— Но почему твоя мать хотела познакомить меня с Грегом? — поинтересовалась я. — Ты же сам сказал, что он и после смерти остался неплохим малым.
— Потому что девушкам принято бояться призраков. — Лоренс флегматично пожал плечами. — К тому же не забывай: Грег — из числа обычных работяг. То бишь сквернослов тот еще. И при жизни он был очень неравнодушен к женскому полу. Цвет спальни как бы намекает, что она предназначена для прекрасного пола. Но вот незадача — первая же гостья провела в роскошных покоях всего час, после чего в гневе и ярости покинула имение, заявив, что ноги ее тут больше не будет. Мало того, что Грег наговорил ей скабрезностей, так еще осмелился раздеться в ее присутствии догола. После чего принялся гоняться за ней по всей спальне, умоляя приласкать его достоинство.
— Да ладно?! — восхищенно ужаснулась я, воочию представив себе эту картину. Помолчала немного и осторожно поинтересовалась: — Слушай, так призраки вроде нематериальны. Как бы та несчастная сумела его приласкать?
— Грег и не рассчитывал на это. — Лоренс слабо ухмыльнулся: — Знаешь, есть такие мужчины, которые любят выскакивать из кустов и демонстрировать спокойно прогуливающимся женщинам свои причиндалы. Это какое-то психическое отклонение, поскольку они прекрасно понимают, что поступают отвратительно, даже более того — преступно, поскольку зачастую свидетелями их поступков становятся и дети. Но им нравится шок и ужас на лицах женщин. В самом деле, вряд ли таким своеобразным образом эти идиоты рассчитывают завести приятное знакомство. Полагаю, у Грега такие же наклонности. Возможно, при жизни он сумел держать себя в узде, но после смерти распоясался, поскольку прекрасно понимает, что наказания не последует.
— А мужчины? — продолжила я. — Неужели за все это время никто из мужчин не сделал попытку переночевать в «розовой» спальне?
— Почему же, еще как делали. — Лоренс улыбнулся, видимо, позабавленный каким-то воспоминанием. — Говорят, прежний владелец этого имения, граф Генрих Гуриер, особенно любил проводить вечера в этой спальне. А все потому, что его супруга по вполне понятным причинам не осмеливалась приближаться к западной башне, тогда как сам граф очень любил выпить. И в лице Грега он получил прекрасного товарища, с которым можно было обсудить все на свете. Понятное дело, графа-то никто не гонял по комнате со всякими непристойными предложениями.
— Понятно, — протянула я, думая совсем о другом.
Рассказ Лоренса натолкнул меня на некоторые мысли. Выходит, это имение не является фамильным и прежде принадлежало совсем другому роду. В принципе, это ожидаемо, поскольку месс Вайра не дворянка. Но хотелось бы знать, как ей удалось обзавестись столь значительной недвижимостью? Это же стоит целое состояние! Неужели какой-нибудь богатый любовник расстарался? Да ну, вряд ли. Одно дело — купить магическую лавку, а совсем другое — такое имение, находящееся совсем рядом от столицы.
— А как это имение перешло к твоей матери? — спросила я, решив выяснить эту деталь. Устав стоять на пороге, подошла к невысокой кушетке и села, продолжая глядеть на Лоренса.
Тот мгновенно помрачнел. Должно быть, по незнанию я задала неудобный для него вопрос. Отвернулся и с преувеличенным вниманием принялся изучать что-то за окном.
— Прости, если обидела, — поспешила я извиниться. — Если это какая-нибудь тайна — то не отвечай.
— Да какая это тайна! — с досадой буркнул Лоренс, и я увидела в отражении стекла, как он страдальчески скривился. — Принц Винсент подарил имение матери пару лет назад. Так сказать, своеобразная плата за рождение сына.
Ох, как много я еще хотела спросить у Лоренса! Но мудро прикусила язык, без особых проблем догадавшись, что вопрос взаимоотношений с отцом ему крайне неприятен. Ладно, попробую узнать подробности позже, выведаю как-нибудь невзначай.
Решив так, я скинула туфли и забралась на кушетку с ногами.
— Кстати, тебе не показалось, что Фиона себя как-то странно ведет? — спросила я, решив перевести разговор на менее опасную тему.
— Странно себя ведет? — с сарказмом переспросил Лоренс. Наконец-то отвлекся от изучения пейзажа за окном и подошел ко мне. Опустился прямо на пол, взял в руки мою босую ступню и принялся ее осторожно разминать.
Я едва не застонала от наслаждения. О, как хорошо-то! И даже ни капли не щекотно.
— Я уже говорил тебе, что эта Фиона — сексуально озабоченная идиотка, — продолжил Лоренс, с улыбкой наблюдая за тем, как я млею от его поглаживаний. — Понятия не имею, почему я ей так приглянулся. Но, право слово, я боюсь, что как-нибудь она подкараулит меня в темном уголке и изнасилует.
— А ты не ходи один по темным уголкам, — посоветовала ему я, жмурясь от удовольствия.
Если честно, мне уже совершенно не хотелось продолжать беседу. Пальцы Лоренса медленно, но верно поднимались по моей ноге вверх. Сейчас, к примеру, он растирал мою щиколотку. И я хотела просто сидеть с закрытыми глазами и молча млеть от новых ощущений.
Но ситуация с Фионой продолжала меня царапать, не давая полностью расслабиться. Поэтому я глубоко вздохнула, силясь вернуть над своим разумом контроль, и продолжила:
— Видишь ли, мне показалось, что она не владеет своим телом. Это… ай!.. как-то необычно… ой!.. и вообще… ай-ай-ай…
Когда Лоренс пощекотал меня под коленкой, я окончательно потеряла мысль и замолчала, сорвавшись в конце несвязной фразы на долгий прочувственный стон.
Но мои слова заинтересовали Лоренса, и он остановился, поэтому я застонала вновь — на сей раз от разочарования.
— Поясни, что ты имеешь в виду, — потребовал он, глядя на меня снизу вверх.
— Когда мы выходили из комнаты, я специально посмотрела на нее, — сказала я. — И знаешь, она напомнила мне куклу, безвольно замершую в ожидании очередного приказа.
— Чушь! — презрительно фыркнул Лоренс и вновь принялся мягко поглаживать мои ступни.
— Почему это? — немедленно оскорбилась я, пытаясь не обращать внимания на его действия. А то мои мозги немедленно растеклись бы от удовольствия и я окончательно перестала бы соображать.
— Потому что на ней нет чар подчинения, — снисходительно пояснил Лоренс, неуклонно продвигаясь своими пальцами выше и выше. — Уж поверь мне, я бы заметил.
— А разве такого состояния возможно добиться только магией? — упорно возразила я. — На курсе травоведения нам рассказывали, что можно создать особое снадобье, способное полностью блокировать волю и разум человека… О-о-о!..
Я застонала и откинулась на спинку кушетки, мгновенно потеряв желание говорить дальше. Пальцы Лоренса достигли пределов моих чулок и сейчас дразняще поглаживали обнаженное тело, с каждым мигом пробираясь все ближе и ближе к краю кружевных трусиков.
И на этом волнующем моменте он опять остановился.
— Продолжай! — потребовал он, нахмурившись. Видать, мои слова его зацепили.
— О чем это я? — послушно забормотала я, пытаясь вновь сложить мозаику из разрозненных кусочков. — Ах да, о снадобье. Естественно, основным компонентом его будет какой-нибудь наркотик. Та же дурман-трава вполне подойдет. Это заставит человека быть послушным. А еще ему и в голову не придет обратиться к властям. Пригрози лишить его новой дозы — и он начнет ползать перед тобой на коленях.
