– Ваше время, мое место. Мои представители встретят ваших в два часа ночи в Брайант-парке.
– Учитывая ценность вещей, лучше произвести обмен лично. Искушение наемников уйти вместе с яйцом будет велико…
– Маддок имеет для меня равную ценность. Вы сами привезете ее?
– Она полезна мне лишь как средство получить Фаберже.
– Яйцо полезно мне лишь как средство получить Маддок, – в тон ему отозвался Аш. – Я намерен забыть о существовании вашем – и яйца. И советую вам сделать то же. Забыть обо мне и моей семье.
Аш снова сверился с часами.
– Времени почти не остается, Вазин.
– Два часа, Брайант-парк. Мой представитель свяжется со мной в два часа пять минут. Если яйцо не будет доставлено, как мы согласились, вам это дорого обойдется. И вашей семье.
– Привозите Маддок, и все будет сделано.
Он взял Лайлу за руку и вышел. Около его машины стоял охранник. Он вручил Лайле сумочку, открыл дверь и молча подождал, пока Лайла сядет.
Она едва смела дышать, пока они не выехали из ворот и не покатили вдоль дороги у высокой стены.
– Тебе нужно позвонить, а я… не можешь на минуту остановиться? Что-то мне нехорошо.
Он свернул к обочине и остановился. Она рывком открыла дверь и вывалилась наружу.
Согнулась и закрыла глаза, ожидая, пока уймется головокружение. И почувствовала прикосновение его руки к пояснице.
– Успокойся.
– Мне просто нужен воздух.
Что-то свежее, что-то чистое.
– Он еще хуже ее. Не думал, что на свете что-то может быть хуже, но это он. Я бы вряд ли вынесла еще пять минут в этой комнате, в этом доме. Меня словно медленно душили.
– А я едва тебе не поверил.
Но теперь он видел, что она вновь стала собой. Легкая дрожь, проходившая по ее телу, бледность лица, когда она вскинула голову…
– Он убил бы ее сам, прямо там, прямо на наших глазах, если бы мы немедленно отдали ему яйцо. И спокойно отошел бы, щелкнув пальцем слуге, чтобы убрал тело.
– Она – наименьшая из моих тревог.
– Мы бы никогда не ушли оттуда живыми, если бы у тебя не было того, что ему нужно. Я это знаю. Знаю.
– Он сдержит слово. На этот момент.
– На этот момент, – согласилась она. – Видел его лицо, когда ты показал ему снимки? С таким выражением он вполне мог смотреть на бога.
– Это один из его богов.
Она позволила себе прислониться к нему, снова закрыла глаза.
– Ты прав. Он не безумен, во всяком случае, не настолько, как я воображала. Он верит всему, что говорит о Романовых, об узах крови. Все эти прекрасные вещи, с такой любовью помещенные под стекло. Только для него. Только чтобы владеть. И дом. Замок, где он может быть царем. Окруженный людьми, которые по одному его слову сделают все, что он пожелает. Любая из этих прекрасных шкатулок значит для него больше, чем люди, которые выполняют его приказы. А больше всего он поклоняется драгоценным фигуркам.
– Мы закончим это, и у него ничего не останется.
– Для него это будет хуже смерти. Я рада. Я рада, что для него это будет хуже смерти. Когда он надел эти дурацкие перчатки, я хотела подойти к нему и чихнуть прямо в лицо, чтобы посмотреть на реакцию. Только я боялась, что кто-то войдет и пристрелит меня.
– Ты чувствуешь себя лучше.
– Намного.
– Я позвоню Алекси, на случай, если копы не услышали происходящего.
– О’кей. Я пойду проверю сумочку и машину. У них было полно времени, чтобы установить там жучок или маяк.
Крошечное подслушивающее устройство она нашла в бардачке. Показала Ашу.
Тот молча взял его, уронил и раздавил каблуком.
– Ой, я хотела с ним поиграть.
– Я куплю тебе другой.
– Я хотела этот, – пробормотала она и, вытащив из сумочки зеркало, скорчилась рядом с машиной и стала им орудовать.
– Если бы я никому не доверяла и у кого-то оказался один из моих богов, я бы… вот он.
– Что еще?
– Маячок. Мне только нужно… говорила я Джули, что белое непрактично!
Она сняла жакет, бросила на сиденье.
– У тебя есть одеяло в багажнике. Мне жаль платья.
Совершенно завороженный происходящим, он вытащил старую махровую простыню, которую держал в багажнике на всякий случай. Лайла расстелила ее и, вооруженная своим многофункциональным инструментом, нырнула под машину.
– Ты это серьезно?
– Я только отсоединю его. Они не поймут, что случилось, верно? Потом я его сниму и посмотрю, как он работает. Мне кажется, это дорогая штука. Они бывают разными, особенно для классических машин вроде этой. Я бы сказала, что охрана Вазина готова ко всему.
– Не хочешь сменить масло, пока все равно лежишь под машиной?
– В другой раз. Вот, все.
Она снова вынырнула и уставилась на Аша.
– Он считает нас дураками.
– Мы не только не дураки, но я еще достаточно сообразителен, чтобы иметь женщину, которая способна починить все имеющимися у нее инструментами.
Он взял ее за руки и поднял.
– Выходи за меня замуж.
Она засмеялась, но голова ее тут же снова пошла кругом от сознания, что он вполне серьезен.
– О, боже.
– Подумай об этом.
Он сжал ее лицо ладонями и поцеловал.
– Едем домой.
Всего лишь импульсивный порыв – заверила себя Лайла. Мужчина не делает предложение женщине, которая только сейчас повредила маячок, установленный одержимым преступником с манией царского величия.
– Порыв, – снова подумала она, потому что их роль в этом извращенном, кровавом и сюрреалистическом кошмаре закончена.
Агенты, работающие под прикрытием, поедут на свидание в Брайант-парк. Они возьмут Джей Маддок и представителей Вазина под арест. Файн и Уотерстон вместе с сотрудниками ФБР арестуют Вазина. Подстрекательство к убийству и наем киллера, и это только начало списка.
Им удалось свалить преступную организацию, причем без сучка и задоринки.
У кого бы не закружилась голова?
И кто бы не нервничал, призналась она себе, бегая по спальне вместо того, чтобы проверить свой сайт, работать над книгой и обновить блог. Но она просто не могла успокоиться.
Люди не переходят от встречи при жутчайших обстоятельствах к взаимным интересам, сексу, любви и свадьбе всего за несколько недель.
Но людям обычно не приходится работать над раскрытием убийств, обнаружением бесценных предметов искусства, летать в другую страну и обратно и добровольно идти в паутину мерзкого паука, чтобы его захватить.
