– Угадала, – улыбнулась она.
Странное увлечение пса актрисой ни для кого не являлось тайной. Догго лег между нами на диван, положил морду на лапы и уставился в экран, лишь изредка поворачиваясь, проверить, что фильм нам нравится не меньше, чем ему. Картина оказалась неплохой: Дженнифер играла прекрасно, симпатяга Оуэн, как всегда, хорошо смотрелся. Это была не просто комедия. Пусть там было много собачьего – неисправимый пес Марли, который грызет мебель и терроризирует ухаживающих за ним людей, – но еще рассказывалась история молодой пары: как они шли по жизни и строили семью. Что же до финала, финал…
– Это что, слезы? – спросила Эди, когда на экране появились титры.
– Аллергия на пыль. Чем набит ваш диван?
Было поздно, настало время уходить. Догго получил диск и нес его в пасти. Эди спустилась с нами вниз, наклонилась и поцеловала пса в лоб.
– Спокойной ночи, Догго. Завтра длинный день.
– Мы так и не поговорили о Миган, как мне с ней поступить?
– Интуиция мне подсказывает, что вы сами справитесь.
Лампа в подъезде автоматически выключилась, и мы оказались друг против друга почти в полной темноте. Внутрь через веерообразное окно над входом проникал лишь слабый отсвет уличного фонаря.
– Спокойной ночи, Дэн.
– Извините меня… за мой ляп.
– Ерунда. – Эди улыбнулась. – Теперь и у меня на вас кое-что есть.
Да такое, что я не рассчитывал искупить вину.
Она чмокнула меня в щеку и открыла дверь.
– Такси не проблема, возьмете в конце улицы.
Она оказалась права – нам пришлось подождать всего минуту. Как только мы устроились на заднем сиденье, Догго отдал мне диск с кинофильмом и положил голову на колени. В его выражении появилось что-то грустное. Может, я ошибался, но мне показалось, будто его стали одолевать воспоминания из прошлой жизни. Я провел ладонью по его коренастому тельцу и отметил, что первое, что нужно сделать утром, – позвонить в «Баттерсийский дом для собак и кошек».
Глава девятнадцатая
Я решил, что Миган будет не такой подозрительной, если вести игру на ее поле. Поэтому Эди выманила Сета из кабинета. Она могла найти для этого сколько угодно предлогов, учитывая, как неровно он к ней дышал, но выбрала партию в бильярд, решив воспользоваться возможностью отыграться за прошлое поражение.
Они успели увлечься игрой, когда я бесшумно проскользнул за их спинами в дверь кабинета.
– Привет, Миган! Мы могли бы перемолвиться словечком?
– О чем? – Она сидела за столом и что-то писала. И лишь на мгновение покосилась на скрипнувшую дверь. – Нам не о чем разговаривать.
Я достал из пакета яркий сверток.
– Предлагаю мир.
– Не получится.
– Пусть не получится, но вы хотя бы откройте вот это…
Миган сорвала обертку, под которой обнаружился пищевой контейнер в пакете для заморозки в холодильнике.
– Спасибо. Это же «Тапперуэр».
[6]
– Только, боюсь, уже бывший в употреблении. В нем транспортировали собачий кал.
– Я вижу, вам требуется помощь.
– А вам адвокат.
Сказано немного мелодраматично, зато в самую точку. Высокомерие исчезло с ее лица, и мне показалось, будто я вижу, как работает ее мозг за маленькими, глубоко посаженными глазами. Миган швырнула в меня контейнером.
– Никогда раньше не видела его!
– Вы будете это утверждать даже после того, как на нем найдут ваши отпечатки пальцев? – Я выдержал паузу, чтобы мои слова дошли до ее сознания. – Из мусорной корзины я извлекал его в резиновых перчатках. Мои действия были засняты, и запись можно представить в качестве улики.
– Это что, черт возьми, – эпизод из криминального телесериала?
– Вы придумываете правила, я только играю по ним.
– Да пошли вы!
– О вас, Миган, можно много чего сказать, кроме одного – что над вами смеются. Но если данная история выплывет на свет, вы станете посмешищем. Подумайте сами: подставлять собаку при помощи замороженного кала…
– А если я увидела на полу собачью кучу и убрала в контейнер? Но затем подумала: пусть люди видят, что творит эта несносная шавка, и выложила обратно. А контейнер выбросила в ведро.
– Недурная версия.
– Вы знаете, и я знаю. Но больше никто не узнает.
– Спасибо, именно это я и хотел услышать. – Я опустил контейнер в пакет и поднялся. – Да, вот еще что: хочу, чтобы вы были в курсе. – Отвернув манжету рубашки, я продемонстрировал прилепленный к запястью липкой лентой миниатюрный микрофон. Он обошелся мне в шестьдесят фунтов в магазине шпионских штучек на Портман-сквер. Лежавшее в кармане цифровое записывающее устройство потянуло еще на сто двадцать. Я с радостью отдал бы в десять раз больше, чтобы очистить честное имя Догго.
– Это низко! – воскликнула Миган.
– Вы серьезно собираетесь отчитывать меня за грязную игру? – Я открыл дверь. – Захотите продолжить разговор – я у себя в кабинете.
Ральф назвал это отсрочкой исполнения приговора. У Миган как будто изменилось настроение.
– Она больше не настаивает на своих обвинениях, – сообщил он.
– Неужели?
– Говорит, что не возражает, чтобы Догго приходил в агентство.
– Вот как?
Ральф, упершись локтями в стол, внимательно посмотрел на меня.
– Что вы такое сделали, Дэн? Деньги? Вы подкупили ее?
– О чем вы?
Шеф усмехнулся:
– Остается еще пункт в договоре об аренде площади.
– Этот пес – средство поддержания здоровой психики хозяина. Вряд ли он станет поводом расторжения договора об аренде.
Ральф откинул голову и расхохотался.
– Вы темная лошадка, Дэн. За вами нужен глаз да глаз.
– Не я тот человек, о ком вам следует тревожиться.
Он сразу помрачнел, и я тоже. Не собирался говорить ничего подобного.
– Продолжайте! – потребовал Ральф.
Эди решила, что мы должны отпраздновать оправдание Догго с шиком, поэтому после работы мы отправились через Ковент-Гарден в бар с видом на реку и Сомерсет-Хаус. Заняли удобные кресла на террасе, и Эди заказала два бокала шампанского для нас и тарелку сушеного мяса для Догго. Она захотела прослушать запись моего разговора с Миган. Когда началось воспроизведение, я удивился, как жестко я говорил. Неужели это мой голос?
– Вы прекрасно расправились с ней – изящно и твердо.
