. Когда Филипп в плохом настроении, он просит разрешения пересесть на другое место. Если Кэти начинает его раздражать, я предлагаю ему поиграть в другой комнате.
Последнюю историю нам рассказала женщина, обычно сидевшая на семинарах молча. Услышав ее рассказ, я вспомнила слова, которые любила повторять психолог Дороти Барух: пока не избавишься от негативных чувств, позитивные не появятся.
Я всегда чувствовала, что семилетняя Мелисса ревнует меня к своей трехлетней сестре. Не то чтобы она была груба с ней… Она не била малышку, а просто игнорировала ее. Но разговаривать с Мелиссой было очень трудно. Она не любит говорить о том, что ее беспокоит. В этом она похожа на меня.
Тем не менее после нашего последнего занятия, когда малышка спала, я села рядом с Мелиссой, обняла ее и сказала:
– Я так рада, что мы можем побыть вдвоем. Мы с тобой давно не разговаривали. Думаю, иногда тебе бывает нелегко с младшей сестрой. С ней приходится всем делиться – комнатой, игрушками… даже матерью.
И тут словно прорвало плотину. Мелисса говорила не останавливаясь. Она говорила ужасные вещи. Она ненавидела малышку! Ей хотелось, чтобы сестра умерла. Я была потрясена. Хорошо, что зазвонил телефон: я просто не знала, сколько еще смогу выдержать.
Вечером я уложила девочек спать, а потом зашла посмотреть на них. Не могла поверить глазам своим! Они спали в одной постели, нежно обнявшись.
* * *
Выслушав все эти истории, мы изумленно смотрели друг на друга. Какой удивительный и непростой процесс мы начали! Возник странный парадокс:
Настаивая на том, чтобы братья и сестры любили друг друга, мы лишь усиливаем их враждебность. Признавая существование негативных чувств, мы стимулируем пробуждение чувств позитивных.
Странный, непростой путь к гармонии между братьями и сестрами, но все же… он самый верный и прямой!
Глава 3 Опасности сравнения
Итак, мы перешли к обсуждению жестокой конкуренции, которая практически неизбежно возникает между братьями и сестрами. Без помощи родителей разрешить эту проблему почти невозможно. Третье наше занятие я начала с вопроса, какими способами мы, взрослые, стимулируем эту конкуренцию.
– Сравнениями! – выкрикнул кто-то сзади.
Никто не стал спорить. Все согласились с тем, что, сравнивая детей, мы только обостряем соперничество между ними. Однако я считала, что родителям будет полезно почувствовать сравнение с точки зрения ребенка.
– Представьте, что вы – мои дети, – сказала я. – А теперь расскажите о своей реакции на следующие утверждения.
• Лиза прекрасно ведет себя за столом. Она никогда не ест руками.
• Как ты мог оставить домашнее задание на последнюю минуту? Твой брат всегда делает все вовремя.
• Почему ты не можешь вести себя так, как Гэри? Он такой аккуратный – короткая стрижка, рубашка заправлена. Смотреть на него – одно удовольствие!
Реакция была мгновенной:
– Я толкнул бы Гэри в грязь!
– Я ее ненавижу.
– Тебе нравятся все, кроме меня!
– Конечно, я ничего не могу сделать правильно!
– Ты не любишь меня таким, каков я есть!
– Мне никогда не стать такой, какой ты хочешь меня видеть. Так зачем же стараться?
– Если я не могу быть лучшей из лучших, то буду лучшей из худших!
Меня поразила сила гнева и отчаяния, прозвучавшая в этих словах, а особенно потрясло последнее заявление. Ведь некоторые дети, отчаявшись стать хорошими, действительно решают стать самыми плохими!
Несколько участников семинара подтвердили мою мысль примерами из личного опыта, а потом кто-то напомнил о президенте Джимми Картере и его странном брате Билли. Все рассмеялись, вспомнив его выходки. Билли явно удалось стать «лучшим из худших».
