– Вал, если ты сейчас же не приступишь в работе, мы ни черта не успеем и сорвем Видалю его командировки, – произнес я резко.
– Клэй… ты кричишь на меня?!
– Извини, я так нанервничался за сегодняшний день. Мне даже пришлось просить о помощи свою бывшую секретаршу.
– Но я же объясняю: мне нужно переодеться. В этом платье неудобно работать. К тому же я еще не завтракала, а ты?
– Нет, я не хочу. Давай только побыстрее.
Она слегка коснулась моего плеча, схватила сумочку и исчезла. На столе зазвонил телефон.
– Мистер Бердн? Это из пропускного пункта. Тут приехал какой-то мистер Лоум, посыльный. Он спрашивает вас.
Я попросил пропустить его и сам уселся за машинку. Джейк появился через пять минут. Он медленно подошел к столу.
– Неплохо у вас тут, мистер Бердн, – с восхищением сказал он.
– Да, неплохо, – ответил я, протягивая ему паспорта. – Сделай, пожалуйста, две визы, Джейк. Это очень важно.
Провожая рассыльного до двери, я всунул ему в руку десять долларов.
Через несколько минут вернулась Вал. Теперь на ней были белая блузка и темная юбка. Нечего и говорить, что и в них она выглядела восхитительно. Присев за свой столик, женщина сказала:
– Как часто я мечтала об этой минуте, Клэй, когда мы снова сможем работать вместе. Кстати, я просила принести бутерброды и мартини. Сейчас позавтракаем. А как тебе нравится кабинет?
– Все было бы чудесно, если бы не уйма работы.
В дверь постучали, и вошел лакей, толкая перед собой тележку с двумя серебряными приборами, миксером и бокалами.
– Спасибо, Фредди, – сказала Вал. – Мы все сделаем сами. Можешь идти.
Когда лакей вышел, она стала смешивать коктейли, в то время как я разговаривал по телефону с «Пан-Америкэн». Закончив, я подошел к тележке и взял себе двойную порцию мартини.
– За твое здоровье, милый, – сказала Вал, поднимая свой бокал. – Разве это не чудо, что мы снова вместе?
Выпив, мы принялись за бутерброды с черной икрой и копченой осетриной. Потом Вал сказала:
– Боже мой, как долго тянулось это ожидание! Я думала, что этот день никогда не наступит. А ты злишься… Что тебе не так?
– Мы одни не управимся, – объяснил я. – Нам нужен помощник, рассыльный. Тут нужно много ездить. Я уже просил Лукаса, но он ответил, что без Видаля не может решить этот вопрос. Ты должна поговорить с ним.
– Генри это не понравится. – Вал покачала головой. – Лишний человек – лишние расходы.
– Ну, понятно, что даром никто работать не будет, но без рассыльного мы просто ничего не успеем. Не самим же нам бегать за визами и прочим?
– Но ведь не каждый день нужны эти визы?
– Не визы, так другое. Работы очень много.
Потом я позвонил в аэропорт и забронировал два места на самолет.
– А почему ты так мало ешь, милый? – спросила Вал, наливая себе еще мартини и принимаясь за очередной бутерброд. – Попробуй, как вкусно!
Все это время я беспрестанно звонил в разные организации, переговорил со множеством людей. Наконец, снова пришлось обращаться за помощью к Сью, и тут я взорвался:
– Вал, начинай, ради Бога, печатать. Посмотри на часы. Начало четвертого!
Она перестала жевать, и ее глаза расширились.
– Да чего ты кипятишься, Клэй? И, пожалуйста, не кричи на меня. Я этого не люблю.
– Ну извини, любимая моя. Я вовсе не хочу кричать на тебя, но надо же работать.
Позвонили из «Пан-Америкэн», я продиктовал им данные об отлетающих и номера нужных рейсов.
Наконец, разделавшись с еще одним бутербродом, Вал вытерла пальцы салфеткой и сняла чехол с машинки.
В прошлом она считалась лучшей машинисткой в агентстве и строчила как пулемет. Теперь же, услышав ее медленное, неуверенное «щелк… щелк», я пришел в отчаяние. С такими темпами нам и за неделю не управиться.
Даже я, не ахти какой специалист по печатанию, мог бы сделать это раза в четыре быстрее. Я уже успел переговорить с полудюжиной фирм, а она все домучивала первую страницу.
Наконец она громко выругалась, выдернула лист из машинки, скомкала и швырнула его в корзину.
– Да не смотри на меня так! – крикнула она. – Меня это доводит до бешенства! Я ведь не касалась машинки уже столько лет. Наверное, потеряла навык.
– Давай поменяемся местами, – сказал я, совершенно отчаявшись. – Ты заказывай билеты, а я буду печатать заявки.
Ее глаза вспыхнули:
– Не хочу! Каждый будет заниматься своим делом!
Вдруг бесшумно открылась дверь, и вошел какой-то мужчина. Он выглядел как низкого пошиба гангстер, сошедший с киноэкрана тридцатых годов. На нем были серый костюм в полоску, белая рубашка, шляпа и черный галстук. Он выглядел как карикатурный убийца, но я сразу понял, что убийца-то он как раз настоящий…
Ледяной взгляд змеиных глазок, бескровные узкие губы, шрам на щеке, широченные плечи и мощный подбородок буквально вогнали меня в пот. Я ни секунды не сомневался, что стоящий в дверях человек опаснее гремучей змеи.
Маленькие глазки равнодушно и презрительно оглядели меня, а потом задержались на Вал. Слегка склонив голову на толстой бычьей шее, он подошел к ней и бросил на стол конверт:
– Хозяин приказал сделать срочно.
Его голос звучал как хруст гравия под ногами. Повернувшись на каблуках, мужчина покинул комнату так же бесшумно, как и вошел.
Лицо Вал было белым как снег. Послышался сигнал селектора.
– Бердн? – Это был Дайер. – Сейчас вам принесут от меня одну маленькую заявочку. Очень сожалею. Мне следовало заняться этим еще на прошлой неделе, но совсем вылетело из головы. Тут прибыл некий мистер Бернстайн, очень нужный нам человек. Он остановился в отеле «Спэниш Бэй». Мистер Видаль обещал устроить ему морскую прогулку. Закажите яхту и команду.
Я растерянно смотрел на селектор, не придя еще в себя от вида страшного мужчины. Вал поспешила мне на помощь.
– Дайер! – сказала она, подходя к столу. – Займитесь этим сами. Вы поняли меня? У нас тут и так работы невпроворот, чтобы еще заказывать яхты. Вы забыли – вы и выкручивайтесь. – И она резко повернула выключатель.
Мы посмотрели друг на друга. Лицо Вал понемногу приобретало свой обычный цвет.
– Кто это был? – спросил я, кивком указывая на дверь.
– Джулио Гацетти. Один из головорезов мужа. Этот человек убьет любого не моргнув глазом, если только получит команду от Видаля.
У меня пересохло во рту. Я попытался что-то сказать, но слова застряли в горле.
Вал тем временем подошла к своему столу, вытащила из конверта, принесенного Гацетти, письмо и прочла его. Потом глубоко вздохнула и посмотрела на меня:
