– Ах, это вы, мой юный друг. Как же, как же, читал. В «Вестнике империи» вас называют «фронтовым репортёром с войны, которую объявил современной цивилизации древний фараон». Ничего не скажешь, сильно написано. Что ж, должен признаться, что я немного ошибался на ваш счёт, так что примите мои извинения.
Бартон пожал протянутую ему руку, после чего осведомился:
– А где Диана?
– Диана? – смущённо переспросил её отец и закашлялся в кулак. – Прошу меня извинить. А моя дочь сейчас в театре… Кстати, как это ни тяжело для меня, но лучше я вас подготовлю к не слишком хорошим известиям.
С печальной миной на лице майор взял Бартона под локоть.
– Я ведь знаю, вы любили мою дочь…
– Но что, наконец, случилось в моё отсутствие?! – потребовал немедленного ответа Бартон, боясь услышать самое страшное.
– Вот именно «в ваше отсутствие», – слишком демонстративно вздохнул майор. – Дело в том, что симпатия юной девушки – такая же непредсказуемая вещь, как погода в пустыне. Уж вы то это теперь знаете. Одним словом, пока вас не было, Диана полюбила другого, очень достойного молодого человека. На прошлой неделе состоялось их помолвка. Так что мужайтесь, мой друг.
Глаза Уильяма покрыла серая пелена. Его словно вновь стукнули кастетом по голове, как тогда в ночных скалах. Впрочем, вскоре его настиг новый удар. Выходя на ватных ногах из дома, он увидел, как из подъехавшего автомобиля выходит его Диана в прекрасном вечернем платье, а руку ей подаёт… его лучший друг Марти Когман!
Увидев Уильяма, парочка сильно смутилась. Когман даже задом поспешил влезть обратно в привёзший их из театра автомобиль, лишь бы только избежать объяснений с другом. Зато Диана быстро взяла себя в руки и с таким видом, будто бы ничего особенного не произошло, пригласила Уильяма в дом.
– Но почему?! – не в силах постичь случившееся, задал ей только один вопрос Уильям.
Он никак не мог понять, как его прекрасная Ди, всегда говорившая ему, что обожает героических сильных мужчин, поменяла его, находящегося теперь в самом зените славы, не на какого-нибудь отважного воздухоплавателя или героя минувших войн, а на нелепого Марти.
– Ты слишком надолго оставил меня одну, а он просто оказался рядом, когда я в этом больше всего нуждалась, – просто ответила девушка, нервно помахивая изящной сумочкой, на которой по последней моде были изображены египетские боги. – И вообще, он очень славный, хотя и не герой моих девичьих грёз. Но знаешь Уильям, я поняла, что женщине совсем не нужен в реальной жизни героический идеал. Рыцари хороши только в романах. В жизни же в первую очередь мы нуждаемся в понимании и постоянной заботе. Марти этому соответствует. Но пошли же в дом, и хватит на меня дуться…
Глава 22. Следующие жертвы проклятия
После египетской миссии последовали другие интересные командировки, за которыми боль от постигшей его утраты как-то постепенно утихла. Карьера Уильяма стремительно развивалась, статус специального корреспондента прочно закрепился за ним. Через полгода состоялась помолвка Бартона с Эвелин Герберт, дочерью покойного лорда Карнарвона.
Через газеты Бартон продолжал следить за развитием истории с гробницей Тутанхамона. И чем больше он узнавал, тем сильнее радовался, что в тот день, когда археологи срывали печать с двери, ведущий к саркофагу, его там не было.
Между тем смерть следовала за смертью, словно и впрямь быстрыми шагами, а то и на стремительных крылах преследуя приговорённых. Английский промышленник Джоэл Вулф никогда не испытывал влечения к археологии, но тайна смерти лорда Карнарвона неудержимо повлекла его – человека не без авантюрных наклонностей – в Долину Царей. Нанеся там визит самому Картеру, Вулф буквально вырвал у прославленного археолога разрешение осмотреть склеп. Пробыл он там слишком долго для праздного любителя острых ощущений. Вернулся домой… и скоропостижно скончался, не успев ни с кем поделиться своими впечатлениями о поездке. Симптомы были уже знакомые: жар, приступы озноба, беспамятство и… скорая смерть.
Следующим в скорбном списке стал рентгенолог Арчибальд Рейд. Ему доверили разрезать бинты, стягивавшие мумию Тутанхамона, он же, разумеется, делал и рентгеноскопию трупа. Вся проделанная им работа заслужила самые лестные оценки специалистов, но неведомый страж останков юного фараона придерживался явно иной точки зрения. Едва ступив на родную землю, Дуглас Рид не сумел подавить неожиданный приступ рвоты. Мгновенная слабость, головокружение… и далее необъяснимая с точки зрения официальной медицины смерть.
Впрочем, симптомы почти у всех погибших были похожие: упадок сил, жар, приступы озноба, иногда рвоты и, наконец, беспамятство.
К 1929 году преждевременно при очень странных обстоятельствах скончались 29 человек, имевших отношение к Тутанхамону: иные из них побывали в склепе фараона (17 человек), другим не «повезло» исследовать его мумию.
Всякий раз кончина человека была скоротечной и абсолютно необъяснимой с точки зрения официальной медицины. Гибель известных археологов и врачей, историков и лингвистов, таких как Фокарт, Ла Флор, Уинлок, Эстори, Кэллендер (да, да, тот самый милый и нелепый египтолог, с которым Бартон подружился в Египте) потрясала общество…
Каждый из них умирал в одиночку, но смерть, казалось, объединяла их в один страшный клуб «проклятых фараоном».
В 1929 году скончалась вдова лорда Карнарвона. Читателей светской хроники потряс тогда даже не столько сам факт этой смерти, сколько диагноз: женщина погибла от укуса москита.
В тот же год при крайне подозрительных обстоятельствах скончался Ричард Бателл – личный секретарь Говарда Картера. У молодого, отличавшегося завидным здоровьем мужчины отказало сердце.
Едва весть о смерти Бателла дошла из Каира до Лондона, его отец лорд Уэстбюри, выбросился из окна гостиницы с седьмого этажа. Когда труп самоубийцы везли на кладбище, катафалк – понятно, с какой скоростью движется такая машина в подобных случаях, – задавил насмерть ребенка, игравшего на улице! Экспертиза показала, что шофер мог бы за добрую сотню метров заметить мальчугана. Однако и водитель, и все, кто шел за гробом в первых рядах похоронной процессии, в один голос клялись, что улица была совершенно пуста…
Вслед за этим в Каире скончались брат лорда Карнарвона и ухаживавшая за ним сиделка; затаившаяся в доме смерть настигала каждого, кто осмеливался в те дни навестить больного.
Глава 23. Главный виновник
Уходили из жизни люди и из окружения Говарда Картера. Но сам знаменитый археолог умер на шестьдесят седьмом году жизни – через шестнадцать лет после дня своего триумфа. И все эти годы он прожил безмятежно и размеренно.
Закоренелый холостяк, Картер только в уединении находил истинный отдых. В вечно пустовавшей его каирской квартире вольготно жил лишь его любимец – голосистый соловей. С поистине олимпийским спокойствием встречал Картер очередное известие о смерти коллег и друзей. Лишь гибель одного человека всерьёз «зацепила» его за душу – скоропостижная смерть его секретаря Ричарда Бателла.
