– Ураган все-таки будет, – сказал я, пряча кейс, в котором был револьвер, в ящик стола. – Ты видела, как все забегали?
Она молчала и не оборачивалась.
Пожав плечами, я направился в спальню. На кровати лежал чемодан. Я с недоумением приподнял крышку. Там было кое-что из гардероба Роды. Я вернулся в комнату и спросил:
– Что это за чемодан на кровати, дорогая?
– Мне придется пожить в отеле, пока не пройдет ураган. Моя начальница сказала, что у нас в это время будет полно работы – ведь этим старым дурам, которые останутся в гостинице, больше нечем будет заняться, как только ходить в наш магазин.
Меня встревожило, что Рода говорила это все с каким-то напряжением и до сих пор не повернулась ко мне.
– Тебя что-то тревожит?
Наконец она обернулась. Ее лицо было злое, глаза – красные.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, ты, подлец двуличный! – крикнула она.
Подбежав к столу, Рода схватила журнал мод, раскрыла и бросила мне. На цветной вклейке была фотография Вал.
Я оставался невозмутимым.
– Ну и что? Где здесь доказательство моей двуличности?
– Да хватит врать, негодяй! – завизжала Рода. – Этот снимок случайно увидел Билл Олсон и тут же сказал, что это твоя несравненная, великолепная Валерия Дарт, шлюха, по которой ты сохнешь шесть лет, сука, которую ты собирался заполучить с помощью дешевенького колечка и которая наконец-то пригласила тебя в свою постель.
Она снова взмахнула рукой, что-то попало мне в лицо и отлетело на стол. Это был футляр с тем самым обручальным кольцом, которое я некогда подарил Вал и которое она потом мне вернула.
Мне казалось, что он был надежно спрятан в ящике с моими вещами. Там же хранились и все письма Вал.
Я поднял коробочку и сунул в карман. В этот момент страшный удар грома потряс весь дом.
– Сволочь! Гад! И ты еще посмел меня ударить, когда я сказала, что ты путаешься с этой стервой! Грязный подонок! Ты… ты…
Она кинулась ко мне со сжатыми кулаками.
– Рода, успокойся, – сказал я, отступая. – Давай поговорим. Прекрати истерику. – Я помолчал. – Да, я больше не люблю тебя. Я хочу развестись.
Рода резко развернулась и бросилась в спальню, но на полпути передумала и снова уставилась на меня.
– Чего ты хочешь?
– Развода. Давай вести себя по-человечески. Ты же видишь, что из нашего брака ничего не вышло. Мы совершили ошибку, и ты это прекрасно понимаешь. Но ведь можно начать все сначала. Ты молодая, красивая и, конечно, встретишь мужчину, с которым будешь счастлива.
Сотрясаясь всем телом от рыданий, она судорожно хватала ртом воздух.
– Так ты хочешь избавиться от меня и жениться на ней?
– Нет, Рода. Она ведь замужем. Все, чего я хочу, это получить свободу в личном плане. Это и в твоих интересах.
– Ах так! – Ее губы искривились в нехорошей улыбке. – Какая забота! Значит, ты разведешься со мной и будешь трахаться с этой похотливой сукой, когда она тебе свистнет?
– Рода! Давай поговорим спокойно. Развод нужен нам обоим. Я понимаю, что ты сейчас не в состоянии трезво размышлять, но вот пройдет этот чертов ураган, ты успокоишься и все поймешь. Я уверен, ты правильно оценишь ситуацию.
– Как хорошо ты все продумал, подонок! Но не надейся – я уже приняла свое решение и не изменю его!
Она повернулась и ушла в спальню. Через несколько минут она снова появилась в комнате, одетая в непромокаемый плащ с капюшоном.
– А теперь я дам тебе возможность кое-что обдумать, мой Дон-Жуан, – прошипела она. – Когда пройдет ураган, я вернусь сюда как твоя жена. А к этому времени ты сообщишь мистеру Видалю, что больше не будешь на него работать. А потом пойдешь к Лэсингему и попросишь перевести тебя в другой город. И мы уедем вместе. Если ты это сделаешь, я прощу твою гнусную измену. И ты начнешь делать все, чтобы я чувствовала себя счастливой с тобой и не вспоминала этот кошмар. Развода я никогда не дам. Он мне не нужен. Хорошенько подумай над моими словами.
– Извини, Рода, но я не хочу больше жить с тобой. Если ты не дашь мне официального развода, он будет фактическим, вот и все. У нас разные жизни.
– Я хочу разъяснить тебе еще кое-что. Если ты не выполнишь моих условий, не уйдешь с той работы, не бросишь свою стерву и не уедешь отсюда, я все-все расскажу самому Видалю. Насколько я знаю, он сумеет наказать тебя, да так, что на всю жизнь запомнишь. Если он узнает, как вы его одурачили, он вас обоих в порошок сотрет. Вот и решай, Клэй. Или ты согласишься с моим предложением, или попадешь на больничную койку с переломанными костями. Но тогда уже не жди, чтобы я приняла обратно инвалида.
С этими словами она схватила чемодан и ушла. Стук хлопнувшей двери заглушил новый раскат грома.
Звонок будильника, который я поставил на 6.00, заставил меня вскочить с постели.
С вечера, предвидя, что так легко мне не заснуть, я принял три таблетки снотворного. Выключив звонящий будильник, я, чтобы снова не заснуть, – принялся энергично протирать глаза, массировать руки, живот, грудную клетку.
Яркое солнце пробивалось сквозь чуть раздвинутые шторы на окнах.
Присев на край кровати и проведя рукой по растрепанным волосам, я почувствовал острую боль в затылке. После вчерашнего разгула стихии непривычная тишина казалась зловещей, словно могильной. Тут я понял, что это стих ветер.
Подойдя к окну и раздвинув шторы, я убедился, что погода действительно наладилась; солнце припекало вовсю. Может, ураган уже пронесся дальше, зацепив нас лишь краем?
В прежние дни по утрам из ванной уже доносилось пение Роды, но сейчас всеобщая глубокая тишина болью отозвалась в моем сердце. Когда мы были рядом, она всегда меня раздражала, а вот сейчас без нее было как-то пусто.
Сварив себе кофе и одевшись, я направился в гараж. Хэнк – ночной сторож, высокий негр с короткой прической – мыл машины.
– Доброе утро, мистер Бердн, – приветствовал он меня. – А где машина вашей супруги?
– Рода осталась в отеле и там переждет ураган. Я буду находиться в Ларго. Проследи за нашей почтой, Хэнк, будь любезен.
– Нет проблем, сэр. Да, этот ураган натворит немало дел.
– Да ведь, похоже, он уже промчался?
Негр ухмыльнулся и отрицательно покачал головой:
– Нет, сэр. Это обычное затишье перед бурей. Ураган просто набирает силу. Все еще впереди.
Улицы были пустынны, словно ожидалось вражеское нашествие.
Приближаясь к резиденции Видаля, я заметил, что садовники подрезают слишком разросшиеся кусты и ветки на пальмах.
У ворот охранник дружески кивнул, когда я показал ему пропуск.
