Женщина кивнула.
– Да. Вам повезло. Он зашел совсем ненадолго. Сами можете себе представить, как сейчас все накаляется. Идемте. Я дам ему знать, что вы здесь. Как вас зовут?
– Анжелина.
– Идите за мной. Кофе?
– Если не сложно.
– Я и Арману приготовлю. Он никогда не задерживается, но я его уговорю.
Она провела Лизетту во дворик, уже согретый лучами летнего солнца. Лизетта села, нежась в теплом сиянии. Как там Килиан? С кем встречается, какие строит планы? Она в очередной раз поймала себя на том, что с Килиана мысли ее сами собой переходят на Люка.
«Выбирай!» – потребовал внутренний голос. Девушка нахмурилась. И в самом деле – чего бы ни требовало от нее задание, сама-то она должна знать, кому принадлежит ее сердце.
Она представила, что оба они стоят перед ней, такие похожие и такие разные: Люк шире в плечах, Маркус хрупче и утонченнее – и, безусловно, ухоженней. В ее воображении на лице Маркуса играла сардоническая усмешка, светлые непроницаемые глаза были устремлены на нее, а сам он казался таким гордым и уверенным в себе. На лице Люка застыло затравленное выражение, но твердый подбородок был решительно вздернут, а взор ярко-синих глаз проникал ей в самую душу, пробивая все барьеры, которые Лизетта старательно возводила долгие годы.
– Анжелина? – окликнули ее.
Лизетта вздрогнула.
– Простите, – устало обронил небритый всклокоченный мужчина, появившийся у нее за спиной. Ему было лет тридцать, но выглядел он старше. Однако улыбка у него оказалась открытая, а голос добродушным. – Не хотел вас пугать.
– Добрый день, Арман. Простите, что пришла вот так, неожиданно.
Она поднялась со скамеечки у нагретой солнцем стены и шагнула в тенистую прохладу дворика.
– Вам здесь всегда рады. Давно вы тут не были.
– Да. В прошлый раз у вас здесь не было ни помидоров в кадках, ни петрушки. Какой чудесный запах!
– Прекрасно выглядите. Надеюсь, у вас все хорошо.
– Да. Мне ведь не приходится так рисковать, как многим другим, – заметила Лизетта.
– Не стану лишний раз любопытствовать. Так что вас сюда привело?
Все та же консьержка принесла две чашки кофе из цикория и так же бесшумно удалилась. Лизетта подула на горячий напиток.
– Я ищу Фосиля.
– Его нет в Париже. По-моему, он покинул город еще в прошлом месяце. С тех пор мы его не видели.
– В прошлом месяце, – расстроенно повторила Лизетта. – А как давно?
– Простите, не знаю точно. Манон мельком видела его в середине мая, он собирался уезжать из Парижа.
– Но куда? Прошу вас, мне надо знать!
– Анжелина, вам известны правила. Мы оберегаем друг друга тем, что сообщаем другим лишь минимум самой необходимой информации.
– Арман, вы же помните, он следил за мной…
Он резко кивнул.
– Ну вот. Мы с ним… Мы… – с запинкой начала Лизетта.
– Что?
Она не знала, что и ответить. Хороший вопрос – кто они с Люком друг другу?
– Мы вместе, – решительно заявила она, не зная, как еще описать их отношения – особенно в свете последних нескольких недель.
Арман печально посмотрел на нее, вздохнул и сказал:
– Манон полагает, что он отправился на юг.
– Не может быть! – Такого девушка не ждала.
Арман вскинул руку, умеряя ее пыл.
– Я же не говорю, что это правда. Ничего определенного.
Лизетта отставила так и не тронутый кофе.
– В Прованс?
Зачем Люк пошел на этот риск? Возможно, у него не было выбора.
Арман покачал головой.
– Нет, в центральную Францию. Там сейчас много всего происходит. Мы поддерживаем подпольные организации, réseaux, в местах, где надеемся задержать немецкие войска. Не стану вам лгать, Анжелина, – нам предстоят яростные бои, поэтому туда стекается множество участников Сопротивления.
Лизетта почти не осознавала, что он говорит. В голове остался лишь один образ – Люк, бросающийся под пули.
Арман сочувственно тронул ее за плечо.
– Вы очень скоро получите от него весточку.
Лизетта вздохнула.
– Да. Простите. Просто нам не довелось попрощаться.
– Я несколько раз встречался с Фосилем, и он произвел на меня впечатление человека хладнокровного, бесстрашного, отчаянного, но не опрометчивого. Решения его всегда обоснованны, и он неизменно заботится об остальных. Да вы и сами это прекрасно знаете. Фосиль намерен оберегать вас любой ценой.
Лизетта и сама знала, как преданно Люк охранял ее, но услышать это от постороннего человека, осознать в полной мере оказалось мучительно больно. Особенно если вспомнить, как она восприняла эту заботу, как швыряла ему в лицо упреки и обвинения, что он первым бросил ее, а потом еще и шпионил.
Какой же самовлюбленной эгоисткой она была!
– Простите, не хотел вас огорчить, – расстроился Арман. – Я думал, вам приятно будет это услышать.
Глаза у Лизетты затуманились. Она впилась ногтями в ладони, чтобы сдержаться и не выдать себя еще больше.
– Нет, что вы, все хорошо. И спасибо – мне и впрямь надо было это услышать.
– Анжелина, Плейбой сообщил мне о последних лондонских инструкциях по поводу вашего задания. У меня работа такая – знать все обо всех. Вашей миссии сейчас придается огромное значение. Мы можем вам хоть чем-то помочь?
Лизетта покачала головой.
– Прекратить войну, – невесело предложила она.
– Мы делаем все, что в наших силах, – отозвался Арман. Оба улыбнулись, повисшее в воздухе напряжение исчезло. – Держитесь поближе к радио. Не знаю, долго ли этот дом еще продержится как безопасная гавань, но ваш тайник по-прежнему надежен. Хозяин кафе тоже отправился на юг, но оставил вместо себя кузена, сочувствующего нашему делу. Пользуйтесь тайником без опаски, а мы найдем способ с вами связаться.
– Арман, у меня в задании сейчас затишье… Не знаю, надолго ли, возможно – навсегда.
– Понятно. – Он озабоченно нахмурился.
– Чем я могу помочь? Позвольте мне тоже что-то делать!
Арман задумался.
– Ну, мы все так или иначе нарушаем коммуникации. Сейчас у нас около пятидесяти réseaux, покрывающих все районы Франции. Париж – не самый важный участок, по-настоящему горячие места – Гасконь и Овернь. Умеете обращаться с аккумуляторной кислотой?
– С чем?
Он улыбнулся.
– Один из испытаннейших методов саботажа: пережигать провода.
