Тин-Тин сел на кровать, отхлебнул кофе, вздохнул, поставил чашку на стол и почесал костлявые колени.
– Да... Старый Майк много говорил о вас. Он знает. – Тин-Тин выжидательно посмотрел на Лепски. Кофе прогнал остатки сна. – К часу дня я должен быть в клубе. Так что спать уже не придется. Что вы хотели узнать, мистер Лепски?
– Ты знал Дрену Френч?
Тин-Тин вздрогнул.
– Конечно. Мы с ней хорошие друзья.
– Она была пьяна вчера вечером?
– Пьяна? Нет, конечно. Так, немножко выпила, но пьяна не была. Что с ней случилось?
– Она свалилась с набережной. Разбила голову... Умерла.
Тин-Тин съежился.
– Она умерла?
– Да... умерла.
Печаль появилась в больших черных глазах бармена. Лепски отвернулся. Некоторое время Тин-Тин невидящим взглядом смотрел на потертый коврик и свои босые ноги. Затем шумно вздохнул.
– Значит, такова была ее судьба, сэр. Она умерла сегодня... Другие завтра. Надеюсь, Бог будет милостив к ней.
– Я тоже надеюсь на это. – Лепски допил кофе. – Что ты знаешь о ее друге... Фреде Льюисе?
– Немного. Он практически не пат. Придет и сидит целый вечер, не сводя глаз с Дрены. Этот парень был по уши влюблен в нее. Все видели – как он говорит, как ходит... Глаза даже светятся. Да, он был без ума от нее.
Лепски пододвинул пустую чашку к Тин-Тину.
– Не нальешь ли еще? Прекрасный кофе.
Польщенный Тин-Тин поднялся и наполнил чашку.
– Рад, что вам поправилось. Я и сам считаю, что кофе получился на славу.
После паузы Лепски сказал:
– Странная парочка... Санитар из клиники и девица из клуба.
– Что тут странного? – Тин-Тин покачал головой. – Ничего странного. Люди влюбляются друг в друга. Такое часто бывает.
– Она выпивала?
Тин-Тин нерешительно глянул на Лепски.
– Немного. Вы же знаете, что за жизнь у девочек в клубе. Вот и приходится расслабляться. Да, она выпивала.
– Она не могла сама броситься в воду? Ну, скажем, была чем-то разочарована...
– Разочарована? – Зубы Вашингтона блеснули, как клавиши рояля в полутьме. – Вот уж чего бы не сказал! Наоборот. В последний раз, когда мы говорили, Дрена похвастала, что покупает ресторан. Да, она, может, и была немного навеселе, но вполне счастлива. Нет, не стал бы человек бросаться в воду, имея такую перспективу.
– А что она говорила о ресторане?
– ну, вы же знаете девушек, у них рот не закрывается. Она похвасталась мне, что покупает «Чайку», третьеразрядную забегаловку на Истерн-Пойнт. Сказала, что покупает заведение вместе со своим другом, что в клубе сегодня в последний раз. А клуб наш ругала последними словами. – Вашингтон вздохнул. – Конечно, была немного выпивши... И вот теперь ее нет.
Лепски знал этот ресторан и его владельца Джеффа Хоукинса. Он также знал и то, что Джефф хочет продать заведение. Дело принимало интересный оборот. Лепски поднялся.
– Тин-Тин, – сказал он, – извини, что пришлось разбудить тебя. Можешь отправляться обратно в постель.
– Дрена приглашала, чтобы я зашел к ней, – печально сказал ямаец. – Возможно, она была пьянее, чем казалась?
– Да. Иди досыпай и спасибо за кофе... лучший кофе, который я пил в этом году. – Лепски ничуть не кривил душой.
Он покинул комнату и, прыгая через две ступеньки, выбежал на залитую солнечным светом улицу, и побежал в порт. Яхтсмены-любители уже готовили свои лодки к утренней прогулке. Лепски подошел к патрульному Лоусону, охранявшему забрызганный кровью катер.
– Ребята из отдела по расследованию убийств будут здесь с минуты на минуту. Пока не осмотрят лодку, ничего не трогать. Ясно?
– Да, сэр.
Лепски сел в машину и поехал по набережной в направлении ресторана «Чайка». Остановив машину, он вышел и кинул презрительный взгляд на убогое заведение.
Стучать в дверь пришлось долго; наконец ему открыли. Открыл Джефф Хоукинс, пожилой мужчина в грязном, некогда белом купальном халате и сандалиях на босу ногу.
– Во имя любви к Богу! Да это же шеф полиции Лепски! – воскликнул он.
– Пока еще нет, – отозвался польщенный Лепски. – Как дела, Джефф? Давненько не виделись.
– Я спал. Какие-нибудь неприятности?
– Если бы ничего не случалось, я бы сидел без работы, – сказал Лепски, проходя в полутемный зал. В ресторане было грязно. – Включи свет.
Хоукинс зажег верхний свет. Со второго этажа раздался визгливый голос: жена спрашивала, кто пришел. Хоукинс рявкнул, чтобы она заткнулась, "и наступила тишина.
Облокотившись о стойку, Лепски разглядывал Хоукинса. Тот еще не совсем проснулся и осоловело водил глазами.
– Хотите кофе, капитан?
– Нет. Как я слышал, ты собираешься продать свое заведение?
Хоукинс сразу оживился.
– Уже продал. Эта маленькая танцовщица из клуба «Гоу-гоу». Дрена Френч. Она купила у меня заведение за семь тысяч долларов. Ха! Как я рад, что расквитаюсь с долгами!
Хмурое выражение появилось на лице Лепски. Заметив это, хозяин встревоженно спросил:
– Что-нибудь не так? У нее нет денег? Я задавал себе вопрос, где шлюха могла найти столько денег, но она клялась могилой матери, что сегодня мы оформим все бумаги.
– Увы, она не принесет деньги. Не повезло тебе, Джефф. Мы выловили ее тело в порту.
На потном лице Хоукинса появился испуг.
– Мертва?
– Да.
Хоукинс опустился на стул, закрыв лицо узловатыми, натруженными руками.
– Значит, не судьба, – пробормотал он. – Как же я надеялся уйти отсюда!
Лепски вытащил записную книжку.
– Расскажи мне детали, Джефф. Начинай с того момента, когда она обратилась к тебе с этим предложением.
Глава 4
По чистой случайности Джонатан Линдсей вышел в холл отеля «Бельведер» как раз в тот миг, когда секретарь Марвина Уоррена позвонил в отель из Вашингтона с просьбой зарезервировать номер для своего шефа.
Линдсей был весьма доволен собой. Первая стадия операции закончилась полным успехом. Пол Форрестер и его ассистентка Нона Джакси были в его руках. Никаких следов не оставлено – Силк и Киган сработали отменно. Он уже послал шифрованный телекс в отель «Алкрон» в Праге, где в настоящий момент находился Радниц.
Теперь он надеялся получить сообщение о том, что доктор Кунтц благополучно доставлен в подземное убежище. В ожидании новостей Линдсей бегло просмотрел курс акции в «Нью-Йорк таймс», гадая, не купить ли акции корпорации спутниковой связи. Он случайно услышал голос телефонистки:
