– Но не время. Еще не время. Если бы я сумел пройти на седьмой слой… я бы не вернулся. Но здесь моей Силы не хватит. И твоей не хватит, юный маг.
– Я пока не спешу, – пробормотал я. – У меня…
Что у меня? Жена и дочь? Они Иные. Высшие Иные. Мы можем уйти все вместе. В города из Света и Тьмы… где счастливы вместе Алиса и Игорь, где никто не вспоминает о глупых людишках…
Я вздрогнул. Мне показалось, или я тоже стал выше? Или это уменьшается Лермонт?
– Фома, уходим!
– Подожди. Посмотри на это!
Над нашими головами заплясал белый огонек. Фома вытянул ручищу, указывая на плиту из прозрачного красного камня, прячущуюся в траве под ногами. Это что ж такое, рубин размером с большой поднос?
Я присел. Провел рукой по гладкой поверхности. Посмотрел на черточки кельтских букв.
– Что тут написано, Фома?
– Это писал Мерлин. – В голосе Лермонта появилась задумчивость. – Это писал Мерлин, это сразу и замочная скважина, и последний ключ. На коэлбрене тут написано… – Он помолчал. – Если говорить высоким слогом, то…
– Любым говори! – почти физически чувствуя, как уходит время, воскликнул я.
Венец Всего здесь скрыт.
Всего лишь шаг остался.
Но он – наследие для сильных или умных, –
каким-то чужим, более тонким и напевным голосом произнес Фома. И при первых же звуках его голоса вырезанные в камне буквы принялись светиться, будто под камнем зажгли мощную лампу. Одна за другой буквы превращались в тонкие столбцы света, бьющие в небо.
Получишь все и ничего, когда достать
его сумеешь.
Иди вперед, коль ты силен, как я;
Иди назад, коль ты, как я, умен.
Начало и конец, глава и хвост,
все слито воедино
В Венце Всего. Так жизнь и смерть
неразделимы.
Последняя буква вспыхнула белым одновременно с последним словом Лермонта.
– Ненавижу караоке, – сказал я. – Что все это значит?
– Томас знает не больше тебя, юный маг. – Великан сгреб меня в охапку. – А теперь – уходим!
Я полагал, что Лермонт хочет шагнуть сразу в реальность. Но нет, он вначале вышел на пятый слой, махнул рукой Семену и негру:
– Уходите!
Долго упрашивать их не пришлось. А Лермонт подмигнул мне, наклонился над големом – и вырвал из тела змеи Руну Мерлина.
Глаза твари полыхнули яростью. Туловище петлями взвилось в воздух, две пасти синхронно открылись.
Но мы уже были вне досягаемости Стража. В обычном, человеческом мире. В комнате, полной мертвых тел.
Пожилой толстенький Лермонт отпустил меня и рухнул на пол. Его лицо покрывал пот, даже на топорщащихся усах повисли капли.
Вокруг уже шла привычная суета – Светлые Иные снимали следы ауры, изучали тела, брали кусочки плоти и капли крови для анализов. На меня и появившегося следом Семена сразу же уставились настороженные взгляды, по телу заелозили щупы заклинаний. Обнаружив в нас Светлых, да еще и высокого ранга, дозорные сконфуженно отдернули заклинания.
Чуть в сторонке я увидел и Брюса. Мастер вампиров уже не выглядел ходячим трупом, на щеках даже заиграл румянец. Он сидел в углу, на корточках, и пил что-то из стакана. Я не стал всматриваться, что именно.
– Во дела! – сказал Семен, крутя головой. Вид у него был совершенно счастливый. – И не думал не гадал, что на пятом слое побываю, будто Великий Гесер или Томас-Рифмач. Ох… теперь и помирать не страшно…
Он подмигнул мне.
– Рот зашью, – с очень знакомыми интонациями произнес Лермонт. – Пятый уровень сумрака – не тема для сплетен.
– Ага, – быстро согласился Семен. – Это я так, по глупости своей балаболю…
– Фома… – Я протянул руку, помогая магу подняться. – Спасибо… что вернулись. И за то, что показали, – спасибо.
– Идем. – Фома быстро вышел в соседнюю комнату, к «причалу», где на темной воде колыхалась железная лодка. Я – за ним. Лермонт навесил над нами Зонтик Тишины – шум сразу стих. – Ты хочешь что-то спросить?
– Да. Кто они?
– Не знаю. – Фома достал платок, утер пот с лица. – До наследства Мерлина пытались добраться уже несколько раз. Но не уверен, что именно эти Иные… последняя попытка была больше века назад. И уж тем более никто раньше так широко не привлекал людей… Все очень серьезно, Антон. Но нам повезло – Мерлин третьим ключом озадачил всех.
– Что значит тот стих?
– Загадка. В ту пору очень любили загадки, Антон. Считалось хорошим тоном дать противнику возможность победить себя. Призрачную, но все-таки возможность.
– Одно понятно: кроме как ломиться на седьмой слой в лоб, есть еще и обходной путь, – сказал я.
– Похоже на то. Но я не знаю, что тебе сказать. Да и знал бы – не сказал.
– Будешь хранить тайник Мерлина до конца времен?
– Пока смогу. – Лермонт покрутил в руках Руну Мерлина. Вздохнул: – По крайней мере Страж снова охраняет пятый слой. И врагу на этот раз придется снова ее добыть.
– Уничтожь ее, Фома!
Он покачал головой:
– Простых решений не существует, Антон. Если уничтожить Руну, Страж тоже исчезнет. Я спрячу ее понадежнее. Тебе не надо знать как. И… спасибо за помощь…
– Это называется «проваливай»? – Я улыбнулся.
– Это называется «спасибо за помощь». Чем больше здесь будет посторонних, тем больше шума поднимется вокруг случившегося. Я благодарен и тебе, и Семену. Билеты вам привезут в гостиницу.
– Ясненько. Спасибо и вам, Фома. – Я поклонился. – Свет с вами!
– Подожди, – мягко сказал Томас. Подошел и неожиданно обнял меня. – Я говорю «спасибо тебе!». Не обижайся. У нас сейчас будет много проблем и много гостей из Инквизиции. Неужели ты хочешь застрять здесь на месяц?
– Охраняй Венец, Фома, – сказал я после паузы.
– Думай над тем, что увидел, Антон. Я уверен, что в случившемся замешан кто-то из твоих земляков. Иди к тайне со своей стороны – и мы еще встретимся.
– Найду, кто из наших, – ноги оторву и в уши вставлю, – пообещал я. – До свидания, Томас-Рифмач!
И, уже отойдя к дверям, добавил:
– Да, мы привыкли летать первым классом!
– Скажите спасибо, если багажом не отправлю, – в тон мне ответил Фома. И тут же, развернувшись, пошел назад, к своим сотрудникам.
Эпилог
– И впрямь – плохая это примета, другу в бою сказать, что еще встретимся, – мрачно изрек Семен. – У него даже минутки нет ко мне выбраться. А мы, словно дурни какие, назад полетим. Хоть бы недельку… съездили бы на озера, рыбку половили…
