– Какие девочки? – не понял он.
– Лена с Люсей.
Дмитрию Михайловичу было не интересно ни про Лену, ни про Люсю. Сейчас его волновало только то, что напрямую связано с его женой.
– Какое отношение это имеет к Ире?
– Надеюсь, что никакого. Я начала изучать содержимое компьютера программиста. Что-нибудь вылезет.
Сестра тяжело вздохнула, но он не обратил на это внимания. К жене все это не имело отношения, а остальное было для Дмитрия Михайловича гораздо менее важным.
– Почему ты так нервничаешь из-за приборов? – не понял он. – Это забота в первую очередь Хмельницкого, не твоя.
Хотел добавить, что она перепугала его до полусмерти какой-то ерундой. Не сказал, сдержался.
– Не моя, – согласно кивнула она. – Только трудно сохранять равновесие, когда убиты два человека. Один, во всяком случае, точно убит.
– Разберутся, – не уточняя, кого имеет в виду, равнодушно заметил он и с сожалением добавил: – Жаль, выпить нельзя, я за рулем.
– Тетя Лиза, это Сергей.
Елизавета Александровна оказалась высокой прямой дамой, уравновешенной и улыбчивой. Глаза у нее были темные, как у Лены. И такие же большие.
С незнакомыми людьми Сергей всегда чувствовал себя не то чтобы неловко, но как-то неуютно. Впрочем, уютно он чувствовал себя вообще крайне редко – только с родными и с несколькими друзьями, даже близкие женщины вызывали в нем некоторое напряжение. Сейчас, к собственному удивлению, он не ощущал никакой неловкости, знакомясь с похожей на Лену дамой. Более того, он вдруг ощутил себя главным в маленькой чистой квартире, как будто от него полностью зависели две эти женщины. И это новое и непривычное чувство ответственности было приятным.
– Спасибо, Ленуся, не возила бы ты продукты, я в состоянии сходить в магазин, – ворчала тетка, пока Лена выгружала из сумки все привезенное, но было видно, что забота Лизавете приятна и она ее ценит.
Ужинали они в маленькой, стерильно чистой кухне. На подоконнике и наверху посудных полок стояли небольшие букеты искусственных цветов в оригинальных вазочках. Самодельные, понял Сергей: его мать когда-то увлекалась цветами из ткани, и он научился в них разбираться. Цветы были выполнены мастерски. И кухня ухожена с любовью.
– Вы мясо едите, Сергей?
– Мы все едим. – Он с трудом помещался за маленьким столом, но это почему-то не раздражало.
– А пьете что?
– И пью все. Только я за рулем.
– Ленуся, а мы что будем?
– Сейчас выберу. – Лена отправилась в комнату и закричала оттуда: – Теть Лиз, а мартини-то откуда?
– Петр Иванович принес.
– Кто такой Петр Иванович? – бесцеремонно спросил Сергей у тетки.
– Петр Иванович – тети-Лизин поклонник, – объяснила Лена, стоя в дверях с бутылкой мартини. И похвасталась: – Генерал МВД, между прочим.
«Как Лизавета? А Петруша? Герой-любовничек…» Лена быстро подошла к возившейся у стола тетке и поцеловала пахнущую терпкими духами макушку.
Тарелки были тяжелыми, старинными. И вилки старинные, серебряные. А может, мельхиоровые. И рюмки, из которых Лена и тетка пили мартини, казались тяжелыми и старинными.
Мясо оказалось великолепно приготовленным, в тесте, и тете Лизе было приятно, что Сергей удивился и это оценил. Его мама всегда готовила простую еду, впрочем, тоже очень вкусную.
– Чем вы занимаетесь, Сергей?
– Ухаживаю за вашей племянницей с целью последующей женитьбы. Скорой. – Ему хотелось сказать самое главное.
– Поня-ятно. Я надеюсь, вы человек обеспеченный? Мне бы не хотелось отдавать единственную племянницу, тем более внучатую, в ненадежные руки. – Старая женщина улыбалась, но глаза смотрели пытливо и проницательно.
– Обеспеченный, тетя Лиза, обеспеченный, – ответила за него Лена. – Технический директор как-никак.
– Ну слава богу, одной заботой меньше. Раз уж у нас сегодня… смотрины, я еще… поспрашиваю.
– Лиза!
– Москвич, конечно?
– Москвич. И отец москвич, и мама москвичка. Отец энергетик, мать врач. Невропатолог.
– Это хорошо. Моя племянница достойна самого лучшего. Как в рекламе. Вы рекламу смотрите? – не унималась тетка.
– Нет, рекламу не смотрю.
– А что вы смотрите?
– Черт его знает. Новости.
– Новости – это хорошо. Информация – великое дело. А живете вы где?
Сергей не заметил, как съел мясо, и тетка встала, чтобы положить ему еще.
– Спасибо. На площади Ильича. Квартиру снимаю.
– Я думала, что технические директора свое жилье имеют, – удивилась Елизавета Александровна.
– Глупо покупать квартиру, когда цены задраны, как… Черт знает как. Я же деньги зарабатываю, а не на дороге нахожу. – Он помолчал немного и добавил зачем-то: – Но если вы считаете это необходимым, я куплю.
– Да бог с вами, не надо, – засмеялась она, и Сергей засмеялся тоже и с радостью отметил, что тревога из глаз тети Лизы исчезла.
Елизавета Александровна убрала пустые тарелки и поставила на стол вазочки с вареньем и блюдо с какими-то крохотными печеньицами. Разлила чай. Чай был очень крепкий и вкусный.
– Мне его Таля привезла, когда зимой приезжала. По-моему, неплохой.
Лена кивнула, жуя печеньице.
– Как Нонна? Она мне что-то давно не звонила.
– Ей сейчас не до звонков. – Лена посмотрела на Сергея и объяснила: – Нонна Михайловна – это наш замгенерального и соседка по даче. Это она меня позавчера домой отвезла.
– Я понял. То есть знал, что она замгенерального. Теперь знаю, что она соседка по даче.
Лена подумала, посмотрела на тетку, потом на Сергея, вздохнула и рассказала все, что так занимало ее, и Люсю, и Нонну. Как пропали приборы, как один нашелся у нее в сейфе, а еще два она нашла в темном закутке. А один прибор так и не найден, и Юрий Викторович Пожидаев видит смысл в краже только одного прибора, а все остальное – чьи-то неумные игры. Рассказала, что погиб охранник, дежуривший в день пропажи, а потом погиб компьютерщик, и они с Люсей вычислили, что в вечер кражи тот вышел из института по чужому пропуску. А погиб тем вечером, когда они с Сергеем встретили в ресторане Иру.
– Ира – школьная Ленина подруга, она замужем за братом Нонны Михайловны. Редкостная стерва, – пояснила Сергею тетка.
– Это я уже понял.
– Лиза! – одернула тетю Лена.
– Тетя Лиза стара и мудра. Стервой родилась, стервой и помрет. Сережа, не пускай эту Ирку на порог, целее будете.
Она сказала «Сережа» и «ты», и он обрадовался не меньше, чем когда Лена так его назвала.
