Вскоре появились и его друзья. Они принялись расспрашивать Аскольда о его встрече с ханом. Но ничего радостного сообщить он не мог.
— Ответ будет только через несколько дней, — тяжело вздохнул Аскольд.
— Ты что скис? — толкнул его в плечо Иван. — Пока тебя принимают как княжеского посланника, мы не будем терять времени. Как, ты говорил, звать того нечистого, который мог знать о твоем князе?
— Буд…
— Надо попробовать отыскать и Кыргая — вдруг он жив? Он может помочь.
— Вот и будем их искать.
Шли дни. Но ни о Буде, ни о Кыргае не было никаких сведений. Кыргай куда-то исчез, когда татары штурмовали Козельск. Кое-кто из половцев высказывал мысль, что он мог перебежать к татарам. Бродя по становищу, Аскольд заметил, что встречалось много половцев в полном вооружении. Невольно пришла мысль: уж не татары ли близко?
Но выяснить ничего не удалось, не помог и толстый кошелек. На его вопрос, отчего столько вооруженных людей, половцы только пожимали плечами и поглядывали в сторону ханского шатра. Было ясно: что-то затевается.
В этот день друзья добрались до своего шатра, когда погас последний огонек. А на другое утро их разбудил какой-то шум, смешанный с криками и плачем. Иван почувствовал недоброе.
— Вы, братцы, сидите, а я сбегаю разнюхаю, что к чему, — сказал он и, прихватив свой кисет с деньгами, осторожно выбрался из шатра.
Долго ждать не пришлось. Шига принес нехорошую весть: в становище привезли убитых половцев. Среди них — племянник хана. Аскольд догадался, кем был тот, убитый им, всадник. Дело осложнялось. Шига предложил Аскольду сидеть безвылазно в шатре. Но того невозможно было удержать. Он хотел увидеть, как половцы хоронят своих воинов.
Погибших одели в новые одежды. Далеко от реки выбрали сухое место. Положили их в ряд вместе с оружием, в ногах сложили пищу. Потом закутанный в шкуры человек совершил над воинами какой-то обряд. Затем половцы, выстроившись в бесконечную цепочку, двинулись к месту погребения. Каждый держал пригоршню земли.
Давая клятву отомстить, первым бросил землю хан. Когда цепочка растаяла, над погребенными возвышался холм. А потом начались военные игры. Нетрудно было догадаться, какими храбрыми воинами они были.
Этот день, считай, был потерян. Ничего не принес и следующий. Не приглашали и к хану, видимо, по случаю печальных событий. Аскольд не знал, что делать.
И вдруг радостную весть принес Иван. Отыскался Кыргай. Один половец рассказал, что недавно встретил его, когда гонял ханский табун для продажи в Гевеци. Вроде был жив. Хоть небольшая, но это была зацепка.
Вечером, у костра, Аскольд предложил поехать туда и там искать Кыргая. Иван воспротивился:
— Да разве мы его теперь там отыщем? Ну, допустим, найдем, а дальше что? Он наверняка ничего не знает о Козельском князе. Кроме того, тебя могут в любой момент потребовать к хану.
— Кыргай поможет отыскать Буда. А для встречи с ханом оставлю Зуба.
В этот вечер они так ни к чему и не пришли. А ночью Аскольду приснились Всеславна и Василий. Его жена стояла у кромки поля. Она тянула руки навстречу брату. И он, казалось, стремился в ее объятия, но одновременно удалялся, исчезая в туманной дымке. Его черты таяли и стирались, пока не превратились в расплывчатое темное пятно…
Аскольд проснулся. Тревога легла на сердце. Дни бежали один за другим, не принося никаких результатов. Боль и тоска по жене наполнили его грудь.
«Милая, как ты там? Были бы крылья, понесся бы к тебе соколом. Потерпи, дорогая, и я порадую тебя».
Аскольд, спокойно поразмыслив, пришел к выводу, что Иван прав. Искать половца — искать ветра в поле. Надо во что бы то ни стало пробиться к хану и просить его помощи.
Посоветовавшись с товарищами, он решительно направился к ханским покоям. У входа его задержали, пояснив, что хан занят.
Действительно, в ханских покоях находился Курда. Они заканчивали какой-то важный разговор. Видать, хан хотел сохранить его в тайне, поскольку выслал всех приближенных. А некоторым ой как бы хотелось это знать. Уж больно много хан стал доверять этому Курде. Особенно старался один половец в собольем зипуне. Он незаметно подобрался к пологу, и ему удалось услышать:
— Будешь идти Польскими землями, чтобы ни один волос не упал с паршивого поляка. Уразумел?
— Не сомневайся, о повелитель, все выполнит твой верный слуга.
— Но главное, смотри, чтобы урусы ни о чем не догадались. Сейчас нам нельзя навлекать на себя их гнев.
— Ты достал татарские одежды? — опять доносится ханский голос. — Иди и отомсти этим поганым урусам за кровь наших братьев! Они должны горько поплатиться за содеянное. Да будет зорок твой глаз, каменным — сердце и острой — сабля. Иди! — приказал хан. — Да смотри, без воеводиного сына назад не не возвращайся!
Обрадованный доверием Котяна, Курда прошел мимо ханской челяди, завистливо поглядывающей на него, с высоко поднятой головой. Он никого не хотел замечать. Не заметил и Аскольда, которого хан позвал тотчас к себе.
Выслушав Аскольда, хан поручил седовласому урусу, чтобы тот послал людей на поиски. Побежали дни за днями, даря и теряя надежду.
Глава 18
Нежный южный ветер надувал паруса Биргеровой ладьи. Под его порывами потрескивали шпангоуты, отдаленно напоминая герцогу писк половиц в недавно отстроенном им замке в местечке Стокгольм. Море слегка штормило. И волны порой окатывали палубу, заполняя ее белесыми пузырями, которые тотчас лопались, оставляя после себя быстро сбегающие за борт лужи.
Ярл стоял на носовой палубе, придерживаясь рукой за волнистые локоны русалки, украшающей нос его новой ладьи, и, глядя на эту искрящуюся синеву, думал. Мысли его перебегали то к новому замку, то возвращались в недавно оставленные им за кормой тевтонские владения. Но не беседа с магистром вспоминалась ему, а мимолетная встреча с его прекрасной племянницей. Как нежен ее взгляд, как ласков ее голосок! О Господи, ну почему он не встретил ее несколько лет назад?.. Ярл тяжело вздохнул. Чтобы отогнать греховные мысли, старается думать о доме, где в люльке качался его наследник.
Он давно задумал построить себе надежное убежище. Его старый замок, возведенный еще первыми Фолькунгами вдали от моря, ветшал на глазах. Для этого и облюбовал ярл это местечко. Местные рыбаки называли его Стокгольмом. Постепенно оно обрастало строениями, заполнялось людьми. Обильные травы по берегам позволяли держать скот. Близость моря давала рыбу, открывала путь в немецкие города.
Ярл радовался, что так мудро поступил. Теперь, имея за спиной надежное пристанище, можно подумать и о других делах. Ему импонировало желание папы взять под свое лоно восточных варваров. Прежде всего манили урусские земли. Но начинать поход на восток осторожный ярл в одиночку не хотел. Он плохо знал урусов, представлял их мрачными, забитыми существами. Магистр немного просветил своего гостя. Чего стоит одна его похвальба относительно какого-то козельского воеводы! Со слов Германа, чуть ли не вся Европа следила за этим поединком. Как же обидно мало ярл знает о русских княжествах! Надо будет порасспросить купцов. Этот люд многое знает. Кстати, что-то порешать с ними и насчет денег. Без их помощи казне задуманное не осилить. Узнать побольше о князьях Данииле и Михаиле. Эти могут представлять опасность, если вдруг вздумают вмешаться. Особенно Даниил, деятельный, не без ума владыка. Тут-то и может пригодиться напыщенный немец. Надо думать, Новгородский князь по юности своих лет не опасен. Вот через него ярл и вознесет свою боевую славу. И понесется по Европе Биргер, и услышит она о нем. «О Господи, прости грехи наши тяжкие».
