– Я не удерживаю тебя, – сказал ОБрайен. – Но будь начеку. Это кобра, и укус смертелен.
– Но не убьет же он меня! Я буду очень осторожна.
Повернувшись, Дрена ушла переодеваться, виляя бедрами, от чего ее лозунг закачался, как на демонстрации.
Пятнадцатью минутами позже она вышла из клуба. Киган дожидался ее в «тандерберге». Он открыл дверь, и Дрена уселась рядом.
– Хозяину ты не правишься, – сообщила Дрена, откинувшись на мягкую спинку кожаного сиденья. – Он сказал, что ты – вроде кобры.
– Ха! – Киган погнал машину по дороге. – Может, он и прав.
Киган остановил машину на пустынном пляже, погасил свет в салоне и повернулся к девушке.
– О'кей, бэби, поговорим о деле. Вначале – о плате за услуги. Если ты разыграешь карты, как надо, получишь десять тысяч долларов. Придется выложиться на полную катушку. И я не шучу. Десять тысяч. В случае успеха... твоей миссии.
Дрена в изумлении открыла рот. Она глянула в холодные маленькие зеленые глаза, и волна возбуждения прокатилась по ее телу. Парень знает, что говорит. Долгий опыт общения с мужчинами подсказывал ей это.
– Продолжай, – сказала она дрожащим голосом, сжимая пальцы в кулак, чтобы унять предательскую дрожь. – Это звучит получше всякой музыки.
– И не говори, – улыбнулся Киган. – На десять тысяч можно пожить в свое удовольствие. – Он закурил сигарету, но ей не предложил. Чего-чего, а хорошие манеры отсутствовали у Чета напрочь. Женщин можно использовать по назначению, но любезничать с ними – чистейший абсурд. – Это парень. Фред Льюис. Я интересуюсь им.
Дрена очень удивилась.
– Фредди? С чего бы это?
– Слушай, бэби, я говорю, ты слушаешь. Никаких вопросов. Льюис... как у вас с ним?
Она пожала плечами, сделав недовольную гримасу.
– Липнет ко мне. Может, позже... я не знаю... но он хочет жениться на мне. Он так говорил. Когда клуб мне осточертеет я, может быть, и пойду на этот шаг. Но не сейчас.
– Какие у тебя к нему чувства?
Дрена равнодушно пожала плечами.
– Да он просто помешался на мне. Это, наверное, приятно когда имеется мужчина, который по уши влюблен. Но он беден А девушке нельзя жить без денег.
– Он спит с тобой? – прямо спросил Киган.
Дрена оскорбленно выпрямила спину.
– Какого черта? Да ты знаешь...
– Умолкни, – оборвал ее Киган. Сквозь лобовое стекло он смотрел на набегающие на песок волны прибоя. – Я спрашиваю тебя... у тебя с ним что-то было?
Дрена некоторое время нерешительно молчала, потом пожала плечами.
– Ну... Если такой простофиля хочет жениться на девушке моей профессии, то она должна держать колени крепко сжатыми. Что, у меня головы нет на плечах?
Киган повернулся и взял с заднего сиденья кейс, положил на колени и открыл.
– Раскрой глаза, бэби.
Дрена даже перестала дышать. В кейсе, аккуратно запечатанные, покоились пачки пятидесятидолларовых банкнотов. Столько денег она видела впервые в жизни.
– Здесь десять тысяч долларов, – негромко сказал Киган. – И все они будут твои, если ты хорошо проведешь дело.
Он позволил Дрене еще несколько секунд полюбоваться деньгами, затем захлопнул крышку.
– Говори, – Дрена прерывисто дышала. – Кроме убийства, я готова на все, мой красавчик.
И Киган рассказал.
* * *
Клиника Гаррисона Уэнтворта располагалась далеко от города, в укромном месте залива, так что из окон можно было любоваться морем и находящимся вдалеке причалом для яхт. Массивное здание занимало участок примерно в три акра и стояло посреди безукоризненно ухоженной лужайки. Вокруг клиники была построена высокая стена. Пожилой сторож в будке у ворот встречал посетителей со старомодной вежливостью.
Охрана здесь была строгая. Каждый пациент содержался в отдельной палате, дверь которой запиралась на два замка. В каждом коридоре дежурил опытный санитар. В палатах – кондиционеры. Окна с небьющимися стеклами прикрыты стальными жалюзи. Это не тюрьма, но ни один из пациентов пока что отсюда не сбежал.
Клиника – одна из самых дорогих и привилегированных в мире. Она рассчитана на пребывание двухсот человек, но в настоящий момент в ней находилось лишь сто двадцать два пациента. Все – люди с положением, есть молодые, но в основном это старики, по крайней мере, пятьдесят из них – опасные. Буйные сумасшедшие.
Кроме доктора Хертца, заведующего клиникой, в штат входили два врача, сестра-хозяйка и десять санитаров. На каждого из этих санитаров Линдсей в детективном агентстве получил подробное досье. Изучив их. Линдсей остановил свой выбор на Фреде Льюисе как на наиболее подходящей кандидатуре для такого рода работы.
Из рапорта следовали, что Льюис молод, по уши влюблен в танцовщицу ночного клуба, отчаянно нуждается в деньгах и не доволен своей работой.
Ли идеей прекрасно знал, как подобрать ключи к танцовщице. Он был уверен, что она отлично обработает Льюиса, если поразить ее воображение огромной суммой денег. Вот почему он дал Кигану десять тысяч долларов наличными. За такие деньги женщина се профессии сделает невозможное.
Как выглядел Льюис? Это был невысокий, крепко скроенный брюнет с привлекательным загорелым лицом, в возрасте чуть больше двадцати лет.
Он уже закончил работу и собирался уходить.
– Все в порядке, Фред? Происшествий не было?
Доктор Макс Хертц, высокий, широкоплечий мужчина с добродушным полным лицом и намечающейся лысиной, откинулся на спинку кресла.
– Не было, сэр. Правда, мистер Массингхам слегка нервничает. Я сказал об этом Джеку. Он даст ему успокоительное. Остальные ведут себя хорошо. – Льюис расписался в журнале и положил авторучку.
– До завтра, – попрощался Хертц.
– Да, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Льюис прошел на стоянку и сел в свой видавший виды «бьюик». Подъехав к воротам, он остановил машину. Охранник Гарри Эдвардс, полный мужчина чуть больше шестидесяти лет, вышел из будки, чтобы открыть ворота. Он работал на этом месте вот уже тридцать лет.
– Привет, Фред, – поздоровался он. – Как поживает куколка, за которой ты бегаешь?
Фред изобразил улыбку.
– Я тебе расскажу об этом завтра.
– Не делай ничего такого, о чем нельзя будет рассказать, – Эдвардс завидовал молодости Фреда. – Но если все же сделаешь, расскажешь мне по секрету.
И снова Фреду пришлось вымучить улыбку, но, когда он вырулил за ворота, улыбка сразу испарилась. Дорога, повторяя изгибы пляжа, вела к городу. Льюис уже жалел, что похвастался Эдвардсу о своих отношениях с Дреной Френч. Но надо же было с кем-то поделиться впечатлениями! По крайней мере, Эдвардс не подшучивал над ним, как это делали другие.
