Видя, что козельца не уговорить, Путята спорить не стал.
— Давай так договоримся, — сказал купец, — впереди еще предстоит трудная дорога. Как одолеем, тогда и решим.
Аскольд согласно кивнул.
Глава 14
Боярин спал, повернувшись лицом к стене. Он тяжело, прерывисто дышал. Воздух вырывался из его груди с клекотом и присвистом.
Князь Даниил Романович осторожно опустился на сиделец у изголовья и дал знак служке, чтобы те не беспокоили больного.
Даниил сидел и смотрел на знакомый широкий плешивый затылок. Ему вспомнилось, как боярин Мирослав, нимало не заботясь о себе, пришел ему на помощь, когда он пошел походом на Александра Бельзского. Князь Александр силой захватил у него, Даниила, Перемышль и засел там с группой предавших Романовичей бояр. Пока он вспоминал о бегстве Александра из Перемышля, боярин проснулся. Узнав князя, он удивился и хотел было подняться.
— Лежи, лежи, — заторопился Даниил, положив руку ему на грудь. — Я велю немца-лекаря прислать.
— Э-э, пустое, — отмахнулся боярин. — Слыхивал я от людей, — Мирослав говорил с трудом, — что живет в Дебровском лесу колдун, который… — боярин закашлялся, — который мертвых подымает на ноги.
— Вот к нему и поедем, — обрадованно произнес князь.
Но больной отрицательно помотал головой.
— Сил надо сперва набраться. Я сейчас как бревно: куда бросят, там и лежать буду… А ты давно здесь? — вдруг заволновался он.
— Нет, — нехотя соврал князь, опустив глаза.
Своей горячей рукой боярин взял руку князя.
— Данилушка, — тихим мягким голосом сказал он, — врать-то негоже.
— Не буду больше, дядька.
От этих слов на глазах боярина навернулись слезы.
— Ты так звал меня в детстве, — старик начал всхлипывать. — Уйду я скоро, Данилушка. Кто о тебе позаботится? — старик отвернулся к стене.
— Это ты брось, — Даниил взял его за плечо и осторожно повернул к себе. — Михаил меч не вложил, отпрыск его в Венгрии полки против нас снаряжает. А тут еще новая вражина появилась — татары какие-то.
— Это я слышал, — старик тяжко вздохнул. — Жаль, силов почти не осталось. Какой я тебе сейчас помощник? Молодых поищи, — лицо боярина сделалось печальным.
В это время дверь в опочивальню скрипнула, заставив князя обернуться.
— Вот и матушка пожаловала, — оповестил Даниил, увидев на пороге невысокую полноватую фигуру немолодой женщины.
— Данилушка! — ахнула боярыня. — Гость-то какой!..
Она торопливо засеменила, поскрипывая толстыми половицами. Даниил поднялся и сделал несколько шагов ей навстречу. Подойдя, она заставила того склониться и поцеловала в голову.
— Внучек, Мирослав, как и дед, слег, — печально объяснила она, оправдывая свое отсутствие.
— Как он? — поинтересовался боярин, услышав упоминание о внуке.
— Он-то скоро побежит. А вот ты… — она в отчаянии махнула рукой. — Говорю ему, надо в Дебровский лес ехать, так кочевряжится! — боярыня повернулась к князю. — Сколько раз обещал поехать, а сам, как колода, лежит и лежит… Колдун тебя враз на ноги поставит. Скажи ему, Данилушка.
— Ты что князя тревожишь? — заволновался Мирослав. — У него столько забот! Михаил с сыночком опять что-то замышляют.
— А-а, — махнула рукой боярыня, — сколько лет вы с ними возитесь: то миритесь, то опять расходитесь…
— Ну, ты, — с трудом повысил голос боярин и зашевелился.
— Успокойся, — опять уложил своего дядьку князь. — Сейчас мы тебя вмиг соберем и поедем в Дебровский лес. И не возражать мне! Князь я тебе иль нет? Если князь, изволь слушать. Моя воля такая: ехать тебе в Дебровский лес… Матушка, вели сыскать проводника.
…Дебровский лес встретил их суровым, угрожающим молчанием. Даниил отметил про себя, что, будь он ребенком, наверняка забоялся бы дальше идти. Они долго пробирались сквозь чащу, пугая и пугаясь сами убегающих жителей леса. Часто сквозь листву мелькали ветвистые рога сохатых. Слышалось невдалеке и грозное рычание лохматого хозяина. Кони пугливо шарахались, их била мелкая дрожь. И только грозные окрики наездников заставляли бедных животных продолжать путь. Наконец лес стал редеть, и путники вышли к небольшому озерку. Оно поблескивало меж буйной зелени, словно оброненное кем-то зеркальце.
На берегу стоял домик, рубленный из вековых лиственниц. На крыше топорщился кустарник. Двери были открыты. Даниил спрыгнул с коня и направился к жилью.
— Эй, — крикнул он, заглядывая в двери.
Ему никто не ответил. Он переступил порог.
Внутри было сумрачно. Только отблеск огня в очаге слабо освещал помещение. К своему удивлению, князь заметил, что на столе стоят чаши, наполненные дымящейся пищей. Хозяин ждал гостей? Но где он сам?
— Ты меня кликал? — раздался вдруг сзади чей-то голос.
Даниил оглянулся. В дверях вырисовывалась чья-то фигура.
— Ходи сюда, — хозяин махнул рукой.
Они вышли наружу, и Даниил разглядел человека. Тот был очень странен. Невысокого роста, худощав. На тонкой шее — большая продолговатая голова с редким пушком светло-льняного цвета. Впалые скулы и довольно странная борода. Она напоминала лисий хвост, густо растущий с подбородка. Щеки, как и голова, были покрыты таким же пухом. Поразили глаза. Бледно-голубые и какие-то стеклянные. По ним совершенно невозможно было определить возраст.
— С прибытием, князь, — писклявым голосом произнес хозяин, чем очень удивил Даниила.
Они никогда не встречались, ибо такого человека он бы запомнил.
— Боярин будет жить, — неожиданно произнес тот.
Эти слова вновь удивили Даниила. Действительно колдун!
— Ты когда успел его осмотреть? — не удержался он от вопроса.
Но колдун на него не ответил, а предложил:
— Обед, князь, ждет, а боярина я сейчас приведу.
— Больной не может ходить, — предупредил Даниил.
— Придет, — уверенно сказал колдун и направился к конским подвесным носилкам.
Князь, влекомый простым человеческим любопытством, последовал за ним.
Колдун подошел к больному, откинул с него тулуп. Положил худенькую, почти с детскими пальчиками руку на лоб боярина. Тот открыл глаза. И тут, князь готов был поклясться, произошло чудо. Колдун словно вырос. Глаза его потемнели. С губ стали срываться слова какой-то абракадабры. Он все ближе и ближе наклонялся к больному. На высоком лбу лесного затворника появились капельки пота. Князь с удивлением наблюдал, как прямо на глазах стало оживать лицо дядьки. А колдун продолжал свое дело. Он заставил боярина сесть. Снял с него одежонку, и руки колдуна забегали по телу старика. Колдун потел все сильнее и сильнее. Наконец он в изнеможении опустился на землю. На глаза упали подрагивающие веки. По всему было видно, что он находился в прострации. Но это продолжалось какое-то мгновение. Затем он оглянулся, помотал своей огромной головой и медленно поднялся.
