— Вы полагаете, что можно спокойно оставить страну без способных воевать мужчин?
Мгновенно нахмурившись, мистер Родс вмешался в дискуссию:
— Они будут отсутствовать лишь несколько месяцев. К тому же нам нечего бояться, не так ли?
— Совсем нечего? — не отступал Зуга. — Десятки тысяч матабеле…
— Да ладно вам, майор! — оборвал его Джеймсон. — Матабеле разобщены, разбиты в пух и прах. В мое отсутствие генерал Сент-Джон будет исполнять обязанности управляющего — пожалуй, он лучше всех сможет развеять ваши опасения.
Все повернулись к высокому человеку рядом с Джеймсоном. Мунго Сент-Джон вынул изо рта длинную сигару и улыбнулся — от уголка единственного глаза разбежались морщинки.
— У меня двести туземных полицейских, на которых можно полностью положиться. В каждом крупном поселке есть осведомитель, ион немедленно доложит о любых подозрительных действиях. Нет, майор, уверяю вас, единственный противник, о котором следует беспокоиться, — это упрямый старик бур в Претории.
— Мнению такого опытного военного, как генерал Сент-Джон, невозможно не доверять, — согласился Зуга и спросил мистера Родса: — Давайте решим, как набирать отряд. Какой суммой мы располагаем?
Они строили планы, спорили, и Ральф с удивлением увидел на лице отца то же самое выражение, что и на лицах остальных, — Зугу обуяли жадность и нетерпение. «О чем бы ни шла речь, какие бы слова ни использовали эти люди, они всегда говорят лишь о деньгах», — подумал Ральф.
Внезапно ему вспомнился рассвет над пустынным плоскогорьем Карру, когда он, стоя на коленях, дал клятву, призывая в свидетели Всевышнего. Ральф боялся поднять глаза на мистера Родса, опасаясь выдать себя взглядом. Уставившись на хрустальную рюмку с коньяком, он отчаянно пытался взять себя в руки и хладнокровно обдумать ситуацию.
Если можно уничтожить столь могущественного человека, как Родс, то нельзя ли заодно стереть с лица земли и его компанию? Забрать у нее право распоряжаться Родезией, ее землями и минеральными ресурсами?
Ральфа охватила дрожь возбуждения: кажется, он получит не только шанс жестоко отомстить, но и возможность немыслимо разбогатеть! Если заговор провалится, то акции золотодобывающих компаний, связанных с заговорщиками — таких как «Корнер-хаус», «Рэнд майнс», «Консолидейтед голдфилдс», — полетят вниз: игра на бирже в Йоханнесбурге может принести миллионные прибыли!
Ошеломленный разворачивающейся перспективой богатства и власти на таком уровне, о котором раньше и мечтать не мог, Ральф не услышал заданный вопрос.
— Ральф, я спрашиваю, когда ты сможешь поехать в Кимберли, чтобы заняться грузом? — пришлось повторить мистеру Родсу.
— Завтра, — невозмутимо ответил Ральф.
— Я всегда знал, что на тебя можно положиться, — кивнул мистер Родс.
Ральф намеренно задержался в Кингс-Линн дольше остальных гостей.
Вместе с Зугой он стоял на веранде, глядя на облако пыли, поднятое спускающейся с холма каретой мистера Родса. Ральф привалился к беленой колонне, поддерживающей крышу, сложил на груди загорелые руки и прищурился, защищая глаза от дыма зажатой в зубах сигареты.
— Папа, надеюсь, ты не настолько наивен, чтобы поверить нарисованному Перси портрету бура?
Зуга усмехнулся:
— «Тупые, подозрительные, злобные» и тому подобная чушь! — Он покачал головой. — Буры прекрасно ездят верхом и стреляют без промаха. Они сражались со всеми племенами к югу от Лимпопо…
— Не говоря о нашей собственной армии! — напомнил Ральф. — В тысяча восемьсот восемьдесят первом на холме Маджуба были похоронены генерал Колли с отрядом в девяносто солдат — а буры не потеряли ни одного человека.
— Они здорово умеют воевать, — признал Зуга. — И все-таки неожиданность нападения даст нам преимущество.
— Тем не менее ты ведь не станешь спорить, что это международный бандитизм? — Ральф вынул сигарету изо рта и стряхнул пепел. — У нас нет никакого морального оправдания.
Шрам на щеке Зуги — безошибочный барометр настроения — стал белым как мел.
— О чем ты? — спросил Баллантайн-старший, хотя оба отлично понимали, о чем идет речь.
— Это грабеж, — настаивал Ральф. — Причем не просто разбой на большой дороге, а неслыханно дерзкое ограбление: мы собираемся украсть целую страну.
— Может, мы и Матабелеленд тоже украли? — хмуро спросил Зуга.
— Это разные вещи, — улыбнулся Ральф. — Матабеле — дикари-язычники, тогда как сейчас мы планируем свергнуть правительство братьев-христиан!
— С точки зрения блага империи… — Шрам из белого превратился в багровый.
— Благо империи? — Ральф по-прежнему улыбался. — Папа, зачем нам юлить наедине друг с другом? Посмотри мне в глаза и скажи, что нападение на буров не принесет нам никакой прибыли — не считая удовлетворения от выполненного долга по отношению к империи.
— Я солдат… — не поднимая взгляда, ответил Зуга.
— Конечно, а также владелец фермы, где разразилась эпидемия чумы! — оборвал его Ральф. — Пять тысяч голов ты сумел продать, но ведь мы оба знаем, что остальные погибли. Сколько ты задолжал, папа?
Зуга помедлил мгновение и неохотно ответил:
— Тридцать тысяч фунтов.
— У тебя есть возможность выплатить этот долг?
— Нет.
— А если мы возьмем Трансвааль?
Шрам на щеке побледнел, перестал выделяться, и Зуга вздохнул.
— Ладно, — сказал Ральф, — я всего лишь хотел убедиться, что не только мной движут корыстные мотивы.
— Ты присоединишься к нам? — спросил Зуга.
— Не волнуйся, папа. У нас все получится, обещаю! — Ральф оттолкнулся от колонны и велел конюхам привести его лошадь.
Сидя в седле, он посмотрел на отца и впервые заметил, что годы и усталость заставили поблекнуть зеленые глаза.
— Если некоторые из нас получат награду за свои достижения, это еще не значит, что мы затеяли бесчестное дело. Мы служим империи, а верным слугам полагается достойное вознаграждение, — сказал Зуга.
Ральф похлопал отца по плечу и поехал вниз по заросшему акациями склону.
Железная дорога, словно осторожная гадюка, нащупывала путь вверх по крутым склонам, часто следуя по древним слоновьим тропам: гиганты нашли самые пологие уклоны и легкие проходы. Далеко внизу, в долине Лимпопо, остались раздутые баобабы и желтокорые акации. Здесь, наверху, леса были красивее, воздух чище, ручьи прозрачнее и холоднее.
Вслед за железной дорогой лагерь Ральфа переместился в одну из укромных долин, расположившись вдали от грохота кувалд, которыми забивали стальные костыли в тиковые шпалы. Выбранное для лагеря место сохраняло очарование дикого уголка природы: вечером стадо лошадиных антилоп приходило кормиться на ближнюю поляну, а на рассвете всех будило тявканье бабуинов. В то же время если обойти склон поросшего лесом холма, то за десять минут можно добраться до телеграфной станции на железной дороге, куда приходят грузовые составы с рельсами и шпалами, доставляя заодно свежий экземпляр газеты «Даймонд филдс эдвертайзер», а также прочие незамысловатые блага цивилизации, необходимые для жизни в диком краю.
