– Потрясающе. Мне следовало бы отвезти тебя на второй этаж, это триплекс, но я подумала, что ты оценишь удивительную обстановку первого.
– Оценил.
– Мне нужно проверить кухню. Эрл Грей либо там, либо прячется в хозяйской спальне.
Она прошла через обеденную зону с длинным столом красного дерева, маленьким газовым камином и большим шкафом с застекленной серединой и умело подобранной коллекцией разнокалиберного фарфора – и оказалась на кухне с темными резными шкафчиками орехового дерева и множеством медной посуды.
Там, на полу цвета сланцевых плит, лежал маленький белый собачий матрасик. На нем свернулся клубочком самый маленький песик, какого когда-либо приходилось видеть Ашу.
Белый, как и его матрасик, с традиционной для пуделя стрижкой и маленьким галстуком-бабочкой вместо ошейника. Фиолетовым в горошек. Бедняга дрожал, как лист на ветру.
– Привет, бэби.
Лайла говорила приветливо, но очень тихо.
– Помнишь меня?
Она открыла крышку ярко-красного контейнера на стойке и вынула крошечный собачий бисквит.
– Хочешь печенья?
Она присела на корточки.
Дрожь прекратилась. Хвостик – вернее, то, что могло сойти за него, – начал ходить ходуном.
Песик спрыгнул с постельки, поднялся на задние лапы и, по-игрушечному взрыкнув, потянулся к бисквиту.
Аш улыбнулся, наблюдая за парочкой – Лайлой и ее бравым питомцем:
– Тебе не о чем волноваться, имея такого защитника.
Вместо ответа Лайла подхватила собачку и зарылась лицом в завитки шерсти у него на макушке.
– Хочешь его подержать?
– Не уверен, – Аш опять улыбнулся. – Как не уверен, что собака должна помещаться в нагрудный карман.
– Он маленький, но очень умный.
Она чмокнула пуделька в нос – Аш инстинктивно скривил лицо – и поставила на пол.
– Хочешь, проведу тебя по дому, прежде чем раскладывать вещи?
– Не возражал бы.
– В основном для того, чтобы ты усвоил маршрут и расположение комнат на случай, если придется мчаться меня спасать, – хихикнула Лайла.
– Да нам все равно нужно нести чемоданы наверх.
После его ухода она наверняка устроит себе рабочее место в столовой и будет наслаждаться изумительным видом. Она хотела было поднять чемодан, но он схватил сразу оба.
– Так должен поступать мужчина – или воспитанный человек?
– Воспитанный мужчина.
– Здесь тоже есть лифт, маленький, но нам хватит.
– Не сомневаюсь.
– Три спальни, все с ванными. Мужской кабинет, женский кабинет, скорее, гостиная, где она держит свои орхидеи. Сказочные. Я обоснуюсь вот в этой комнате.
Она вошла в небольшую гостевую комнату, отделанную в голубых и зеленых тонах, с белой мебелью и рисунками маков на стене, добавляющими неожиданно яркие пятна.
Все предстоящие восемь дней эта комната будет только ее!
– Она самая маленькая, но очень уютная и успокаивающая. Можешь оставить здесь чемоданы, и мы отправимся на третий этаж. Чтобы осмотреть все до конца.
– Веди.
– У тебя есть телефон?
– Да.
– Пойдем в лифт, чтобы убедиться, что все в порядке. Там есть кнопка срочного вызова, но всегда неплохо иметь телефон.
Лифт он принял за шкаф с весьма хитрым дизайном.
– Не так весело, как у тебя, – заметила Лайла, когда они поднимались наверх.
– Гораздо спокойнее.
– Думаю, что могу убрать клацанье.
– Ты чинишь лифты своим инструментом?
– Это «Лезермен». Фирменный. Он удивительный. Твой лифт будет моим первым, но мне, честно говоря, нравятся скрип и клацанье. Дай мне знать, если захочешь убрать их.
Лифт остановился, они вышли в кинозал, больше, по его мнению, чем любая из квартир-студий.
Здесь были огромный экран, шесть больших кожаных шезлонгов, еще один туалет, бар для напитков со встроенным винным кулером.
– У них просто невероятная коллекция ди-ви-ди. Мне позволено ею пользоваться. Но вот мое любимое.
Она взяла пульт. Черные шторы раздвинулись, открывая широкие стеклянные двери и красивую кирпичную террасу с фонтаном в центре, сейчас не работающим.
– Нет ничего приятнее, чем иметь открытое пространство в Нью-Йорке.
Она отперла замок и раздвинула двери.
– Никаких томатов и трав, но горшки с цветами. И маленький сарайчик, где держат садовые инструменты и лишние стулья.
Она механически проверила землю большим пальцем. И обрадовалась, найдя ее слегка влажной.
– Прекрасное место, чтобы выпить до или после ужина. Хочешь поужинать со мной позже?
– Я использую тебя только в целях секса.
Она рассмеялась и повернулась к нему.
– Тогда мы закажем ужин из ресторана.
– У меня кое-какие дела. Я мог бы вернуться около семи или половины восьмого и принести ужин.
– Чудесно! Тогда жду сюрприза.
Он отправился повидать Энджи и вышел из такси за несколько кварталов до ее дома, решив прогуляться. Ему нужна прогулка. Да и если женщина-азиатка за ним следит, она может запомнить номер такси и сумеет дознаться, откуда он приехал, а ведь Лайла пока в безопасности.
Может быть, это все паранойя, но зачем рисковать?
Он провел тяжелый, несчастный час с Энджи и ее семьей и решил оттуда идти пешком.
В каком состоянии его радар? Почувствует ли он слежку? Он бы узнал ее, если б заметил, в этом нет никакого сомнения. Поэтому он не торопился, почти надеясь… очень надеясь, что она сделает какой-то ход.
Ему попался безумец в длинном пальто. Тот шел, бормоча что-то, и распространял вокруг себя невероятную вонь. Попалась женщина с детской коляской, и он вспомнил, как несколько недель назад она с огромным животом гуляла по окрестностям.
Но никакой ослепительно красивой азиатки ему не попалось.
Он зашел в книжный магазин, побродил вдоль полок, одним глазом поглядывая на дверь. Нашел и купил альбом с фотографиями яиц Фаберже. И еще один, по истории, после чего затеял беседу с продавцом, чтобы тот запомнил его, на случай, если спросят.
Он считал, что оставляет след.
И может быть, у него кольнуло в затылке, когда он переходил улицу в квартале от своего дома. Он вытащил телефон из кармана якобы для того, чтобы ответить, и немного повозился с магазинным пакетом, чуть поменял позу, оглянулся.
Но женщины не увидел.
Прежде чем он сунул телефон обратно в карман, раздался звонок. На дисплее высветился незнакомый номер.
