Вашего Высокопреосвященства недостойный послушник
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
2. Письмо Митрополита Виталия архиепископу Марку
29 нояб./12 дек. 1996 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко.
Получил я Ваше письмо-доклад о Вашей поездке в Россию, о чем Вы меня не осведомили заранее, как это у нас принято. С большим вниманием прочитал я Ваш рапорт и имею Вам сказать следующее: ничего в Вашей поездке и случившегося с Вами в России нет случайного. Все было подготовлено, продумано и спланировано Московской Патриархией. Я считаю, что Вас духовно прельстили, очаровали и до известной степени пленили. В таком духовно не трезвом состоянии Вы утратили дар Св. Духа различия духов и на все стали смотреть превратно, через розовые очки. Для Вас вдруг экуменизм куда-то провалился, и это все с Вами произошло тогда, когда М.П. объявила во всеуслышание, orbe et urbe, что все наши священномученики пострадали вне ограды Церкви и по этой причине этих страстотерпцев М.П. не прославляет. А для самой М.П. эта Церковь узурпатора церковной власти митрополита Сергия и, конечно, последовательно его преемников вплоть до патриарха Алексея II. А для нас это Церковь лукавствующих, Церковь Антихриста. Этим своим кощунственным объявлением Московская Патриархия завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой.
Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, orbe et urbe, объявить о безблагодатности Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения. Нельзя не отметить, что непрославление священномучеников раскрывает, в какую бездну богословского невежества в области догмата о Церкви впала Московская Патриархия.
Очень боюсь, Владыко, что Ваш личный, необдуманный и без совета скоропостижный шаг и его последствия, лишив Вас дара различия духов, поставили Вас у самой пасти древнего дракона, готового Вас поглотить. Да не будет с Вами такового, о чем буду молиться нашей Одигитрии в день Ея праздника.
Мы, Владыко, не чудаки, а Церковь Христова, на земле воинствующая, а на небесах торжествующая со всеми, положившими души свои за Христа Бога нашего, т. е. за Церковь Христову.
Ваша поездка в Россию, якобы научного характера, а потом и в Москву к патриарху Алексею, превратилась в незаконное общение с Московской Патриархией, на что Вы не имели никакого благословения. Теперь также стало известно, что Вы в свое время уже встречались с патриархом тайно от нас, а сейчас Вы поехали в Москву вторично встретить патриарха, к чему «научная комиссия» в Твери Вас не приглашала. Как это типично для Московской Патриархии: собрать отовсюду славистов, историков, литературоведов, языковедов и социологов шевелить запыленные архивы древней письменности, пуская пыль в глаза массе недогадливых и недомыслящих мещан, pour epater le bourgeois, и одновременно кощунственно надругаться над кровью священномучеников и исповедников российских. Вот она, красная Московская Патриархия во всей своей красе! Как это все огорчительно и скорбно!
+ Митрополит Виталий
3. Письмо архиепископа Марка Митрополиту Виталию
Мюнхен, 14 декабря 1996 г.
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию, Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому, Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!
Мне очень жаль, что я Вам причинил боль и огорчение. Никак не желал этого. Глубоко кланяюсь перед Вами, каюсь и прошу прощения.
Я потрясен Вашим заявлением, что я утратил дар Св. Духа, и одновременно утешен Вашим обещанием помолиться обо мне грешном перед нашей Одигитрией. Владыко святый, я Вась уверяю, что я не смотрю через розовыя очки. Вы знаете в какой-то мере, сколько я терпел и терплю от Советской власти, от Владимирскаго Братства здесь в Германии и т. п. Я сын Зарубежной Церкви и желаю оставаться верным ея традициям до конца моих дней. Я никогда не отступал от устоев Зарубежной Церкви и не желаю отступить от них в будущем. Во всем, что я делаю, я всегда руководствуюсь тем, что я считаю полезным для Церкви.
О каком прельщении может быть речь, когда я в течении последних лет отсудил храмы у Патриархии, судился и в последние месяцы и вот-вот должен принять еще один храм?
Я не считаю, что прельщен чем-нибудь. В этом отношении не только я сам стараюсь следить за собой, но братия нашей обители замечает все перемены и иногда не стесняется говорить со мной откровенно. С этой именно целью я перед своей хиротонией настаивал на том, чтобы место моего пребывания было только в монастыре. Я отчетливо вижу недостатки церковной жизни в России, как в МП, так же и в унаследованных от нея наших приходах.
Где была наша трезвость, когда мы стали принимать священников и приходы в России, не зная их жизни и особенностей, принимая Валентина и подобных заслуженных сотрудников КГБ, перед которыми дрожали даже архиереи МП? Я в свое время не хотел навалить на наши плечи то, что к нам переливали из МП, но наш Собор решил иначе, и я принял это решение как наше общее и стал жить по соборной совести. Я вижу недостатки, но не могу закрывать глаза и перед переменами к лучшему. Мы требуем покаяния. Патриарх несколько раз официально в своих речах каялся, а мы делаем вид, как будто ничего не сдвинулось с места. Не обязывает ли нас Св. Евангелие, наше историческое происхождение, наша принадлежность к Русской Церкви к тому, чтобы искать пути к преодолению разрыва? Иначе, ведь, нам грозит страшная опасность вообще потерять связь с русским народом. Мои духовные отцы и наставники учили меня любить этот народ и его Церковь, и я безо всякой корысти отдал свою жизнь служению этим идеалам. В этом духе на последнем Соборе говорилось о возможности посылать наблюдателей на Соборы МП и только этим духом я и руководствовался.
Вашему Высокопреосвященству известно, что я строю первый кафедральный собор, посвященный Свв. Новомученикам и Исповедникам Российским. Знаю, что это не моя заслуга. Ведь мы не считаем мучеников как бы только нам принадлежащими. Что бы там, в Москве ни было, когда и там начинают мучеников прославлять, я радуюсь и чувствую, что и другие наши епископы и священнослужители и паства, совершенно не изменяя нашим убеждениям, этому радуются.
Владыко святый, мы ни на Архиерейских Соборах, ни на заседаниях Синода ни разу не посвящали времени и труда изучению вопроса нашего каноническаго положения, нашего отношения к другим частям Русской Церкви, возможных дальнейших путей нашего развития. Наши верующие отчаиваются, не видя у нас никакого движения.
Я сознаю, что я должен был посоветоваться перед встречей с патриархом. Думаю, что моя беседа с патриархом не превысила тот уровень, до котораго дошла в свое время с ним беседа Владыки Митрофана, но как он, так же и я, единомысленны с Собором. Но не может ли этот случай послужить толчком для того, чтобы мы на следующем Соборе безстрастно обсуждали вопрос нашего отношения к русскому народу, к МП и разным отраслям катакомбных структур, к Русской Церкви как желаемому единому Телу? Мне кажется, что эти вопросы настоятельно требуют тщательнаго разбора, серьезно поставленных докладов, как это бывало раньше. Наше «Положение» нас обязывает к этому. На прошедшем Соборе этой теме было посвящено всего лишь несколько минут, между тем, как мы целыми днями должны были слушать ссоры российских архиереев. Какую пользу мы могли бы все почерпать из откровеннаго и обоснованнаго обсуждения насущных церковных, канонических проблем!
