– Возобладала точка зрения Темных? – поразился я и даже остановился. – Но при этом Инквизиция считает, что ведьма исказила заклятие – действуя по указке Светлых?
Эдгар кивнул.
– Бред, – сказал я и двинулся дальше. – Полная чушь! Темные фактически отстояли свою точку зрения. А вы говорите – виноваты Светлые!
– Не все Светлые, – невозмутимо ответил Эдгар. – Кто-то один… возможно – маленькая группа. Зачем – не знаю. Но Инквизиция недовольна. Чистота эксперимента была нарушена, равновесие сил поколеблено, начата какая-то очень долгосрочная и непонятная интрига…
– Ага, – кивнул я. – Раз интрига – станем все валить на Гесера.
– Я не называл никаких имен, – быстро сказал Эдгар. – Я их не знаю! И могу напомнить, что уважаемый Гесер в ту пору работал в Средней Азии, так что предъявлять ему претензии смешно…
Он вздохнул – быть может, вспомнил давешнее происшествие в «Ассоли»?
– Но вы хотите докопаться до истины? – спросил я.
– Непременно! – твердо сказал Эдгар. – Тысячи людей были насильно обращены к Свету – это преступление против Дневного Дозора. Все эти люди пострадали – это преступление против Ночного Дозора. Разрешенный Инквизицией социальный эксперимент был нарушен – это преступление…
– Понял, – прервал я его. – Что ж, мне тоже крайне не нравится эта история…
– Поможешь докопаться до правды? – спросил Эдгар. И улыбнулся.
– Да, – сказал я, не колеблясь. – Это преступление.
Эдгар протянул руку, и мы обменялись рукопожатием.
– Далеко еще топать? – спросил Инквизитор.
Я огляделся – и с радостью узнал знакомые очертания полянки, где вчера наблюдалось грибное буйство.
Сегодня, впрочем, никаких грибов не осталось.
– Уже рядом, – успокоил я Темного мага. – Только бы хозяйка оказалась дома…
Глава 5
Ведьма Арина варила зелья – как и положено работящей ведьме в своем лесном домишке. Стояла у русской печки с ухватом, в котором парил зеленоватыми клубами чугунный горшок. И бормотала:
Белый дрок и бересклет,
Горсть песка с обрыва,
Вереск, зяблика скелет,
Гной из-под нарыва…
Мы с Эдгаром вошли и стояли у дверей – а ведьма будто не видела нас, стояла спиной, потряхивала горшок, приговаривала:
Снова дрок и бересклет,
Три пера орлиных…
Эдгар кашлянул и продолжил:
Ацетон, кефир, паркет,
Две розги недлинных?
Арина подскочила на месте, вскрикнула:
– Ой, матушки-батюшки!
Прозвучало это без малейшей фальши… но почему-то я четко понял, что ведьма нас ждала.
– Здравствуйте, Арина, – суховато сказал Эдгар. – Инквизиция. Прошу вас прекратить колдовство.
Арина ловко засунула горшок в печь и лишь после этого обернулась. Сейчас она выглядела лет на сорок – крепкая, дородная, красивая деревенская баба. И очень раздраженная. Подбоченясь, она сварливо воскликнула:
– Здрасьте и вам, господин Инквизитор! А колдовству-то зачем мешать? Что мне, снова зябликов ловить и у орлов перья дергать?
– Ваши вирши – всего лишь способ запомнить количество ингредиентов и последовательность действий, – невозмутимо ответил Эдгар. – Зелье легкой поступи вы уже сварили, мои слова никоим образом помешать не могли. Садитесь, Арина. В ногах правды нет, верно?
– В ногах нет, да нет ее и выше, – хмуро ответила Арина и прошла к столу. Села, вытерла руки о веселенький фартук с ромашками и васильками. Покосилась на меня.
– Добрый день, Арина, – сказал я. – Господин Эдгар попросил меня выступить в роли проводника. Вы не против?
– Была бы против, в болото бы забрели! – с легкой обидой отозвалась Арина. – Слушаю вас, господин Инквизитор Эдгар. С чем пожаловали?
Эдгар уселся напротив Арины. Запустил руку под полу пиджака – и вытащил маленькую кожаную папку. Где она у него умещалась-то?
– Вам была отправлена повестка, Арина, – мягко сказал Инквизитор. – Вы ее получали?
Арина погрузилась в раздумья. Эдгар открыл свой бювар, продемонстрировал Арине узкую полоску желтой бумаги.
– Тридцать первый год! – охнула ведьма. – Ой, старина-то какая… Нет, не получала. Я уже господину из Ночного Дозора объясняла – спать я легла. ЧК мне дело шила…
– ЧК – не самое страшное в жизни Иного, – сказал Эдгар. – Далеко не самое страшное… Итак, вы получили повестку…
– Не получала, – быстро сказала Арина.
– Не получили, – поправился Эдгар. – Что ж, допустим. Нарочный обратно не вернулся… что ж, все могло случиться с вольнонаемным работником в суровых московских лесах.
Арина хранила молчание.
А я стоял у дверей и наблюдал. Мне было интересно. Работа Инквизитора сходна с работой любого дозорного, но у ситуации имелась и своя особенность. Темный маг допрашивал Темную ведьму. Причем – куда более сильную, и Эдгар не мог этого не понимать.
Но за его спиной стояла Инквизиция. А в такой ситуации рассчитывать на помощь «своего» Дозора уже не приходится.
– Будем считать, что теперь вы повестку получили, – продолжал Эдгар. – Мне поручено провести с вами предварительный разговор до принятия окончательных решений… итак…
Он достал еще один листок. Спросил, глядя в него:
– В марте одна тысяча девятьсот тридцать первого года вы работали на Первом московском хлебокомбинате?
– Работала, – кивнула Арина.
– С какой целью?
Арина посмотрела на меня.
– Он в курсе, – сказал Эдгар. – Отвечайте.
– Ко мне обратилось руководство Ночного и Дневного Дозоров Москвы, – со вздохом сказала Арина. – Иные хотели проверить, как поведут себя люди, живущие в строгом соответствии с коммунистическими идеалами. Поскольку оба Дозора хотели одного и того же, а Инквизиция поддержала их просьбу, я согласилась. Городов отродясь не любила, там всегда…
– Не отвлекайтесь, – попросил Эдгар.
– Я выполнила задание, – враз закончила Арина. – Сварила зелье, и в течение двух недель оно добавлялось в ситный хлеб. Всё! Получила благодарность от Дозоров, уволилась с хлебозавода, вернулась к себе. А тут чекисты совсем уж…
– О ваших сложных отношениях с госбезопасностью можете написать мемуары! – внезапно гаркнул Эдгар. – Меня интересует, зачем вы нарушили рецептуру!
Арина медленно поднялась. Глаза ее гневно сверкнули, голос загремел, будто не женщина стояла в избе, а самка Кинг-Конга:
– Запомните, молодой человек! Никогда Арина не ошибалась в рецептах! Никогда!
На Эдгара это не произвело никакого впечатления.
