Джонатан Глейтер, бывший бизнес-репортер «Нью-Йорк Таймс», вспоминает, что, когда он писал о крахе аудиторской фирмы «Артур Андерсен» в 2002 году, то целый день лихорадочно висел на телефоне, но всегда заканчивал в пять часов вечера и записывал все, что узнал, для завтрашней газеты. Глейтер повторял этот ежедневный цикл снова и снова: собирал как можно больше информации, в течение дня анализировал ее и разговаривал со своим редактором, а затем, в самый последний момент, записывал все услышанное. Он даже успевал обдумать, что можно пустить в более подробную статью на выходных. Еще несколько лет назад журналисты работали относительно медленно, даже над остросюжетными репортажами.
Сегодня они, как правило, работают не в пример быстрее, чем десять лет назад[300]. Геррера так комментирует ситуацию: «Теперь надо мной постоянно висит дедлайн. Что-то все время идет в публикацию. Раньше, когда я только пришел на работу, у меня бывало по целому дню до крайнего срока. Теперь же я только успеваю добраться до офиса, а через два часа заканчивает работать Азия. Еще через два часа – Европа. Что-то постоянно закрывается. Я не могу выделить время конкретно для сбора информации и написания новости. Поскольку большая часть времени уходит на то или другое, анализировать и думать об общей картине приходится в свободное время. Риск в том, что очень часто жесткие требования на работе мешают мне и другим журналистам глубоко погрузиться в анализ ситуации за время, остающееся до первого дедлайна».
Сегодня журналистика движется в очень быстром темпе. Ее теснят новые технологии, и слияние телевидения, печати и радио, которое ученые предсказывали в 1970-х годах, полностью осуществилось. Каждая крупная новостная организация мгновенно реагирует на события текстами, аудио– и видеоматериалами, иначе она закоснеет и станет никому не нужна. Репортеры сталкиваются с постоянной конкуренцией со стороны блогеров, которые освещают события в режиме реального времени. У историй уже есть не просто дата, а метка времени с точностью до минуты. Новости мгновенно появляются на телевидении и отзываются в Интернете. Большинству журналистов некогда вздохнуть.
Легко сетовать на эти изменения, но Геррера не собирается этого делать. Он не тоскует о прошлом и смотрит в будущее без пессимизма. Его профессиональные качества – сообразительность, сухой стиль письма, отличное понимание технологий и бесстрашная готовность нажать кнопку «Отправить» – идеально соответствуют головокружительному темпу современной журналистики. Когда он говорит, что у него нет времени разбираться в деталях, он не имеет в виду, что не может этого сделать, а просто подчеркивает, что работа требует постоянного движения вперед в таком темпе, за которым не угнаться никому, в том числе и самому Геррере.
Не однажды журналисты рассказывали мне, что перед дедлайном, работая очень быстро, чувствуют, как время замедляется. По их словам, это нечто вроде опьяняющего нервного возбуждения, которое чувствовал Джеки Стюарт, проходя на высокой скорости поворот в гонке «Формулы-1», или Майкл Джордан, отправляя мяч в корзину в финале НБА. Некоторые журналисты пишут так быстро, что их не волнует, что на сюжет отводится лишь очень короткое время. Они с удовольствием включаются в эту игру и до последнего момента не кладут трубку. Десять лет назад, когда мне звонили с просьбой прокомментировать ту или иную историю, репортеры говорили: «Последний срок – завтра», и я чувствовал, как они спешат. Как-то в конце 2011 года мне позвонил репортер из «Блумберг», который только что узнал важную новость о некоем банке. Я спросил, когда у него дедлайн, и он совершенно спокойным тоном ответил: «Через двадцать три минуты».
Стив Крофт тоже понимает важность таких скоростей. Он считает, что сокращать вопросы на лету, как, например, в интервью с Обамой о бен Ладене, он может, потому что всю неделю глубоко вовлечен в создание сценария интервью и составление вопросов: «Плюс самостоятельного написания вопросов в том, что вы хорошо знаете материал. Мне нужно было постоянно двигаться вперед. Я ни на секунду не забывал о часах»[301]. Мало кто мог бы так же оперативно в последнюю минуту подготовиться к интервью с Обамой или переключаться между шестьюдесятью вопросами в списке.
Но Крофт говорит, что хороший журналист должен уверенно чувствовать себя в любом диапазоне сроков. «Есть моменты, когда ситуация требует быстро закончить сюжет, и нужно это уметь. Нужно отбивать и медленные, и быстрые мячи. Любой опытный журналист скажет вам, что он знает, сколько уйдет труда на конкретный сюжет, и может точно определить количество нужного времени; а то и другое диктует, что делать и как. У вас есть конкретный срок, к которому нужно составить и отредактировать сценарий. Все должно быть продумано и распланировано с самого начала».[302]
Работая в вечерних новостях на канале CBS, Крофт знал: чтобы написать сценарий для двухминутного ролика, ему нужен час. Если бы у него было больше, он работал бы больше. Но он был уверен, что часа достаточно и что сценарий будет готов именно к последним минутам этого часа. Он сказал мне: «Иногда, просто мысленно пробегая по сюжету, вы в последнюю минуту найдете что-то важное. Чем дольше вы прождете, тем увереннее будете чувствовать, что понимаете тему».
* * *
Сегодня интернет-журналистику вводят в учебные программы. Эксперты разошлись во мнениях относительно того, как новые программы повлияют на процесс обучения[303]. Противники обеспокоены качеством сетевых источников новостей. Джеймс Джейкоби, продюсер телепередачи «60 минут», – дитя эры высоких технологий. Он, в отличие от Крофта, не прошел традиционной выучки, поэтому беспокоится о потере умения «оценивать новости» – понимать, что в конкретном сюжете важно: «В вашем распоряжении такое богатство информации. Журналисты освещают множество второстепенных деталей, а важное остается за кадром. Во времена Крофта умели „оценивать новости“ – это было ключевым навыком». Джейкоби продолжает: «Те из нас, кто пришел в журналистику уже в электронную эпоху, не могут писать с такой легкостью. Этому электронные журналисты, как правило, не обучены, потому что не привыкли к большому количеству ограничений. Старая модель журналистики выглядела так: у вас есть 800 слов, чтобы написать заметку, или 12 минут, чтобы рассказать свою историю, – и вы вырабатываете умение чувствовать время».
Чувствовать время и управлять им – это, несомненно, искусство. Более того, это жизненно важный защитный навык. Потому что если вы не знаете, как управлять временем, время будет распоряжаться вами, как настоящий тиран. Есть одно опасное приспособление, которое сильнее, чем компьютерные программы, смартфоны, Интернет или электронная почта, привязывает нас к текущему моменту. Оно искажает нашу способность принимать решения и – тик-так, тик-так – мешает нам выбирать между настоящим и будущим, что опасно не только для профессионалов, но и для всех нас.
Это, конечно, часы.
12. Не наблюдайте часов
Поведение человека во многом основано на «часовом времени», согласно которому наш день делится на количественные единицы, измеряемые часами. По законам часового времени именно эти единицы знаменуют начало и окончание действий[304]. Отчасти часовое время обусловлено законами природы, но в основном оно искусственно. День – естественный отрезок времени, он определяется вращением Земли вокруг своей оси. Логично, что распорядок дня наших предков, особенно крестьян, зависел от восхода и захода солнца. Дневной цикл – явление как физическое, так и биологическое, поэтому он естественным образом перешел в древние календари. Постепенно календари стали включать месяцы и годы, пришлось добавлять високосные годы здесь и там, чтобы привести всю систему в хрупкое соответствие с годовым циклом и обращением Земли вокруг Солнца.
