Слушатели засмеялись.
Когда все успокоились, слово взяла третья женщина:
– По собственному опыту могу сказать, что жизнь привилегированного ребенка тоже не сахар – это огромная ответственность. Мои родители вечно хвалили меня за «ответственность», и я стремилась оправдать их ожидания. За это пришлось дорого заплатить. По сей день мои брат и сестра изображают абсолютную беспомощность, а мне приходится решать все семейные проблемы.
Теперь уже подняли руки практически все. Все хотели рассказать о ролях, которые были навязаны им в детстве, и о том, как они на них повлияли. Истории были разными, но суть оставалась общей. Одна роль определяла другую: «Я всегда был неряхой, а мой брат – мистером Аккуратистом», «Я был хулиганом, а моя сестра – милой, послушной девочкой».
Как только сценарий определен, актеры начинают играть свои роли с настоящей одержимостью: «Я решил, что, раз уж меня считают сорвиголовой, нужно стать настоящим хулиганом…», «Поскольку люди считали меня неряхой, я решила их не разочаровывать».
Такой сценарий неизбежно приводил к антагонизму между братьями и сестрами: «Я обижался на брата, которого считали слишком умным. Рядом с ним я чувствовал себя тупицей…», «Я ненавидела свою сестру за ее скверный характер. Мне приходилось постоянно улаживать конфликты».
Но даже если роли не являлись противоположными, дети определяли собственную личность через восприятие других: «Я не была такой популярной, как моя сестра…», «Я не был лидером, как мой брат».
Все это заканчивалось печальной фразой «и по сей день…»: «И по сей день между нами сохраняется напряженность…», «Нам до сих пор трудно общаться…», «И по сей день я чувствую, что, если не буду всех смешить… не буду аккуратным… не буду создавать проблем… люди решат, что со мной что-то не так».
Когда прозвучали последние слова, все замолчали, обдумывая услышанное. Кто-то спросил:
– А можно ли сделать так, чтобы роли братьев и сестер в семье постоянно менялись, но при этом семья жила бы вполне гармонично?
– Полагаю, это возможно, – ответила я. – Но мы должны готовить детей и к жизни вне семьи. А жизнь требует от нас исполнения разных ролей. Мы должны уметь заботиться и принимать заботу, быть лидерами и следовать за вожаками, быть серьезными и чуточку «сумасшедшими». Мы должны уметь справляться с беспорядком и подчиняться порядку. Зачем ограничивать наших детей? Почему бы не учить их использовать шансы, изучать свои способности, открывать в себе силу, о которой они и не подозревали?
Моя речь не произвела впечатления на нашего «адвоката дьявола».
– Признайте, вы говорите об идеальной семье, – сказал он. – Люди обладают естественными способностями, но у них есть и естественные ограничения. Моя старшая дочь – одаренная пианистка. Ей десять лет, а она уже играет концерт Гайдна. А младшей медведь на ухо наступил, поэтому мы отдали ее в спортивную секцию.
Худшего примера он и выбрать не мог. Его слова пробудили во мне горькие воспоминания детства, дремавшие в моей душе годами. Но в тот момент я вспомнила все так отчетливо, словно это было вчера. Я рассказала ему свою историю с самого начала. Мои родители с гордостью приобрели для детей большое красивое пианино. Я смотрела и слушала, как играет моя старшая сестра, и мечтала о том, как стану достаточно взрослой, чтобы тоже брать уроки. А потом эти уроки начались: педагог постоянно твердил мне, что я – его «худшая ученица». Но все же, несмотря на эту критику и собственную бездарность, я часами с гордостью играла простенькие пьесы. В конце концов родители задумались, «стоит ли» продолжать мое обучение.
Я знала их вердикт заранее. Моя сестра была «музыкантом». Может быть, они найдут для меня подходящее занятие. Я смирилась с их решением без возражений. Они были правы. Несмотря на все мои старания, училась я медленно и с большим трудом.
Но расставание с музыкой далось мне нелегко. Только через несколько месяцев я поняла, насколько мне ее не хватает, и слышать не могла, как занимается моя сестра. Каждая нота причиняла мне боль.
Когда дома никого не было, я брала старые ноты, пыталась заниматься самостоятельно и даже добилась определенных успехов. Но задача была слишком сложной, и я сдалась. Музыка оказалась не для меня.
«Адвокат дьявола» изумленно смотрел на меня. Он хотел что-то сказать, но его перебила женщина.
– Родители начали учить меня игре на пианино, когда мне было восемь лет, – сказала она дрожащим голосом. – Младшая сестра всегда смотрела, как я занимаюсь, а потом садилась на мое место и копировала меня. А однажды она подошла к пианино и без единого урока сыграла пьесу, которую я безуспешно разучивала целый месяц. После этого я бросила заниматься и сказала матери, что больше не хочу учиться музыке.
– И мать позволила вам бросить? – спросила я.
Она кивнула.
– Интересно, что случилось бы, если бы мать не смирилась с вашим решением, а сказала: «Я не вижу причин бросать. Тебе нравится пианино, и ты делаешь успехи». Как бы вы повели себя?
– Думаю, ответила бы: «Ты впустую тратишь деньги. Рут играет лучше. Она уже выучила мою пьесу».
Я продолжала играть роль ее матери:
– Дорогая, я понимаю, что это может обескуражить, но игра Рут и в сравнение не идет с твоей! Неважно, быстро или медленно учит пьесу пианист. Главное – вкладывать душу в музыку. Ты делаешь это так, как никто другой. Важно получать удовольствие от игры. Я бы не хотела, чтобы ты лишилась этого удовольствия.
Женщина разрыдалась.
– Музыка для меня – все, – всхлипнула она.
– Я знаю, – ответила я (и действительно знала это!). – Многие мальчики и девочки отказались от возможностей, открывшихся перед ними по праву, из-за особых способностей своих братьев и сестер.
Теперь я обращалась ко всей группе:
– Действительно, есть одаренные дети, и их таланты нужно распознавать и поощрять, но не за счет других братьев и сестер. Когда один ребенок преуспевает в какой-то области, вы не должны исключать из нее остальных детей. Сделайте еще и так, чтобы другие дети не исключали себя сами. Остерегайтесь произносить фразы «он наш семейный музыкант», «она – настоящий ученый», «он – великий спортсмен», «она – талантливый художник». Не следует ограничивать возможности детей лишь одной областью. Мы должны научить их радости науки, танцев, театра, поэзии, спорта и музыки. Эти миры открыты для всех, а не только для тех, кого особо одарила природа.
Я услышала гул несогласия.
– Давайте поговорим об этом на следующей неделе, – предложила я. – Изучите, не играют ли ваши дети какие-то роли. Подумайте, как можно освободить их от этих ролей, чтобы они смогли развиваться гармонично.
Неожиданно я вспомнила одну вещь.
– О нет! – воскликнула я. – Я совсем забыла. Я же обещала на следующей неделе поговорить о драках!
«Адвокат дьявола» сделал успокаивающий жест.
– Все в порядке, – сказал он. – Пусть еще неделю подерутся. Эта тема важнее.
