Это слово невзначай сорвалось с его языка, но все три слога прозвучали увесисто, словно обладали особым зарядом. Я его ощутила, и даже Дэвид заметно вздрогнул.
– Вы знаете, что это такое, мисс Прайс? – поинтересовался Александр, вскинув брови и сохраняя неизменную любезность. Мне пришлось покачать головой.
– Нет.
С деланым огорчением Александр продолжил:
– Какая жалость. Я надеялся, что мисс Старк завершила этот этап вашего обучения.
– Все было слишком сумбурно, – процедила я, – учитывая, что ваши люди под предводительством спятившей ведьмы постоянно пытались нас замочить. Поэтому времени на этот ваш, как его, не осталось.
– Периазм, – повторил он. – И, справедливости ради, мисс Прайс, мы пытались убить вас, а не оракула.
– Он Дэвид, – вставил Райан, и я благодарно ему улыбнулась.
Любезность как рукой смыло с лица Александра. Он распрямился и произнес:
– О, святые угодники! Хорошо же у вас закрутилось!
У меня вспыхнули щеки. Я отвела взгляд от Райана и посмотрела на эфора.
– Это не ваше дело.
Брезгливо поморщив нос, Александр водрузил локти на письменный стол. И протянул со вздохом:
– Молодежь. Чего ж от вас ожидать. – Когда Сэйлор Старк и Кристофер Холл ушли от нас, – продолжил он, сложив пальцы домиком, – они отказались от многих традиций, а зря. Периазм жизненно необходим.
– Это кто так сказал? – спросила я, скрестив ноги под стулом. – И почему? То есть я ведь – однозначно паладин. У меня все есть… – Я неопределенно помахала руками в воздухе. – Суперсила, или как ее там… Что он меняет, ваш периазм?
– Что меняет? – набычился Александр. – Ну, для начала вы заслужите себе право на жизнь. Это достаточно веско, мисс Прайс?
Ночка выдалась не из легких. Мне прищлось побывать в самом гнусном из студенческих общежитий – едва ли не худшем во всей Алабаме. Довелось наблюдать, как мой парень становится зверским оракулом и как «бывший» стирает память подружкам по школе. Прямо сладкая жизнь. И в довершение ко всему мне теперь угрожает смертельная опасность.
– Недолго ж вы пели про «дружбу и помощь», минут пять – и все?
Райан напрягся, но я подтолкнула его локтем, чтобы пока не лез. Рыцарский долг, я все понимаю, но вопросы жизни и смерти лучше доверять все же мне. В этом деле я – дока.
Александр откинулся в кресле и, прищурившись, улыбнулся.
– Вы – отчаянная малютка и достойны быть паладином. Но хотелось бы кое-что до вас донести, мисс Прайс. Мы пришли вам на помощь как раз потому, что вы в ней остро нуждаетесь, и не притворяйтесь, будто это не так. Соглашайтесь сотрудничать. Дэвид будет, с одной стороны, под охраной, а с другой – принесет немалую пользу своими предсказаниями. Я думаю, вы уже убедились, что наши возможности значительно превосходят силы всех вас вместе взятых. Не забывайте, я порвал ваш заслон одним махом.
– Не произносите при мне это слово, – пробормотала я, но Александр как ни в чем не бывало продолжил:
– Вы с мистером Брэдшоу должны радоваться – я сниму с вас тяжелую ношу. Но в том случае, если вы откажетесь нам подчиниться, вы автоматически будете записаны в стан врагов, и мы станем вас преследовать, пока не истребим. Когда погибает оракул, мы призываем другого, и с ним будут заново созданы паладин и алхимик.
Он подался вперед. На лоб упала белокурая прядь, внеся нотку беспорядка в его безупречный журнальный облик.
– Вы – расходный материал, и не более.
Сердце гулко стучало, во рту пересохло. Рядом тяжело дышал Райан, стиснув кулаки. По другую сторону от меня сидел Дэвид. Он гневно глядел на Александра, прекратив дергать ногой и оцепенев в напряженном бессилии.
– Тогда почему бы вам попросту нас не убить? – спросила я у эфора как можно более ровным тоном. – В смысле, вот они мы, даже гоняться не надо. Чик – и все.
– Харпер, не нарывайся, а? – пробормотал Райан, и Александр невозмутимо улыбнулся.
– Потому что мы не преследуем такой цели. Да, мы вполне в состоянии вас заменить, всех троих, но куда проще принять вас обратно к себе.
– Это не для меня, – сказала я, поднимаясь. – И не для Дэвида с Райаном.
Райан порывисто встал, сунул руки в карманы.
– Вот именно.
Но Дэвид вставать не спешил. Он сидел в кресле, уставившись себе под ноги, и поигрывал желваками.
– Дэвид? – окликнула я, и мне не понравился собственный голос – от былой уверенности не осталось и следа.
– Слушай, босс, одним нам не обойтись. Вот лично мне нужна помощь.
– Но у тебя же есть мы с Райаном.
Дэвид поспешно кивнул и заверил:
– Да-да, конечно, и вы мне здорово помогаете, но послушай… мои способности будут служить людям, и если этот чел, – он указал на Александра, – сможет помочь, то во всем появляется смысл. Ты так не считаешь?
У меня скрутило живот, я похолодела.
– Сэйлор и Кристофер отдали самое дорогое, что было в их жизни, чтобы защитить тебя от этих людей. Эфоры пытались тебя уничтожить, Дэвид. Они похитили Би.
– Да, я знаю, – сказал Дэвид, – но, босс, я читал его мысли. Он не собирается причинять мне зла, и говорит он вполне логично. Ну да, эфоры хотели меня уничтожить – они считали, что я не стану путным оракулом. Но теперь, когда я прошел ритуал и остался жив, они снова готовы меня принять. Черт, да может… – Он осекся, взъерошил волосы. – Может быть, я нужен людям. Поймите, стоит ли вам рисковать, – он кивнул на нас с Райаном, – если я не совершу ничего важного? И еще, я устал убегать. А вы?
Под стеклами его очков лучились чистые синие глаза, а в голосе слышалась мольба.
– А ведь он дело говорит, – согласился с ним Райан, и я удивленно на него уставилась.
– Ой, кажется, кто-то недавно был солидарен со мной?
Райан повел плечом, по обыкновению желая отмахнуться, и этот знакомый до боли жест показался нелепым в нынешней обстановке.
– Наша задача – защищать Дэвида, верно? И раз он так пожелал, мы не должны возмущаться. И коротать жизнь в бегах – вот уж увольте.
Я с легкостью приструню любую девчонку на тренировках, но вот с парнями, похоже, так запросто не справиться. Они – настоящее шило в заднице. Нет, вы подумайте, да это же бунт на корабле! Что они мне устроили! Да еще в присутствии человека, которого я, наверное, ненавижу.
И все же я решила изобразить, что мы действуем сообща.
– Хорошо, поедем домой и там все обсудим, – предложила я, разгладив ладонями юбку. В мягком искусственном свете в глаза бросилось небольшое пятнышко на подоле. Фу, наверное, Спенсер облил меня пивом, когда я схватила его за грудки. На меня вдруг навалилось какое-то опустошение. – Сейчас нас никто не заставляет ничего решать, и, не сочтите за грубость, это мне, а не вам придется участвовать в нелепейших греческих испытаниях в случае нашего согласия.
