Отъезд был назначен на завтрашний вечер, и Бартон спешил нанести прощальный визит в дорогой его сердцу дом. Пока его милая Диана даже не догадывалась, какое опасное дело предстояло её любимому.
Впрочем, как Уильям и ожидал, далее порога его не пустили. Мерзавец лакей, выполняя распоряжение отца Дианы, поспешил захлопнуть перед молодым человеком дверь, едва разглядев в сумраке улицы его лицо. Так что Бартону осталось только в бессильной ярости колотить набалдашником своей трости по дубовой двери.
С того дня, как отец девушки, отставной майор Брейнс узнал, что жених дочери, вместо достойной молодого джентльмена его социального положения воинской службы в одной из колоний империи, выбрал профессию малопочтенного писаки, он тут же отказал ему от дома.
– Отныне, сударь, вы для меня дезертир Кардиганского полка! Ведь именно туда вас пристроил ваш батюшка лорд Бартон, но вы, по неизвестной мне причине, в полк позорно не явились! – именно так заявил Уильяму отец Дианы. При этом медали на его алом мундире, который старый солдафон предпочитал всякой другой домашней одежде, гневно позвякивали..
Приговор был вынесен, но Уильям не привык капитулировать перед ударами судьбы. Вот и сейчас, обойдя дом, он быстро перемахнул через низкую ограду, продрался сквозь аккуратно подстриженный кустарник и вскоре уже стоял в тени раскидистого клёна прямо под заветным окном. После того, как от стекла с тихим с отлетел третий, метко брошенный им камешек, молодой человек наконец увидел свою встревоженную возлюбленную.
Это была совсем юная миниатюрная миловидная блондинка с мечтательным выражением на личике. Каждый раз, когда Бартон вновь видел её, внутри всё обмирало от восторга. Несмотря на её неоднократные признания во взаимности, молодому человеку трудно было до конца поверить в то, что такая прекрасная девушка всерьёз может увлечься рыжим и конопатым коротышкой вроде него.
Сильно волнуясь, Уильям вышел из тени. При виде знакомого силуэта под окном девушка счастливо улыбнулась и поспешила распахнуть окно.
– Что ты делаешь, безумец?! Отец запросто подстрелит тебя, и его оправдают, ведь всем известно, что он был тяжело контужен в Южной Африке! – воскликнула Диана. Впрочем, не смотря на внешнюю озабоченность её голос буквально звенел нотками счастья.
– Я не мог не придти, ведь завтра я уезжаю – старательно изображая мужественную суровость собирающегося в поход воина, сдержанно сообщил молодой человек.
– Куда? – Её улыбка потускнела.
– На восток. Мне, наконец, доверили ответственное дело. Думаю, что когда я вернусь, твой папаша будет разговаривать со мной более уважительно.
– Послушай, Уильям, ты не должен рисковать собой только ради того, чтобы понравиться моему отцу. Поклянись мне, что не будешь разыгрывать из себя героя.
– Прости, Ди, но этого я тебе обещать не могу. Честно говоря, я готов запустить руку самому дьяволу в пасть, лишь бы только проявить себя и доказать твоему отцу, что для того чтобы быть героем вовсе не обязательно носить эполеты. Да и ты сама много раз говорила, что каждый молодой мужчина должен завоевать своё счастье, совершив какой-нибудь героический поступок.
В это время за спиной Дианы внезапно раздался торжествующий рык хозяина дома:
– Ага! Вот как ты, маленькая негодница, уважаешь волю родителя? Воры! В мой дом пытаются пробраться воры! Ну-ка отойди, дочка, сейчас я немного поупражняюсь в стрельбе по бегущему кабану.
Раздался металлический лязг передёргиваемого ружейного затвора. Бартону пришлось срочно уносить ноги, дабы не стать мишенью для полоумного отставника, который, не смотря на контузию, наверняка сохранил отменную сноровку в обращении с винтовкой.
На следующее утро, прощаясь с приехавшим проводить его до пароходного трапа Марти, Бартон попросил друга посещать дом своей возлюбленной, для того, чтобы тайно передавать Диане весточки от него.
Глава 6. Таинственный Восток
В Каире Уильяму некоторое время пришлось искать подходящий транспорт и заслуживающих доверия попутчиков, так как ещё в Лондоне его предупредили о большой опасности путешествия через пустыню.
Впрочем, с самого первого дня в Египте ему начала сопутствовать удача. Утром к нему в гостиничный номер пожаловал с подносом в руках сам хозяин отеля. Круглолицый добряк принёс молодому британцу самый настоящий английский завтрак, состоящий из яичницы, тоста, жареной сосиски, помидоров, грибов и обязательной чашки чая с молоком. Непонятно только, где он достал грибы. Хотя знающие Каир люди предупреждали Бартона, что в этом городе за деньги можно достать всё.
Вскоре выяснилось, что услужливый египтянин пятнадцать лет прожил в Англии и просто обожает англичан и всё английское. Он же взялся решить проблему с поиском транспорта.
Вначале Бартону был предложен длинноногий двугорбый «рысак» прямо с местного верблюжьего рынка (на втором таком же «скакуне» Бартона должен был сопровождать до лагеря археологов сын хозяина). И хотя Уильям морально подготовился к суровой местной экзотике, но предложение отправиться в пески верхом на верблюде показалось ему крайне неудачной идеей. Впрочем, его отказ нисколько не обидел хозяина.
Уже на следующее утро Бартону был предложен потрёпанный аэроплан марки «Сопвич», застрявший здесь с мировой войны вместе со своим пилотом – краснолицым грузным новозеландцем. Но крайне ветхий внешний вид самолёта и запойная внешность лётчика также не внушили журналисту ни малейшего доверия. Поэтому поиски транспортного средства были продолжены.
А пока молодой человек с удовольствием изучал культуру незнакомой страны. Он много бродил по узким улочкам, посещал шумные восточные базары, ремесленные лавки. Красота местных женщин осталась для него загадкой, ибо суровые законы ислама делали недоступными их прелести для постороннего мужского взгляда. Уильяму оставалось восторгаться шедеврами средневековой архитектуры, сочными красками и запахами восточных базаров, произведениями гончаров и золотых дел мастеров.
А вот местные торговцы, извозчики и гостиничные служащие англичанину не понравились своей излишней назойливостью, выражающейся в склонности к попрошайничеству. Любой лифтёр или уборщик туалетов пытался выманить у него чаевые, чаще всего незаслуженные. На улицах и на рынках Уильяму чуть ли не силой пытались навязать ненужные ему товары, и только угроза вызвать полицию избавляла его от назойливых продавцов.
И именно в эти дни в его дневнике появилась описание первого курьёзного происшествия:
«Сегодня я решил продегустировать блюда местной кухни. Обычно европейские туристы избегают посещать уличные бистро, но я решил рискнуть и чуть не поплатился за это своим несчастным желудком. В отличие от ресторанов крупных отелей, уличная еда действительно очень дешёвая. Всего за четыре пиастра (приблизительно двенадцать наших пенсов) мне подали фаршированных тушёными овощами жареных голубей. Довольно вкусно, хотя и ничего необычного. Но потом я, через переводчика, попросил принести мне какое-нибудь интересное местное блюдо. Тогда хозяин заведения лично подал мне свежеприготовленные котлеты из рубленой говядины, приправленные каким-то соусом, сложное название которого на арабском я не запомнил.
