Они уже почти дошли до ее подъезда, миновав высокую арку и двигаясь по дорожке между зелеными кустами, а Лена все не знала, как поступить: пригласить его «на чашечку кофе» или нет? Если не приглашать, это может показаться невежливым, если пригласить – навязчивым.
Она так и не успела ничего решить, потому что с лавочки, почти скрытой свежей зеленью, вскочила тоненькая девушка, – секретарша Люся, узнал Сергей, – мявшая в руках легкую куртку, и грозно и обрадованно зашипела:
– Лена! Где тебя носит? У меня телефон сел, а тебя все нет и нет.
Тут девушка увидела Сергея и отчего-то перепугалась:
– Извините…
Она смотрела на них с таким испугом, что Сергей немедленно стал прощаться, стараясь не рассмеяться:
– До свидания, Елена Владимировна. До свидания, Люся.
Он твердо знал, что завтра будет снова ждать Лену у института.
Люся все прижимала к себе скомканную куртку, и он всерьез решил, что она сейчас заплачет.
– До свидания, – попрощалась Лена.
Телефона ее он не спросил, а она была уверена, что спросит.
Девушки направились к подъезду, а Сергей, дождавшись, когда за ними закроется дверь, отправился назад к метро. Прямо под аркой, ведущей в зеленый уютный двор, ему встретился паренек в черной ветровке, и Сергей отчего-то с трудом удержал себя, чтобы не обернуться ему вслед, но тут же забыл о нем.
Люся виновато молчала, а Лена не сразу сообразила, что ее так расстроило.
– Люсь, я не собиралась его приглашать. Да он и не просился, – честно призналась Лена. – Все равно мы у подъезда расстались бы. Проходи.
Она отперла дверь и пропустила подругу в прихожую.
– Откуда он взялся? Он тебя у института ждал? – наконец обрела дар речи Люся.
– В лабораторию пришел под конец дня.
– Слава богу! – непонятно отчего обрадовалась Люся. – Это отличная партия. У них фирма процветает, Марк Семенович говорил.
– Какая партия? Мы знакомы всего сутки. Он телефона моего даже не спросил, – тут Лене стало совсем грустно, и она на себя разозлилась.
– Телефон узнать не проблема, – успокоила ее подруга. – А партия отличная. А то за кого же тебе выходить? Начальство у нас все старое, а кто молодой, те тебя не стоят.
– Люсь, – засмеялась Лена, – ну что ты мелешь? Ну какая партия? Перестань.
– Вот увидишь, завтра он опять явится, – заверила подруга. – Можно, я у тебя переночую? Сил никаких нет домой ехать.
– Конечно, – обрадовалась Лена. Ей не хотелось оставаться одной. – Сейчас я теть Лизе позвоню и покормлю тебя чем-нибудь.
– Почему меня? Сама что, есть не будешь?
– Мы в ресторан ходили.
Лена стала звонить тетке, Люся ничего про ресторан не спросила, прошла на кухню и стала изучать содержимое холодильника.
– Курица есть, давай ее пожарим. – Люся уже сунула промерзшую тушку в микроволновку размораживать и теперь искала, чем бы перекусить прямо сейчас. Достала огурцы и помидоры и принялась грызть яблоко.
– Иру там встретили, – сообщила Лена.
– С кем?
Глаза у Люси загорелись, и Лена специально помедлила – из вредности, потом призналась:
– Одну.
– Жалко, – расстроилась подруга. – Наверное, любовника ждала, а он не пришел. Теперь гадай, кто у нее кавалер.
– Маловероятно, что любовника.
– Почему?
– Потому что, – назидательно произнесла Лена, нарезая салат, – с любовником около института встречаться рискованно. Увидеть могут. Я же ее увидела.
– А одной зачем в ресторан идти?
– Не знаю.
– Разве что за тобой понаблюдать.
Подружка устроилась поудобнее на стуле с высокой спинкой и задумалась.
– Имеет она отношение к этой чертовщине, имеет… Это она тебе прибор подложила, хоть ты мне и не веришь. Ладно, черт с ней. Ты списки распечатала, кто когда пришел-ушел? Или с экрана смотреть будем?
Днем, когда Лена рассказывала Люсе про успешно найденные приборы, они договорились поизучать списки прихода-ухода сотрудников – Люсе очень нравилась следственная работа.
– Распечатала. – Лена отправилась в прихожую, вернулась и дала Люсе один экземпляр текста, а себе взяла второй.
– Смотри-ка, – заметила подруга, внимательно изучая списки, – Ирка с Липавиным до самого вечера задержались. С чего бы это?
– Да мало ли с чего? Липавин вообще много работает, я почти всегда раньше его ухожу.
– Я сегодня курила на лестнице, – Люся через стол придвинулась к Лене, как будто боялась, что та не услышит, – уловила голоса в коридоре. Это часов в десять было. Мужской голос и женский, и вроде бы они ругаются. Слов я, правда, не разобрала. А потом он прошел мимо курилки. Липавин, ты представляешь себе? А девица наверняка была Ирка.
– Ну что ты придумываешь? За Левой девицы толпами бегают, мало ли с кем он мог разговаривать.
– Толпами, да, – согласилась подруга, – а все-таки с Иркой у него особые отношения. Курят они вместе. Может, они любовники?
– Нет. Ира не станет на работе роман заводить, у Нонны под носом. Да и не нужен ей роман, у нее муж есть. Зачем ей браком рисковать? Я с Липавиным тоже иногда курю. И ты куришь. Это же не значит, что мы любовники. И потом, знаешь, она Диму любит.
– Ни за что не поверю. Только себя она и любит, а больше никого.
– Любит, любит, – покивала Лена. – Я знаю.
– Все-таки у Ирки с Липавиным особенная дружба, – не унималась Люся. – Помнишь, как Лева Беллу подставил? Так это Ирка разнесла по институту, что из-за Беллы образцы загубили.
Лена эту отвратительную историю знала. Пожилая незаметная Белла Григорьевна работала в институте с незапамятных времен и всегда выполняла одну из самых тяжелых и требующих предельного внимания операций – готовила компьютерную версию общих чертежей приборов, по которой в дальнейшем шло их изготовление. На эту работу всегда отводилось как минимум несколько дней, однако разработчики отдельных чертежей, как правило, в срок их сделать не успевали, приносили изменения в последний момент, и Белла Григорьевна переделывала все по много раз, никогда не возмущаясь. С полгода назад Липавин вечером накануне сдачи общего чертежа принес очередное изменение, при внесении которого Белла Григорьевна ошиблась, и вся партия приборов была забракована. Изменения Липавин принес не только тогда, когда уже не имел права ничего менять, но еще и после окончания рабочего дня, и безотказная Белла Григорьевна трудилась до глубокой ночи. Партия приборов была забракована, Нонна Михайловна требовала объяснений, и Лева Липавин без всякого стеснения свалил вину на несчастную женщину, ни словом не обмолвившись, что последние изменения внес, мягко говоря, с несоблюдением сроков. Истина выяснилась совершенно случайно: как раз когда Лев принес поправки, с Беллой зашла поболтать ее подружка, одна из старейших работниц института, доктор наук Марина Сергеевна Исакова. Марина Сергеевна и рассказала Нонне, как и почему институт понес значительные убытки. Историю спустили на тормозах, хотя, по словам Люси, Нонна с тех пор Липавина на дух не выносит.
