Куча внутренних органов приняла бумагу, осторожно, двумя пальчиками развернула её и, вздрогнув всей своей массой от обилия важных печатей на листе, принялась читать документ.
– И быстренько, быстренько! Вы что тут, спите?! Время не терпит! – будто важная персона поторопил таксист власть.
– Ой, мамо! Що, вмэрла жучка? – возвращая документ, запричитала пришедшая в себя и преобразившаяся до неузнаваемости глыба. – Ой, горе то како! Ой, горе! На кого ж вона нас? Ой, горе то како!
Но поймав строгий взгляд водителя, она одёрнула края рубашки и вытянулась во фрунт. Пуговичка на груди, не выдержав напруги, оторвалась и отскочила на капот автомобиля, подпрыгивая и жалобно попискивая.
– Лэйтенант Трохыбатько, – представилась милицианерша. – Зараз же усэ зробымо. Не трывожтыся.
Лейтенант, нагнувшись, улыбнулась в салон и, прокричав: «Лэйтенант Трохыбатько! Здравыя желаю!», быстренько, но довольно понятно объяснила, как короче и быстрее проехать к церкви.
– Лэйтенант Трохыбатько! Вот ведь. А могла бы быть майором, – проговорил таксист, когда мы отъехали по указанному направлению. – Слава Богу, отбодались. Придётся изменить маршрут.
– Я в эту церковь не поеду, я не хочу туда, – заволновалась Настя.
– Да не пыли ты! Сейчас не прорваться. У них тут кругом кордоны стоят, а документов подходящих у Робинзона, как я полагаю, нет. Да и ты, с того берега как на этом очутилась? И что тут делаешь? Объяснить сможешь? Так-то вот. Надо переждать где-нибудь в тенёчке и подумать хорошенько.
– А как вы догадались, что я с того берега? – испугалась Настя.
– А чего тут догадываться? Дело не хитрое, сама же говорила – жрец. А то, как ты про Закудыкино рассказывала, да глазки твои со слёзками, так никакого КГБ не надо, ни в том, ни в этом его значении. И без прописки всё понятно.
– А вы меня не выдадите? Ведь правда, не выдадите?
– Успокойся. Если бы хотел, давно бы уже выдал. Мне самому на ту сторону надо.
– А тебе-то зачем? – вмешался я. – Ты же только довезти собирался, и то поначалу не хотел. И что за волшебную бумагу ты там ей показал?
– Откуда тебе знать, чего я хотел, и чего не хотел? Подожди, всё узнаешь в своё время. И про бумагу тоже. Смотри ты, пригодилась же. А только мне теперь без тебя никак, мы теперь, как ниточка с иголочкой, куда ты, туда и я. Понял, Робинзон?
Мы выехали за околицу села на высокий берег, поросший густым кустарником. Место было выбрано идеально – нас среди зарослей абсолютно не было видно ни из села, ни с берега. Зато нам…
Отсюда как на ладони расстилался изумительной красоты пейзаж. Налево, будто детские кораблики в волнах слегка колышащегося зелёного моря видны были разноцветные крыши домов Первомайского. Справа простиралась необозримая даль. А прямо перед нами, не далее как в полукилометре лежала громадной саблей излучина реки, широкой и степенной, неторопливой и в то же время упрямо последовательной в своём течении вперёд, иногда меняющей русло, но неизменно стремящейся к необозримому вечному океану. Как сама Россия. За рекой, сразу от берега на многие-многие километры вперёд тянулся чёрный, непроходимый, сказочный лес. Над верхушками голубых в дымке тумана елей где-то далеко-далеко, казалось, возле самой линии горизонта сквозь полупрозрачную пелену сияла яркой звёздочкой золотая маковка храма-птицы.
– Это и есть Закудыкино? – спросил я.
– Оно самое, – ответила Настя. – Красиво, правда?
Я невольно улыбнулся, припомнив старушку-гриба. Но на сей раз ответ мой не заставил себя долго ждать и был абсолютно искренним.
– Очень! Просто волшебно… как сказка… Только далеко-то как!
– Это так кажется, всего лишь оптический обман. На самом деле, километров восемь по дороге. Конечно дорога – одно название, но пешком пройти можно. Или… если товарищ танкист…
– Не боись, мой луноход везде проедет. Нам бы только через речку перебраться.
Мы лежали в кустах и смотрели на водную преграду, как диверсанты перед вылазкой.
– Есть хочется, – пожаловался я.
– Могу предложить пиво. Я же говорил, в бардачке бутылка, да в багажнике ещё пяток. По два пузыря на брата.
– Ты кого братом назвал!? Какая я тебе брат? Тамбовский волк тебе брат! А я вам, дорогие мои мужчины – сестра! Эх! Что бы вы без меня делали. А ну-ка посторонись, танкист.
Настя встала, пошла к машине, замаскированной неподалёку, покопалась там секунд тридцать и вернулась с большим, пухлым пакетом в руках. Мы, как по команде кинулись ей навстречу.
– Куда?! А ну руки мыть! Танкист, нет ли в твоём луноходе какого-нибудь покрывальца – столик соорудить?
– Момент.
– Да, кто-то пивом нас запугивал? Заодно уж.
Через несколько минут мы уже возлежали, как патриции вокруг импровизированного стола с различными домашними яствами и жадно поглощали их.
– А что твой танк по реке вплавь не может? – спросила Настя, когда первый, самый сильный приступ чревоугодия был побеждён.
– Мочь-то он может, он ещё и не то может. Только до воды ещё добраться нужно, тут кордонов на каждом шагу…
– Ну, об этом не переживай, есть потаённые партизанские тропы. Так и быть, покажу.
– Послушайте, друзья, а кого они там в Закудыкино так тщательно охраняют? Что там, запретная зона что ли? – решился я, наконец, задать давно интересующий меня вопрос.
– Ещё какая запретная! – ответила Настя. – Только не Закудыкино, а от Закудыкино охраняют весь остальной мир.
– Шутишь?
– Нисколько, даже и не думала.
– Как это?
– Да ведь там террористы-националисты, – подхватил таксист, или как его уже переименовала Настя, танкист.
– Да ну?
– Ну да. Ещё какие! Самые всамделишные и… опасные. На всю Эрэфию известные.
– Да ну… Не может быть! Что вы мне голову морочите? Какие террористы? Там же монастырь, – обратился я к Насте в надежде, что она меня поддержит.
– Да-да. Всё правильно. Монастырь, но он же и террористический центр. А ты разве не слыхал? Именно сюда некоторое время назад стали бесследно исчезать люди. Вот были, и нет их. Просто Бермудский треугольник какой-то. А ты как думал? Ловко мы тебя заманили в сети? Ехал в монастырь, а попал к террористам.
Кусок застрял у меня в горле, так что я чуть не подавился.
– Да вы что?! В самом деле?!
– Ладно, Насть, расскажи, не томи человека. Ты местная, лучше меня всё знаешь. Да и рассказывать я не мастак.
– Да успокойся ты, Робинзончик, ишь как напужался, – начала Настя. – У него там за пазухой пистолетик не припрятан случайно? – обратилась она к танкисту. – А то сейчас с перепугу отстреливаться начнёт. Так и быть, слушай. Только чур без вопросов, что смогу, то поведаю, а о чём умолчу, того тебе знать не надо. Договорились?
