– Да, но… – протянула мама Челси.
– Что такое?
– Кто-нибудь может осмотреть Бейли? Кажется, у него кровь.
Я повилял хвостом.
– Конечно, – сказала женщина. – Он послушный?
– О да.
Женщина нагнулась.
– Малыш, ты ранен? Где ты поранился? – ласково спросила она. Она достала фонарик и внимательно прощупала мою шею. Я неуверенно лизнул ее в лицо, и она рассмеялась:
– Да, послушный. Похоже, это не его кровь. Мэм, нам на некоторое время нужна собака.
– Я могу остаться, если нужно.
– Нет, не обязательно, – сказала женщина.
Меня повели в машину, где очень ласковый человек ножницами отстриг мне немного шерсти и положил в пластиковый пакет.
– Могу спорить, кровь той же группы, что и на туфле. Похоже, наш четвероногий друг сегодня был в собачьем дозоре и попробовал поджигателя на зуб. У нас есть подозреваемый, кровь поможет прижать его, – сказала женщина человеку, который стриг меня.
– Лейтенант! – Подошел еще один мужчина. – Я могу сказать, где живет наш преступник.
– Сделайте одолжение, – ответила женщина.
– Я проследил капли крови – тупица напрямик пошел домой. Там капли крови на снегу в переулке; к самой боковой двери.
– Я думаю, мы легко получим ордер на обыск, – сказал женщина. – И могу поспорить: у того, кто там живет, на ноге есть отметины зубов.
Следующие дни я жил в доме Челси. Герцогиня решила, что я появился, как круглосуточный приятель для игр, но я не мог избавиться от нервного напряжения и ходил взад-вперед, ожидая, когда приедет Итан.
Мама появилась на второй день. Она сказала, что я хороший пес, а я чувствовал запах моего мальчика от ее одежды. Я обрадовался и даже поиграл с Герцогиней в ее любимую игру – «тащи носок» – примерно с час. Мама Челси подала очень пахучий кофе.
– Да что же устроил этот мальчик? Зачем ему поджигать ваш дом? Он мог вас убить.
– Не понимаю. Тодд и Итан были друзьями.
Я повернулся, услышав имя Итана, и Герцогиня, улучив момент, выдернула носок из моей пасти.
– Но это точно Тодд? Кажется, полицейские говорили, что анализ крови – долгое дело.
– Он сознался, как только его начали допрашивать, – сказала Мама.
– Дикий поступок!
Герцогиня совала мне носок, чтобы я попытался его отнять. Я гордо смотрел в сторону.
– Он сказал, что сам не знает, зачем это сделал.
– Господи… Вы знаете, Тодд всегда казался мне странным. Помните, он ни с того ни с сего толкнул Челси в кусты? Мой муж пришел в ярость. Он поговорил с отцом Тодда – и я думала, они подерутся.
– Я даже не слышала. Тодд ее толкнул?
– А Сади Херст говорила, что поймала его, когда он заглядывал в окно ее спальни.
– Вроде бы она точно не опознала…
– А теперь уверена – Тодд.
Ловким выпадом я вцепился в носок. Герцогиня не сдалась и зарычала. Я потащил ее по комнате.
– А Бейли просто герой. Тодду на ногу наложили восемь швов.
Услышав мое имя, мы с Герцогиней замерли. А вдруг собачьи галеты? Носок между нами провис.
– Его фотографию попросили для газеты, – сказала Мама.
– Хорошо, что я заставила Бейли помыться, – сказала мама Челси.
Что? Опять мыться? Я только что мылся!.. Я выплюнул носок, Герцогиня весело затрясла его и победно поскакала по комнате.
– А как Итан?
Мама опустила кофейную чашку. Услышав имя мальчика и почувствовав вспышку беспокойства от Мамы, я подошел к ней и положил голову ей на колени. Она потрепала меня по голове.
– Пришлось вставить спицу в ногу, и у него… шрамы. – Мама повела рукой перед лицом, а потом закрыла ладонями глаза.
– Ох, мне так жаль, – сказала мама Челси.
Мама заплакала. Я положил лапу ей на ногу, чтобы утешить.
– Бейли, хороший пес, – сказала Мама.
Герцогиня сунулась своей глупой мордой прямо ко мне, из ее пасти свисал носок. Я тихонько зарычал, и она, озадаченная, убралась.
– Ребята, ведите себя хорошо, – сказала мама Челси.
Потом мама Челси угостила Маму пирогом – а собак нет. Герцогиня лежала на спине, держа носок лапами над собой – совсем как я играл с Коко на Дворе целую вечность назад.
Пришли какие-то люди; я сидел с Мамой в гостиной и щурился от ярких вспышек – как молния, только без грома. Потом мы пошли к нашему дому, который теперь был укрыт листами пластика, хлопавшими на ветру, и там тоже были вспышки.
Через неделю Мама взяла меня кататься на машине, и мы переехали в «квартиру» – маленький домик внутри большого здания, полного таких домиков. Там было много собак, в основном маленьких, но вечером Мама повела меня к ним на цементный двор. Сама она сидела на скамейке и разговаривала с людьми, а я бегал вокруг, знакомился и метил территорию.
Мне не понравилась квартира, и Папе не понравилась. Он кричал на Маму гораздо больше, чем в доме. А хуже всего то, что там не было моего мальчика. Часто я ощущал запах Итана от Папы и Мамы, но он больше не жил с нами, и у меня болела душа. По ночам я ходил по квартире, обреченный блуждать без отдыха, пока Папа не кричал на меня, чтобы я лег. Обед, главный момент дня, потерял для меня интерес, когда его подавала Мама, – я не чувствовал аппетита и порой даже не доедал.
Где мой мальчик?
16
Мы все еще жили в квартире, когда мой мальчик вернулся. Я свернулся на полу, где, прижавшись ко мне, спал котенок Феликс. Я уже перестал его отпихивать; похоже, Феликс считал меня своей матерью – оскорбительно, конечно, но он кот и, стало быть, безмозглый.
Я научился различать наши машины по звуку мотора, когда они тормозили на парковке, так что вскочил, когда подъехала Мамина. Феликс удивленно моргал на меня, пока я, подбежав к окну, уперся лапами в раму, чтобы видеть, как Мама поднимается по ступенькам.
То, что я увидел на парковке, заставило сердце бешено колотиться: мой мальчик пытался выбраться из машины. Мама нагнулась, чтобы помочь ему, и понадобилось несколько секунд, чтобы он выпрямился.
Я не мог сдержаться; я лаял и вертелся, бегал от окна к двери, чтобы меня выпустили, и обратно к окну, чтобы видеть. Феликс перепугался, забился под диван и следил за мной оттуда.
Когда ключи звякнули в замке, я был у дверей, дрожа от нетерпения. Мама чуть приоткрыла дверь, и запах мальчика ворвался с потоком воздуха.
– Бейли, отойди. Стой, Бейли, стой на месте. Сидеть.
Но это было не в моих силах. Я чуть касался задом пола и снова подпрыгивал. Мама просунула руку в щель и схватила меня за ошейник, оттаскивая от двери, которая распахнулась.
