– Протестую, Ваша Честь! – выстрелил на весь зал обвинитель. – Защита провоцирует свидетеля. В самом вопросе заложен предполагаемый ответ!
– Протест принят! – судья ударила деревянным молоточком по деревянной наковаленке. – Защитник, переформулируйте свой вопрос.
– Скажите, свидетель, – немного подумав, произнёс Берзин. – При первой вашей встрече с моим подзащитным и его супругой в театре… за три часа до спектакля… могли вы предположить по их поведению на тот момент времени, что через два часа произойдёт то, что произошло?
– Нет, – определённо и уверенно отвечал охранник. – Я и сам вначале не понял. Слышу… шум на улице… люди меня зовут. Выбегаю… смотрю, этот мужчина тащит женщину к машине, та отбивается, кричит, зовёт на помощь… Я даже опешил вначале, глазам своим не поверил… ведь нормальные же были! Ну, я и побежал разнимать их…
– И вы их разняли? – как бы утверждая, спросил Пётр Андреевич.
– Нет… Не успел… Он отпустил её и стал кричать, ругаться… А она убежала… Вот и всё.
– Благодарю вас, – слегка поклонился Берзин. – Вы нам очень помогли, – и направился к своему месту. – У меня больше нет вопросов, Ваша Честь, – на ходу обратился он к судье.
В зале на несколько секунд повисла пауза. Зрители переглядывались друг с другом недоумённо, Порфирий Петрович настороженно посмотрел на судью. «Что это было? Зачем он всё это? Будто за два часа ничего не могло произойти… Да, сдаёт старик… действительно пора на пенсию», – читалось во взглядах всех. Только Пётр Андреевич оставался бесстрастен и даже несколько рассеян, будто всё происходящее для него пока малопонятно… да и малоинтересно.
– Обвинитель, – прервала тишину судья, – вы что замолчали? Продолжайте ваш допрос. У вас ещё есть свидетели?
– Да, Ваша Честь. Конечно. Извините, – встрепенулся Порфирий Петрович и вызвал следующий персонаж.
В зал вошла женщина лет около сорока, миловидная, стройная, подтянутая, модно, со вкусом одетая. Она заняла место возле трибуны, поставила подпись под присягой, представилась. Порфирий Петрович начал допрос.
– Скажите, пожалуйста, свидетель, знаком ли вам кто-нибудь в этом зале?
Женщина огляделась и ответила утвердительно.
– Да, знаком.
– Кто именно? – уточнил обвинитель.
– Подсудимый, – пояснила свидетель. – Это Богатов Аскольд Алексеевич, мой сосед. Наши квартиры смежные друг с другом, живём, что называется, через стенку.
– То есть вы достаточно хорошо знаете подсудимого, перепутать его ни с кем не могли? – с нескрываемым подвохом спросил Порфирий Петрович.
– Нет, не могла, – подтвердила женщина. – Мы уж лет десять живём на одной площадке, встречаемся чуть ли не каждый день. Я достаточно хорошо его знаю… И достаточно давно.
– А последний раз когда вы встречались?
– Да две недели назад, одиннадцатого мая, в субботу… Точнее в ночь с субботы на воскресенье.
– Вы это хорошо помните?
– Отлично помню.
– А почему вы так хорошо запомнили эту встречу?
– Запомнила, потому что на следующий день Аскольда Алексеевича арестовали… Вы же и арестовывали… ещё ко мне заходили, расспрашивали всё, вопросы разные задавали…
– Отвечайте по существу вопроса, свидетель, – остановил её Петрович. – При каких обстоятельствах состоялась эта встреча?
– Да никаких особенных обстоятельств не было, – начала вспоминать женщина. – Мусор я пошла выносить, а он как раз поднимался по лестнице, вот и пересеклись.
– А в котором часу это было? – уточнил обвинитель.
– Что-то около двух часов ночи…
– Вы хорошо помните время встречи? Это очень важно.
– Хорошо помню… Селёдку я на ужин разделывала, а очистки в помойное ведро выкинула. Ночью проснулась от нестерпимой вони. Пришлось вставать и выносить ведро в мусоропровод. Я ещё на часы посмотрела, когда проснулась – было без пятнадцати два.
– А как выглядел подсудимый во время вашей встречи?
– Ну как,… обычно выглядел… Он всегда хорошо выглядит… Только, как мне показалось, расстроенный чем-то был, встревоженный, осунувшийся какой-то. Я тогда ещё подумала – устал человек, всё-таки два часа ночи, а он всё ещё на ногах. Я ж не знала тогда ещё…
– Хочу обратить внимание суда, – перебил Порфирий Петрович, обращаясь к судье, – что установленное экспертизой время наступления смерти жертвы соответствует двенадцати часам ночи… То есть за два часа до встречи подсудимого со свидетелем… – и продолжил, обращаясь к женщине. – Скажите, а вот соседи ваши, Богатовы, как жили? Что, дружная у них семья была, счастливая? Или наоборот?
– Ну что я могу сказать? Внешне весьма благополучная пара. Культурные, образованные, интеллигентные люди, всегда здоровались, улыбались, с праздниками поздравляли… Ничего плохого не могу сказать. Но…
Женщина остановилась вдруг, осеклась, не решаясь, говорить дальше, или умолчать.
– Что, «но»? Ну, продолжайте, свидетель, продолжайте, – настаивал Порфирий Петрович. – Напоминаю вам, вы ведь под присягой находитесь.
Женщина посмотрела на Аскольда сочувственно, как бы прося у того прощения за то, что сейчас скажет. Богатов улыбнулся ей в ответ, будто говоря: «Отвечайте, отвечайте, раз спрашивают. Я всё одно не виноват».
– Вообще они мирно жили. Только иногда скандалили очень… особенно последние года три.
– Что, так сильно скандалили? Даже вам через стенку всё слышно было?
– Да какие у нас стенки? Недоразумение одно… Да и скандалили они не слабо. По-моему, так даже дрались иной раз. Сильно… на нерве… и всё ночью, когда тихо вокруг… только их и слышно…
– И как часто это было слышно?
– Ну, я хронометраж не вела. Но последнее время частенько.
– И о чём они спорили? Что не могли поделить никак?
– Уж не знаю… я специально не подслушивала. Только, как мне показалось, расходятся они… А как тут уживёшься мирно, когда любви нет… когда одна обида только?
– И что, сильно ругались, оскорбляли друг друга, угрожали?
– Да всякое бывало… и оскорбления… и сквернословие… и угрозы…
– А чей голос вы слышали больше? Кто больше оскорблял, угрожал?
– Да оба, в общем-то… но она, мне кажется, всё же больше. Женщина всё-таки.
– Ещё один вопросик, свидетель, – Порфирий Петрович даже привстал со своего стула, обозначая тем самым особую значимость этого вопросика. – Как, по-вашему, подсудимый бил свою жену?
– Этого не знаю. Не видела. Но последнее время Нурсина Эльдаровна из квартиры всё время выходила в солнцезащитных очках… Я думаю, заплаканные глаза скрывала… может, и синяки… Кто ж его знает?
– Хочу обратить внимание суда, – прокурор снова обращался к судье, уже прочно стоя на ногах, – что на допросах подсудимый полностью подтвердил показания свидетеля. В их семье давно уже не было лада. Подсудимый намеревался бросить жену и уйти из семьи. У него была внебрачная связь с другой женщиной!
