Чарли – даром что ничего не видел – действовал с ловкостью заправского матроса. Когда я снова оказался в эллинге, катер с работающим мотором уже покачивался на воде. Я прыгнул за штурвал, рывком включил заднюю передачу и дал такой сильный газ, что Чарли дернулся на сиденье. Выбираясь из эллинга, мы едва не снесли электрические ворота. На полированных бортах катера остались глубокие царапины, но мне было плевать.
Оказавшись на открытой воде, я снова дал полный газ, так что ручка дроссельной заслонки на руле уперлась в ограничитель. Разворачиваясь, «Хакер» зарылся носом волну, но через мгновение, подталкиваемый бешено вращающимся винтом, едва не выскочил из воды. В считаные секунды мы вышли на глиссирование и легли на курс. Только тогда, придерживая руль одной рукой, я достал мобильник и набрал 911.
Свист ветра и частые удары волн в днище помешали мне услышать ответ оператора. Я, впрочем, разобрал щелчок соединения и передал аппарат Чарли, который попытался объяснить, что произошло – насколько он знал и насколько ему позволял шум.
Вскоре мы были уже в устье ручья. Там мне волей-неволей пришлось сбавить скорость, поскольку свисающие над водой ветви деревьев грозили выбросить меня или Чарли за борт. Но вот и поворот в канал… Как только катер ткнулся носом в причал, я спрыгнул на доски, накинул швартовый конец на первый попавшийся столбик и, прыгая через ступеньки, помчался к коттеджу, едва не опрокинув стоявший на крыльце садок со сверчками.
Сверчки молчали, а вот из дома доносился шум и какие-то бессвязные вопли.
Входная дверь была открыта, и я сразу увидел, что в доме царит ужасающий беспорядок, словно здесь охотился тасманийский дьявол
[70]
. Пол был усеян кухонной утварью, мисками, горшками, осколками столовых приборов, крышками от кастрюль, книгами и журналами. Здесь же валялись кухонные табуретки, причем у одной треснуло сиденье, словно кто-то с силой швырнул ее об стену. Синди стояла на шатком обеденном столе; одной рукой она прижимала к себе перепуганную Энни, в другой держала чугунную сковороду на длинной ручке.
Я шагнул вперед и, осторожно усадив девочку на край стола, быстро проверил реакцию зрачков, пульс и дыхание. За три секунда я понял, что за исключением учащенного пульса все рефлексы ребенка почти в норме. На всякий случай я все же попытался прижать к ее груди кардиомонитор, но девочка посмотрела на меня так, словно я спятил. Кардиомонитор показал, что Энни пребывает в относительном порядке и не нуждается в помощи врача-специалиста, которым я был когда-то. Это привело меня в еще большее недоумение, и я взглянул на Синди.
Но она меня как будто не видела. Ее взгляд был прикован к дальнему, самому темному углу кухни-гостиной.
Чарли меж тем сумел выбраться из катера и подняться по лестнице и теперь стоял на пороге, прижимая к уху мой мобильник.
– Ты где, Портняжка? – проговорил он, обводя незрячим взглядом комнату. – «Скорая» уже едет.
– Синди? – позвал я и подергал ее за штанину. – Эй, в чем дело?
По-прежнему не глядя на меня, она показала сковородкой в угол, и я повернулся к Энни.
– Может быть, хоть ты знаешь, что случилось?
– Змея, – шепотом ответила Энни. – К нам в дом забралась змея. Она вон там.
Я посмотрел на Синди, потом снова на Энни.
– Змея? Ты хочешь сказать: твоя тетя позвонила мне, потому что увидела змею?
Энни кивнула.
– Значит, с тобой все в порядке?
– Ну да. Во всяком случае, мне не хуже, чем всегда.
Сжав голову руками, я привалился спиной к стене и сполз по ней вниз. Сердце, бившееся у меня в висках, постепенно начало успокаиваться, к щекам вновь прилила отхлынувшая было кровь. Немного отдышавшись, я поднялся и шагнул к Чарли. Страх на его лице сменялся недоумением и недоверием. Он все еще прижимал к уху телефон, и я, осторожно высвободив из его пальцев аппарат, извинился перед оператором и дал отбой. Затем отобрал у Синди сковороду (мне пришлось вырывать ее чуть ли не силой), положил в ящик и сходил в гараж за лопатой. Держа ее наготове, я двинулся к дальнему углу комнаты, куда Синди в панике швыряла все, что попадалось ей под руки.
Она была там – сосновая змея длиной почти пять с половиной футов. Свернувшись кольцами, она довольно агрессивно на меня зашипела, но только потому, что была напугана не меньше, чем Синди. Аккуратно подцепив змею лопатой, я отнес ее шагов на пятьдесят от коттеджа и выпустил в заросли папоротников.
Оставив лопату на крыльце, я вернулся в дом, помог Синди слезть со стола и усадил ее на диван.
Чарли первым нарушил молчание.
– Может быть, кто-то объяснит мне, что, собственно, произошло? – спросил он едко.
Энни рассмеялась первой. Сначала это было робкое, неуверенное хихиканье, которое, однако, быстро превратилось в громкий заливистый смех. Энни хохотала и хохотала, стуча пятками по дивану, и никак не могла остановиться, так что я даже испугался, как бы ей не стало плохо.
– Ничего… ничего смешного… – с трудом выдавила Синди. – Она же могла… съесть всех нас.
– Иди-ка сюда, Чарли, – натужно пробормотал я, с трудом подавив в себе желание истерически расхохотаться. – Только ступай осторожнее, здесь на полу… В общем, за последние двадцать минут большая часть посуды переместилась из буфета как раз туда, где ты стоишь.
Синди схватила с дивана подушку-думку и бросила в меня. Я метнул ее обратно, и через пять минут воздух наполнился пухом и перьями. Чарли выхватил из заднего кармана трость и, раскрыв ее жестом фокусника, ощупью двинулся вперед. Пару раз он все же задел валяющиеся у него под ногами кастрюли, но все закончилось благополучно: он причалил к дивану, где Энни поймала его за руку и помогла сесть.
Обозрев учиненный Синди разгром, я с глубокомысленным видом заметил:
– Значит, ты недолюбливаешь змей? Кто бы мог подумать!
Синди подняла глаза к потолку, крепко зажмурилась и глубоко вздохнула.
– Наверное, мне необходим отпуск, – проговорила она. – Долгий, долгий отпуск на каком-нибудь экзотическом острове, где я могла бы целыми днями сидеть на пляже одна, и чтобы в руках у меня был бокал с коктейлем, а в коктейле – зонтик, и чтобы аборигены в юбочках из травы подавали мне охлажденные напитки как только я захочу.
Открыв глаза, она изменилась в лице, будто не ожидала увидеть столь впечатляющую картину боевых действий. Но она просто бросила взгляд на будильник на самом верху буфета.
– Вот это да! – вырвалось у нее. – Быстро же ты добрался.
– Ну, я… – Я показал на Энни. – Я думал, с ней что-то случилось…
И тут Синди прошибло. Устыдившись, она молча спрятала лицо в ладонях.
– Извини, Риз, я как-то не… Я просто не подумала. – Она неопределенно махнула рукой, описав в воздухе извилистую линию, словно пытаясь изобразить траекторию, по которой ползла змея. – Я ничего не соображала… Она так страшно шипела, а у меня уже нечем было в нее швырнуть…
