Две последние истории показывают, как родителям пришлось становиться посредниками между поссорившимися братьями и сестрами.
Вечер среды.
Хэл и Тимми возвращаются домой из школы. Я встречаю их и спрашиваю, как прошел день.
Хэл говорит, что забыл свой завтрак, и друзья поделились с ним картофельными чипсами. Я сочувствую ему и отдаю забытый завтрак. Потом братья отправляются играть.
Через несколько минут они возвращаются. Тимми в слезах.
Я: Что случилось?
Хэл (сердито): Тимми ударил меня по голове!
Тимми (в слезах): Нечаянно! Хэл, я сделал это нечаянно!
Хэл: Нет, не нечаянно! Я знаю, что ты сделал это нарочно.
Я (разводя братьев в разные стороны) : Хорошо, хорошо… Как бы то ни было, люди не должны драться. Садитесь и подумайте о том, что случилось.
Хэл: Я не хочу об этом говорить.
Хэл садится и раскрывает книгу, которую Тимми взял в школьной библиотеке. Тимми отбирает ее. Хэл отнимает книжку у младшего брата.
Хэл: Я ее читаю.
Тимми: Это моя книжка.
Хэл: Нет. Ты взял ее в библиотеке. Это не твоя книга.
Братья вырывают книгу друг у друга.
Я: Так, теперь у нас новая проблема. Два мальчика и одна книга. Как же вы собираетесь решить эту проблему?
Тимми: Я не хочу, чтобы он читал эту книгу – он ударил меня.
Хэл: Только потому, что ты первый меня ударил. Я хотел отомстить!
Тимми: Это было нечаянно! И я ударил тебя чуть-чуть…
Хэл: Да?! Ты сильно ударил меня, вот так!
(Бьет Тимми по голове .)
Тимми (отступает, берет пачку бумаги и осторожно ударяет Хэла): Нет, это было чуть-чуть, вот так!
Хэл выхватывает у него бумагу и изо всех сил бьет Тимми.
Я (разнимая их): Это уже похоже на настоящую драку.
Хэл: Так оно и есть!
Я: Хэл, я понимаю твою злость. Тебе не стоит сейчас находиться рядом с Тимми. Поднимись к себе.
Хэл: Я не хочу! Я хочу отомстить!
Я: Драки в этом доме запрещены! Ты можешь либо подняться к себе, чтобы остыть, либо рассказать мне о том, что тебя беспокоит.
Хэл недовольно поднимается на три ступеньки и тут же возвращается.
Хэл: Мама, он так сильно меня ударил, что у меня заболела голова.
Я: О! Теперь у тебя болит голова…
Хэл: И это не в первый раз за сегодня!
Я: У тебя болела голова в школе?
Хэл: Да, на уроке музыки. Мисс Кейн постоянно кричала на меня.
Я (неожиданно представляя себе всю картину): Понимаю, Хэл. У тебя выдался тяжелый день. Сначала ты обнаружил, что забыл завтрак, потом учительница музыки кричала на тебя…
Хэл (кивая) : А потом еще Луи и Стивен приставали ко мне, и Бобби присоединился к ним. Если бы друзья по команде их не остановили…
Он еще долго рассказывал о том, что случилось с ним в школе. Когда все стало ясно, я поняла: у моего старшего сына выдался нелегкий день. То, что я признала его чувства, успокоило Хэла. До вечера они с младшим братом играли вполне мирно.
* * *
Мой родной и приемный сыновья близки по возрасту. Им было нелегко поселиться в одной комнате, после того как у каждого была собственная. Самая сложная проблема заключалась в том, что оба они хотели слушать «свою» музыку одновременно с братом. Вчера два магнитофона в одной и той же спальне работали на полную мощность. Один из братьев слушал джаз, другой – рок.
Я (в дверях комнаты): ГРОМКОСТЬ! ГРОМКОСТЬ! (Оба магнитофона выключились .)
На следующий день все началось снова: один слушал рок, другой – Херби Хэнкока. Я запустила к ним в комнату бумажного голубя с запиской: «ВЫКЛЮЧИТЕ МУЗЫКУ!»
Какое-то время в доме было тихо.
Потом снова начался шум.
Я: ТОЛЬКО ОДИН МАГНИТОФОН ИЛИ ПРИЕМНИК!
Это было замечательное правило, но оно стало причиной драки. Каждый хотел слушать собственную музыку, причем немедленно. Оба обвиняли друг друга в отсутствии вкуса.
Настало время ложиться спать, и началась новая ссора. Тодд хотел засыпать под Чика Кориа, Джереми – под «Роллинг Стоунз». Слушать разную музыку одновременно нельзя, поэтому пришлось засыпать в тишине. Тодд пришел ко мне, чтобы сообщить, как хорошо ему жилось без Джереми. Вечером муж рассказал мне, что Джереми то же самое сказал ему о Тодде.
Следующий день. Снова гремит музыка. Я вхожу и безжалостно выключаю оба магнитофона, складываю их в сумку и уношу в свою комнату. Раздается отчаянный стук в дверь и крики: «Несправедливо!» Я открываю дверь и заявляю:
– Пока вы оба не выработаете план с учетом потребностей всех членов семьи, своих магнитофонов вы не получите.
Три дня мира и покоя. Можно спокойно обо всем подумать. Отчасти проблема связана с недостатком площади. Если бы у каждого из сыновей было собственное место… Но где? В подвале есть отделанная комнатка с электрической розеткой, но туда трудно втиснуться, она вся заставлена мебелью и коробками. Другая сторона проблемы, и самая серьезная, – это растущая враждебность мальчиков друг к другу. Надо честно и откровенно со всем разобраться.
Я просматриваю свои записи, советуюсь с мужем, и мы решаем устроить первое семейное собрание. Мальчики относятся к этой идее с подозрением, но все же приходят.
Мы объясняем основные правила и просим каждого из сыновей рассказать о том, что его беспокоит. Начинают они не сразу, но потом их не остановить.
– Мне не нравится жить с ним. Раньше у меня была собственная комната.
– Мне кажется, что я постоянно нахожусь с посторонним человеком.
– Мне недостает уединения. Иногда я жалею себя.
– Мы слишком разные. Он – ботаник. Я… скорее панк.
– Я не согласен с «карточной системой». У нас и так слишком много правил. Я хочу есть то, что мне нравится.
– Мне не нравится обсуждать это с отцом. Почему мы всегда все должны делать вместе?
Мы на это не рассчитывали. Я не знаю, что говорить дальше, и делаю знак мужу, чтобы он мне помог. Он бросает на меня растерянный взгляд, а потом произносит:
– Мы с мамой серьезно относимся к вашим словам. Мы хотим обдумать все, что вы нам сегодня сказали. Давайте продолжим разговор завтра утром.
Я начинаю заниматься домашними делами, а муж заполняет счета для оплаты.
Через несколько часов я слышу шум в подвале и отправляюсь посмотреть, что происходит. Тодд видит меня и кричит:
