Между богами добрыми славился более прочих Святовид, которого храм был в городе Арконе, на острове Рюгене, и которому не только все другие венды, но и короли датские, исповедуя уже христианскую веру, присылали дары. Он предсказывал будущее и помогал на войне. Кумир его величиною превосходил рост человека, украшался одеждою короткою, сделанною из разного дерева; имел четыре головы, две груди, искусно счесанные бороды и волосы остриженные; ногами стоял в земле, и в одной руке держал рог с вином, а в другой лук; подле идола висела узда, седло, меч его с серебряными ножнами и рукояткою. Гельмольд рассказывает, что жители острова Рюгена обожали в сем идоле христианского святого именем Вита, слышав о великих чудесах его от корбейских монахов, которые хотели некогда обратить их в истинную веру. Достойно замечания, что иллирические славяне доныне празднуют день святого Вита с разными языческими обрядами. Впрочем, Гельмольдово предание, утверждаемое и Саксоном Грамматиком, не есть ли одна догадка, основанная на сходстве имен? Для того, по известию Мавро-Урбина, один из христианских князей в Богемии выписал мощи св. Вита, желая обратить к ним усердие народа своего, который не преставал обожать Святовида. Привязанность не только балтийских, но и других славян к сему идолослужению доказывает, кажется, древность оного.
Народ рюгенский поклонялся еще трем идолам: первому — Рюгевиту, или Ругевичу, богу войны, изображаемому с семью лицами, с семью мечами, висевшими в ножнах на бедре, и с осьмым обнаженным в руке (дубовый кумир его был весь загажен ласточками, которые вили на нем свои гнезда); второму — Поревиту, коего значение неизвестно и который изображался с пятью головами, но без всякого оружия; третьему — Поренуту о четырех лицах и с пятым лицом на груди: он держал его правою рукою за бороду, а левою за лоб и считался богом четырех времен года.
Главный идол в городе Ретре назывался Радегаст, бог странноприимства, как некоторые думают, ибо славяне были всегда рады гостям. Но сие толкование кажется несправедливым: он изображался более страшным, нежели дружелюбным, с головою львиною, на которой сидел гусь, и еще с головою буйвола на груди, иногда одетый, иногда нагой и держал в руке большую секиру. Надписи ретрского истукана доказывают, что сей бог хотя и принадлежал к числу добрых, однако ж в некоторых случаях мог и вредить человеку. Адам Бременский пишет о золотом кумире и пурпуровом ложе Радегаста; но мы должны сомневаться в истине его сказания: в другом месте сей историк уверяет нас, что храм Упсальский весь был сделан из золота.
Сива — может быть, Жива — считалась богинею жизни и доброю советницею. Главный храм ее находился в Рацебурге. Она представлялась одетою, держала на голове нагого мальчика, а в руке виноградную кисть. Далматские славяне поклонялись доброй Фрихии, богине германских народов, но как в исландских древностях Фрихия, или прекрасная Фрея, называется Ванадис, или венедскою, то вероятно, что готфы заимствовали от славян понятие о сей богине и что она же именовалась Сивою.
Между ретрскими истуканами нашлись германские, прусские, т. е. латышские, и даже греческие идолы. Балтийские славяне поклонялись Водану, или скандинавскому Одину, узнав об нем от германских народов, с которыми они жили в Дакии и которые были еще издревле их соседями. Венды мекленбургские доныне сохранили некоторые обряды веры Одиновой.
Прусские надписи на истуканах Перкуна, бога молнии, и Парстуков, или Берстуков, доказывают, что они были латышские идолы; но славяне молились им в ретрском храме, так же как и греческим статуям Любви, брачного Гения и Осени, без сомнения отнятым или купленным ими в Греции.
Кроме сих богов чужеземных, там стояли еще кумиры Числобога, Ипабога, Зибога, или Зембога, и Немизы. Первый изображался в виде женщины с луною и знаменовал, кажется, месяц, на котором основывалось исчисление времени. Имя второго непонятно, но ему надлежало быть покровителем звериной ловли, которая представлялась на его одежде. Третьего обожали в Богемии как сильного Духа земли. Немиза повелевал ветром и воздухом: голова его увенчана лучами и крылом, а на теле изображена летящая птица.
Писатели, собственными глазами видевшие языческих вендов, сохранили нам известие еще о некоторых других идолах. В Юдине, или в Виннете, главный именовался Триглав. Кумир его был деревянный, непомерной величины, а другой маленький, вылитый из золота, о трех головах, покрытых одною шапкою. Более ничего не знаем о сем идоле. Второй, Припекала, означал, кажется, любострастие, ибо христианские писатели сравнивали его с Приапом; а третий, Геровит, или Яровид, бог войны, коего храм был в Гавельберге и Волгасте и подле которого висел на стене золотой щит.
Жители Вагрии особенно чтили Права, бога правосудия, и Подагу, бога звероловства. Первому служили храмом самые древнейшие дубы, окруженные деревянною оградою с двумя вратами. В сей заповедной дубраве и в ее святилище жил Великий жрец, совершались торжественные жертвоприношения, судился народ, и люди, угрожаемые смертию, находили безопасное убежище. Он изображался старцем, в одежде со многими складками, с цепями на груди, и держал в руке нож. Второй считается покровителем звероловства, для того что на одежде и жертвенной чаше его кумира о двух лицах, найденного в числе ретрских древностей, представлены стрелок, олень и кабан; в руках своих он держит также какого-то зверя. Другие признают в нем бога ясных дней, который у сербов назывался Погодою, ибо заднее лицо его окружено лучами, и слова, вырезанные на сем истукане, значат ясность и вёдро.
Мерзебургские венды обожали идола Гениля, покровителя их собственности, и в некоторое время года пастухи разносили по домам символ его: кулак с перстнем, укрепленный на шесте.
О вере славян иллирических не имеем никаких известий, но как морлахи на свадебных пиршествах своих доныне славят Давора, Дамора, Добрую Фрихию, Яра и Пика, то с вероятностью заключить можно, что языческие боги их назывались сими именами.
Сказание польских историков о древнем богослужении в их отечестве основывается единственно на предании и догадках. В Гнезне, пишут они, был знаменитый храм Нии, славянского Плутона, которого молили о счастливом успокоении мертвых; обожали еще Марзану, или Цереру, обрекая в жертву ей десятую часть плодов земных; Ясса, или Ясна, римского Юпитера; Лад она, или Ляда, Марса; Дзидзилию, богиню любви и деторождения, Зивонию, или Зиванну, Диану; Зиваго, или бога жизни; Леля и Полеля, или греческих близнецов Кастора и Поллукса; Погоду и Похвиста, бога ясных дней и сильного ветра. "Слыша вой бури (пишет Стриковский), сии язычники с благоговением преклоняли колена".
В России, до введения христианской веры, первую степень между идолами занимал Перун, бог молнии, которому славяне еще в VI веке поклонялись, обожая в нем верховного Мироправителя. Кумир его стоял в Киеве на холме, вне двора Владимирова, а в Новегороде над рекою Волховом: был деревянный, с серебряною головою и с золотыми устами. Летописец именует еще идолов Хорса, Дажебога, Стрибога, Самаргла и Мокоша, не объявляя, какие свойства и действия приписывались им в язычестве. В договоре Олега с греками упоминается еще о Волосе, которого именем и Перуновым клялись россияне в верности, имев к нему особенное уважение, ибо он считался покровителем скота, главного их богатства.
