* * *
Чтобы разобраться, как некоторым профессиональным теннисистам удается столь мастерски отбивать подачу, я договорился о встрече с Анхелем Лопесом, одним из самых востребованных тренеров по теннису в мире и настоящим гуру в вопросах приема подачи. Лопес тренировал множество профессионалов. Он современник Джимми Коннорса, они занимались у одного инструктора и тренировали команды противников для командного теннисного турнира WTT (World Team Tennis).
По словам Лопеса, скорость и сила концентрации Коннорса перевернули представления о приеме подачи: «Коннорс изматывал подающего. Его целью были быстрота и агрессивность. Снова и снова он тренировался на высокой скорости. Ты начинаешь чувствовать, куда полетит мяч, только после долгих тренировок. Потому и говорят: научиться принимать подачу можно, лишь принимая подачу. Он сосредоточивался на моменте, когда мяч отскакивает от ракетки. Не думал о том, как движется подающий. Его взгляд был прикован к точке соприкосновения мяча и ракетки. И глаза у него в этот момент были круглые, точно у маньяка Чарльза Мэнсона. Отбивая подачу, Коннорс выглядел как безумный».
Ключевое понятие, используемое Лопесом, это «распознавание мяча» – подготовительная фаза, сразу после которой нужно решить, как именно отбивать. Он приказал мне следить за его глазами: они пометались туда-сюда, а потом замерли. «Большинство игроков тренируют руки и ноги. Но для скоростной реакции нужны три вещи: руки, ноги и глаза. „Скорость“ относится и к зрению тоже, суть не только в том, чтобы быстро добраться до мяча, это не видеоигра. Нужно сфокусироваться на мяче, а потом перевести эту сосредоточенность в атаку».
Лопес утверждает, что распознавание мяча приобретает все большую важность по мере того, как развиваются техника и мастерство подачи. «В матчах самого высокого уровня до того, как мяч ударяется о ракетку, из подающего невозможно извлечь никакой информации. Ничего. Мы вместе с другими тренерами анализировали подачи Пита Сампраса, внимательно, в максимально замедленной съемке. Ничего не видно. Он скрывает подачу, как профессиональный бейсболист. Все всегда выглядит совершенно одинаково, куда бы в итоге ни полетел мяч. Так что приходится сосредоточиться на моменте удара. Раньше теория была такая: отбивать нужно как можно скорее. Но со временем игроки стали более быстрыми, инвентарь – более совершенным, они научились оттягивать момент и отбивать сильнее. Больше времени уходит на распознавание мяча, но, как только им удается „прочитать“ траекторию, они готовы отбить так, как нужно».
У Коннорса и Эверт не было особенного преимущества в скорости зрительной реакции – ее ни у кого нет. А вот физически они реагировали быстрее многих. Эта скорость и позволяла потратить больше времени на подготовку в той самой фазе, которую Лопес называет «распознаванием мяча». Именно за этот отрезок времени они воспринимали поток информации, создаваемый соприкосновением мяча с ракеткой подающего. Они делили доступное время на периоды, и их скорость давала им возможность потратить больше времени на сбор и обработку данных. Наконец, в самый последний момент, они делали выбор и отбивали. Между «увидеть» и «ударить» им удавалось втиснуть немалый интервал на то, чтобы «подготовиться».
Увидеть (200 мс) – Подготовиться (200 мс) – Ударить (100 мс)
Поскольку Коннорсу и Эверт требовалось меньше времени на собственно удар по мячу, у них оставалось время на сбор и осмысление информации. Они видели, готовились и наконец, только после как можно более всестороннего учета деталей, отбивали. Их предсознательное мастерство управления временем – то, что их мозг делал во время фазы «подготовки», – имело ключевое значение для успеха. Талант позволял им растянуть мгновение и засунуть в него цикл «интерпретация – действие», на который почти любому из нас потребовалось бы куда больше времени.
Роберт Ливайн, психолог, написавший множество работ о человеческом восприятии времени, сравнивает опыт спортсмена во время этой подготовительной фазы с дзен-буддистской техникой «освобождения от времени». По мнению Ливайна, Джимми Коннорс иллюстрировал именно такое состояние дзен. Говоря о Коннорсе, Ливайн описывает «исключительные ситуации, когда игра выходила на такой уровень, что он чувствовал себя в „трансе“. В такие минуты, по его воспоминаниям, мяч, перелетая через сетку, казался огромным и словно застывшим в замедленной съемке. Коннорсу казалось, что прошла вечность, а на самом деле – всего лишь доля секунды»[39]. И однако он чувствовал, что у него было сколько угодно времени на то, чтобы решить, как, когда и куда отбить мяч.
Коннорс и Эверт умели растягивать время и пользоваться преимуществом, откладывая действие на самый последний момент. Они натренировались отбивать так быстро, как только можно. Иногда они использовали эту скорость, чтобы отбить сразу же и таким образом застать противника врасплох. Но чаще всего она позволяла им отбивать как можно неторопливее. Пришлось сначала довести до совершенства скорость, чтобы иметь возможность не спешить.
* * *
Это практикуется не только в теннисе. Звезды других видов спорта, например бейсбола и крикета (фехтования, гонок, настольного тенниса), в которых требуется скорость, способны «увидеть» не быстрее, чем любой из нас. Отличает игроков высшего уровня – таких, как Тед Уильямс (средний показатель за карьеру – 344) или сэр Дональд Брэдмен (средний показатель за карьеру на международных тестовых матчах – 99.94[40]) – их умение собирать и обрабатывать информацию до того, как ударить. Профессиональные отбивающие преуспевают не благодаря скорости зрительной реакции, а потому что высокая скорость физической реакции позволяет им не торопиться.
Лабораторные исследования бейсбола и крикета подтверждают, что лучших игроков делает лучшими не умение «увидеть», а умение «подготовиться». Исследователи из Университета Киото усадили профессиональных бейсболистов перед мониторами компьютеров в затемненной комнате. Измерив, как быстро те реагируют на изображения, ученые подтвердили, что зрительная реакция у профессионалов развита не лучше, чем у любителей или даже не спортсменов: все справились примерно за две сотни миллисекунд. Ученые заключили, что «одно только время реакции не позволяет с уверенностью говорить об опытности, манере игры или успехах спортсмена»[41]. Отличало профессионалов от любителей лишь то, что происходило после зрительной реакции.
Решающее значение имели сравнительные эксперименты на распознавание мяча и скорость реакции у любителей и профессионалов, поставленные Питером Маклеодом из Оксфордского университета. В них принимали участие отбивающие игроки в крикет, с очень разными способностями. Я встретился с Маклеодом в одной из общих комнат Куинз-колледжа, в котором он ведет исследовательскую работу. На первый взгляд кажется, что Маклеод отстал от жизни – оксфордский преподаватель рассуждает о спорте с многовековой историей в колледже, основанном в 1341 году. Но Маклеод – выдающийся нейробиолог и экспериментальный психолог, и он первый в своей области.
«Лучшие игроки в крикет выглядят так, будто у них вдоволь времени, – сказал он мне, – а вот менее профессиональные словно бы вечно торопятся. Так кажется любому зрителю, но мы хотели проверить, правдиво ли это впечатление, поэтому измерили, сколько времени уходит у разных игроков на удар и когда они начинают бить. Мы рассмотрели три уровня игроков – от полных дилетантов до профессионалов высшего класса. Что интересно – все они пользовались примерно одной и той же стратегией. Профессионалы действовали быстрее, но ненамного – всего на несколько десятков миллисекунд. Когда мы наблюдаем за игрой, отрыв в мастерстве кажется огромным, но на самом деле вся разница лишь в небольшом отрезке времени. Ключевым оказывается крошечное „окно“ протяженностью примерно в пятьдесят миллисекунд. Оно решает все».
