На правой щеке директора красовался синяк, макушка побагровела, на ней пульсировала вена. Никогда в жизни мне не доводилось видеть директора Данна в гневе – наверное, потому что до сего дня я не давала ему для этого повода, – и впервые в жизни я поняла, почему его все так боятся.
– Вы знаете, Мартин, такое поведение совсем нехарактерно для нашей дочери, – сообщил мой отец, положив ногу на ногу. – Мы сами удивлены не меньше.
– Я от страха! – Я выпучила глаза, между делом прикидывая, не пережимаю ли с невинностью. – Включилась сирена, и…
– Да, и в редакции был заперт ваш молодой человек, – со вздохом добавил директор Данн.
– Что? – ошарашенно спросила я.
Он потянулся за ручкой, взглянул на меня поверх узких очков для чтения и пояснил:
– Ко мне с утра зашел Дэвид Старк и рассказал, как не далее чем в эту пятницу вы спасли ему жизнь.
– А-а-а, – проронила я. Чего только со мной не делали – пинали и били кулаками, нападали с ножом, но все это – чепуха в сравнении с болью, которую каждый раз причиняло мне упоминание его имени. В пятницу, когда после всего случившегося я прибыла домой, родители устроили мне капитальный разнос и наш разрыв с Дэвидом ушел на второй план. Само собой, им позвонили из школы и сообщили про нападение и побег, так что мне пришлось как-то выкручиваться. Я состряпала в спешке историю – ту самую, что втюхивала теперь в кабинете директора. Мол, перепугалась, была не в себе и наломала дров. И, хотя меня наказали, родичи хотя бы перестали орать.
В ту ночь я не могла уснуть. Меня мучили мысли о Дэвиде. Вспоминалось его лицо и надтреснутый голос, когда он позвал: «Босс!» Помимо всего прочего, мы по-прежнему оставались оракулом и паладином. Попробуй-ка разорви эту связь, навеки скрепленную магией. Я ворочалась на постели, ломая голову над тем, как мы теперь будем жить в паладинско-оракульском смысле и не отразится ли это на периазме. Мне пока не хотелось встречаться с Дэвидом – видеть-то его было тошно, а заново проходить через страсти, подобные пятничным, – и подавно.
– Харпер! – Голос директора вывел меня из задумчивости. Все это время он о чем-то со мной разговаривал.
– Да, сэр, – обронила я, придвинувшись на краешек кресла.
Он вновь протяжно вздохнул, и его зеленые водянистые глаза остановились на мне.
– Я мог бы сдать вас властям. – Директор постучал по столу перевернутой ручкой. – Обвинить в нападении.
У меня душа ушла в пятки, вспотели руки.
– Да, сэр, – покорно проговорила я.
– И как минимум отчислить. – Постукивания участились, родители затаили дыхание. Я взглянула на маму. Она сидела, скрестив ноги под стулом и сложив руки на коленях. На ней тоже было все белое, за исключением бежевого белья.
Директор Данн откинулся в кресле.
– Но! Поскольку такое поведение для вас нехарактерно и вы действовали во имя спасения своих одноклассников, я не сделаю ни того ни другого.
Я с облегчением вздохнула и даже как будто обвисла в кресле.
– Божемойспасибовамбольшое, – торопливо пробормотала я, поднявшись с места, и потянулась вперед, чтобы пожать ему руку.
Директор отпрянул, и мама дернула меня за подол.
– Присядь, дорогая.
Когда я села, Данн продолжил:
– Но не думайте, что это сойдет вам с рук. Я считаю, вы должны посвятить по меньшей мере сто часов свободного времени общественным работам в школе до конца учебного года.
Мельком взглянув на меня, он посмотрел на дверь, очевидно намекая на кафедру языкознания. Коридор уцелел, но дым и вода нанесли столь серьезный урон, что занятия на время перенесли в кафетерий.
– Бог видит, работы для вас предостаточно, – добавил директор со вздохом. Я встала, на этот раз без попыток до него дотянуться, и поблагодарила:
– Спасибо! Обещаю, подобного больше не повторится и я буду помогать вам изо всех сил.
Директор Данн хмыкнул и вновь принялся постукивать ручкой.
– Что ж, поживем – увидим.
Выйдя в секретарскую, я повернулась к родителям и лучезарно улыбнулась:
– Ну что? Видите, все утряслось.
Папа сунул руки в карманы и стоял покачиваясь на каблуках. У него была забавная манера смотреть на меня слегка набычившись. Так же он вел себя и с Ли-Энн, и в те времена это неизменно предвещало нам большие неприятности.
Очевидно, подобная ситуация была и теперь, поскольку голос его был тверд.
– Только не надо думать, что если ты чудом выкрутилась и избежала исключения, то перед нами ты тоже чиста.
Мама опустила мне на плечи ладони.
– Мы все равно волнуемся, милая. В последнее время ты сама не своя, вот уже… – Она воззрилась в потолок. – Пожалуй, несколько месяцев. И если в припадке ужаса ты способна напасть на директора школы, то…
– Я не нападала, – перебила я. – Я рефлекторно так поступила, чтобы спасти людей.
Мама не сводила с меня глаз, между ее бровями пролегла морщинка беспокойства, и я как можно искренне ей улыбнулась: «Я все поняла, мамочка».
Она нахмурилась еще сильнее – явно не купилась, и я поспешила добавить:
– Мне пора на урок, давай поговорим после школы или после записи на конкурс.
– На конкурс? – тревожно переспросила она, и я кивнула:
– «Мисс Пайн-Гроув». Би очень хотела пойти. Ладно, поговорим потом. Пока! Целую! – я быстренько чмокнула ее в щечку, потом чмокнула отца и на всех парах кинулась к дверям, оставив их в полной растерянности в пропахшем горелым кофе кабинете.
Остаток дня пролетел как-то суетно. Из-за пожара все пошло наперекосяк, и уроки проводили где придется – английский, допустим, в спортзале. Миссис Лорен разослала имейлы, объявив газетную сходку в компьютерном классе. За весь день Дэвид ни разу не попался мне на глаза – наверное, избегал. Ну и хорошо. Я тоже пока не готова с ним встречаться.
И все же, войдя в школьную редакцию и не обнаружив его там, я всерьез забеспокоилась. Он мог затаиться на переменах и где-нибудь отсидеться в обед, но бросить на произвол судьбы родную газету – это что-то новенькое.
За компьютерами в глубине класса сидели Чи и Майкл. Я подошла к ним и спросила как бы между прочим:
– Вы Дэвида случайно не видели?
Чи качнула головой и взглянула на меня вполоборота:
– Он не пришел. Твоего парня полдня в школе не было, а ты только спохватилась?
Так значит, Дэвид не сказал им о нашей размолвке. Я, впрочем, тоже никому не разбалтывала, за исключением разве что Би.
Кивнув, я пожала плечами и попятилась к двери.
– Я просто подумала, что он может сюда зайти.
Ребята оставили мою реплику без внимания, и я подошла к одной из свободных парт, поставила сумку. Не представляю, что мне здесь делать без Дэвида. Обычно мы работали вместе. Я вычитывала статьи, предлагала варианты раскладки, отбраковывала неудачные снимки. В конце концов, школьный альбом – он на долгие годы, на память потомкам; бывают такие ракурсы, что и врагу не пожелаешь. Одним словом, без Дэвида я не знала, куда мне деваться.
