Арина молчала.
– И почему ты вообще решила, что сумрак – враг? – продолжал я. – И что он каким-то образом причастен к осуществлению пророчеств? Мухи отдельно, котлеты отдельно! Вот берет моя дочь – и уничтожает Тигра. А вместе с ним – сумрак. Магия исчезает. А пророчества – как были, так и есть. Осуществляются. Понимаешь? И что тогда? Даже той малости, что мы смогли бы сделать, мы сделать не можем! Потому что стали обычными людьми!
– Я бы хотела верить Гесеру, – сказала Арина. – И тебе тоже. Но если права я? Что за твоими словами, Антон? Искренняя тревога о людях? О мире, о нашей стране, о твоих ближних? Или просто страх волшебника, живущего своей – особой, интересной и комфортной жизнью. Страх потерять свои особенности и стать таким, как все!
– Хотел бы напомнить, – не выдержал я, – что если свои особенности потеряешь ты, то превратишься в дряхлую старуху. Или вообще рассыплешься в прах.
– Да, – тихо сказала Арина. – Ты прав. Но это к делу не относится. Я готова заплатить эту цену.
– А я – нет! Особенно я не хочу решать за других. За Свету. За Надю. За Кешу. За всех Иных, которые есть и будут.
– Но ведь придется, Антон, – сказала Арина с едва заметной угрозой.
– Полагаешь? – спросил я. – Что сделаешь? Озвучишь пророчество людям? Оно не утверждает, что Тигр погибнет. Оно лишь сообщает, что Надя может убить Тигра. Ты ее хочешь заставить? Сложновато будет. И даже не потому, что тебе придется пройти через меня и Светлану… и не знаю, как я, а Света тебя в бараний рог скрутит. Она – мама. Понимаешь? Но тебе еще придется уговорить Надю. От страха такие бои не выигрывают. А Надя Тигра уничтожать не станет. Она, знаешь ли, вообще зверюшек любит.
– Зверюшек… – горько рассмеялась Арина. – Ну да… Я что-нибудь придумаю.
– Можешь рассказать пророчество людям, – великодушно сказал я. – Как тебе будет угодно. Ничего в нем нет неизбежного. Добьешься того, что Тигр придет за тобой, вот и все.
– Что-нибудь придумаю, – упрямо повторила Арина. – Например… стой, ты куда едешь?
– Как куда? – наигранно удивился я. – На работу. Вот сейчас в ворота въеду…
За моей спиной хлопнуло – Арина исчезла. Офис Ночного Дозора огражден таким количеством магических барьеров, что за его воротами Арина легко могла остаться навсегда – несмотря на всю свою мудрость и силу Минойской Сферы.
Злорадно рассмеявшись, я припарковался на своем месте. И обнаружил, что в наш разъездной внедорожник грузятся ребята – Семен, Лас, Алишер. Странный состав! Выбравшись из машины, я помахал им рукой.
– Куда собрались?
Семен секунду поколебался, потом ответил:
– Да шухарт очередной выискался… Поедешь с нами?
– Какой уровень? – спросил я.
– Четвертый. Но парень накачался.
И терзаемая своими демонами Арина, и все пророчества на свете сразу вылетели у меня из головы. Когда с кем-то приключается шухарт – это плохо. Очень плохо. Я знаю, со мной самим однажды чуть такое не стряслось. И, как вчера вечером выяснилось, могло случиться и со Светланой…
А уж если парень как следует накачался…
– Едем, – сказал я, забираясь в машину.
Лас за рулем пристально посмотрел на меня.
– Да, спасибо, что напомнил. – Я закрыл глаза и начал снимать блок со своих магических способностей. – Учти, это по необходимости. Считаю, что я уже доказал свою правоту!
Лас спорить не стал. Просто рванул с места.
Возле «Лужников» было тихо. Я вышел из машины первым, огляделся. Да… нехорошо. Судя по количеству мусора на подступах к стадиону, здесь прошло немало народа. Да и количество полицаев на входах говорило о том же… черт возьми, какие каламбуры мы потеряли, когда переименовали своих милиционеров-ментов-мусоров в стандартных «полицейских».
Но было тихо.
– Что тут происходит? – спросил я Алишера. – Для спортивных соревнований – рановато.
– Концерт, – коротко сказал Лас.
– Слава Богу, что не футбол, – пробормотал я. – А что за группа? И почему выступают с утра, это что, детский утренник?
– Почти что. Всероссийский молодежный конкурс новых исполнителей, финал. Всякие рок-группы из Перми и Екатеринбурга, артисты оригинального жанра из Калуги и Сыктывкара, частушечники с Урала…
– Ну, тут много зрителей быть не может, – пожал я плечами. – Хотя зря ты с таким скепсисом, из Екатеринбурга вышла куча шикарных групп…
– Кто-то додумался обеспечить артистам публику. Сюда нагнали школьников – тысяч двадцать, не меньше. А еще солдат – в качестве культурной программы, тысяч десять, не меньше.
– Блин. – Я ускорил шаг. – Алишер, я пойду на контакт. Дай вводную и обеспечь взаимодействие с Дневными. Лас, подежурь среди школоты, если что – гаси всех вокруг «Морфеем». Семен… страхуй меня, хорошо?
– Да вводной почти и нет… – Алишер поморщился. – Валентин Локтев, двадцать пять лет, четвертый уровень, не специализировался, обучался в нашей школе пять лет назад, в Дозор работать не пошел…
В сознании всплыл посланный Алишером образ – молодой парень, чуть свернутый набок нос, лицо резкое, грубоватое, но не без какой-то породы и внутренней силы.
– Спортсмен, что ли? – спросил я. – Кажется, припоминаю, видел в школе пару раз, когда лекции читал…
– Спортсмен, – усмехнулся Алишер. – Шахматист! А что нос расплющен – так это последствие детско-юношеских драк. Паренек с окраины, из района, славящегося неформальными отношениями.
– Ясно, – сказал я.
Мы уже подошли к входу, и я взглядом выловил в толпе сотрудника Дневного Дозора – молодого вампира, одетого нарочито ярко и вызывающе. На вид парень был ровесником нашего шухарта, лет двадцати пяти. Вампир стоял, прислонившись к металлическим ограждениям возле входа, и грыз плитку гематогена.
– Привет, Городецкий! – Он меня опознал безошибочно. У меня есть среди вампиров определенная репутация. Причем даже нельзя сказать, что дурная. Она такая… сложная.
Но во всяком случае, они меня все знают.
– Антон Городецкий, Ночной Дозор. – Я все-таки предпочел представиться официально, а не переходить на неформальный тон. – Что происходит?
Вампир мою холодность не поддержал.
– Да все как обычно у вас, Светлых. Парню хочется вселенского добра и справедливости. Как водится – немедленно и сразу. Сидит на трибуне, сектор «Б», наверху, качает Силу из окружающих.
– У вас, Темных, тоже интересные случаи бывают, – сказал я. – Захочется горячей крови… и вперед, на ночные улицы.
Вампир облизнул губы. Но продолжал улыбаться.
– И не говорите, Антон. Молодежь нынче пошла несдержанная, анархически настроенная. Бьемся, воспитываем… пугаем… вашим именем, между прочим. Мол, придет Городецкий и развоплотит…
