И вот Раймунд у графини.
Она слушала его, не сводя с него глаз, порой прерывая криками восхищения или негодования. Все это проделывалось так мило, с такой искренностью, что не продолжать рассказ было невозможно.
Домой Раймунд вернулся очень поздно. Попросил только холодной воды и лег спать. Завтрак он проспал. Дядя не велел его будить. А за обедом они встретились, как обычно. Только дядя не мог сдержать торжествующей улыбки.
Де Марш прислала слугу, чтобы тот передал де Буа ее глубокую благодарность за очень интересное повествование весьма обаятельного племянника.
Вскоре поползли слухи, что многие молодые вдовицы и богатые наследницы готовы вступить с Раймундом в брачный союз. Все это так претило его внутренним представлениям, что он решил напомнить дяде о его пастве. Дядя тяжело вздохнул и начал подготовку к отъезду. Втайне же он рассчитывал, что король их примет. Но шли дни, надежды не оправдывались. День отъезда приближался.
И вот завтра должен состояться их отъезд. Раймунд в последний раз решил поехать в лес, чтобы проститься с ним. Он знал, что торопиться с возвращением в Париж он не будет: «Что меня может позвать? Агнесса? Но от нее нет никаких вестей. Может, она больше не хочет меня видеть. Тем более, идут разговоры, да и графиня де Марш что-то намекала, что этот Шампаньский предложил Агнессе руку и сердце. Кто я сейчас? Бедняк! Это тогда мое имя еще что-то значило. Вот такая она оказалась! А поэтому – вон ее из сердца!»
С таким настроением подъезжал он к лесу. Как обычно, привязав коня к молодому дубку, он не спеша, порой останавливаясь, чтобы в последний раз полюбоваться красотами осени, брел по тропинке. Лес в это время года был безлюден. Тем более странным ему показался чей-то крик о помощи. Он остановился, прислушался. Может, показалось? Нет, вскоре он повторился более громко:
– Гвардейцы, на помощь!
– Нашел, кого звать, – произнес он и ринулся на крик.
Выскочив на поляну перед огромным дубом, Раймунд увидел, как четверо неизвестных мужчин нападают на какого-то святошу. Тот палкой ловко от них отбивался. Но силы явно были на стороне нападавших. Они, как понял Раймунд, пока играли в смерть, наслаждаясь преимуществом. Во всех их действиях чувствовалась сдерживаемая ярость, и было понятно, что добром дело не кончится. Надо спешить на выручку. И он, издав воинственный клич, что-то среднее между монгольским и турецким, ринулся на них.
Один оглянулся и небрежно бросил приятелю:
– Прикончи, – кивнул на мчавшегося на них Раймунда.
Тот послушно бросился навстречу. Но остановить невесть откуда-то взявшегося спасателя не смог. Дважды или трижды встретились их шпаги, и он получил прямой укол в грудь. Песенка его была спета. Святоша, увидев что подоспела помощь, с двойной энергией стал защищаться.
Вожаку нападавших пришлось сразиться со спасателем. И их схватка была недолгой. Сильный укол в правое плечо заставил мужественного нападавшего перебросить шпагу в левую руку. Он продолжал нападение. При этом кричал:
– Прикончите его! Прикончите его!
Было понятно, что он требовал прикончить святошу. За это получил укол в живот. Он упал на колени, оглянулся на сражавшихся и повалился на землю.
Оставшиеся двое, увидев столь быструю расправу над своими сообщниками, бросились врассыпную. Раймунд не стал их преследовать, а бросился к святоше. Тот улыбнулся и устало опустился на землю.
– Что с вами, святой отец? – Раймунд начал ощупывать его тело, пытаясь найти следы ранения или ушиба.
– Все хорошо! – сказал святоша, – ты пришел на помощь вовремя! Благодарю тебя от всего сердца. Скажу честно, не многие бы отважились на них напасть! Ты – молодец, здорово разделался с этими негодяями, – и он кивнул в сторону раненых, которые пытались уползти в лес.
– Да и вы, святой отец, молодец!
Он взял его увесистую дубинку и прикинул:
– Вот это да!
Они рассмеялись.
– Кто ты будешь, храбрый рыцарь? – спросил святоша, принимая свое орудие, чтобы поставить к дереву.
– Я?
Тот кивнул.
– Да я не знаю, кто я сейчас. До недавнего времени был графом Тулузским, да наш король лишил меня такой чести.
Лицо монаха сделалось серьезным, каменным.
– Что же он сделал? – и как-то странно посмотрел на Раймунда.
– Что сделал? Взял мою сестру и выдал за своего брата, при этом потребовал все наше состояние в качестве приданого. Вот и все, – закончил Раймунд повествование довольно мрачным тоном.
– Но… может, он чего-то не знал. Например, что тебя не было, – святоша быстро взглянул на него, но затем отвел взгляд.
– Святой отец, а ты голова! Меня действительно тогда не было. Украли.
– Украли? – удивился тот.
– Да, украли. И я думаю, по повелению короля.
– По повелению короля? – он подобрал упавшую дубинку. – А зачем ему это было нужно?
– А затем, чтобы забрать графство. Ему очень не нравится наша самостоятельность, – пояснил Раймунд, глядя на него.
– Скажи мне, а… как ты считаешь, прав тут король или нет?
Раймунд на какое-то время задумался. Потом ответил:
– Вообще, я думаю, прав.
– Почему? – лицо святоши просто расцвело.
– Да что это за государство, где многие делают, что хотят? Чего греха таить? Нападет кто на Францию, а я буду думать – идти мне с королем или нет, выгодно мне или нет. Где же тут победишь? И будешь век платить врагу поборы. Не дело. Для меня, для моей семьи, это неприятно. Но королю надо было решить наш вопрос, чтобы было без обиды.
Какими глазищами смотрел на Раймунда святоша! Похоже, ему очень понравился этот граф.
– Ты знаешь, – доверительным голосом заговорил святоша, – а может, он это сделал, отдав деньги… скажем, матери.
– Может, и отдал ей, да только она мне неродная.
– Понятно. А как ты тут оказался?
– Я? – он вытер шпагу и спрятал в ножны. – Да я здесь часто бываю. Хорошо здесь. Тихо. Безлюдно. А лес такой могучий. Взять этот дуб. Стоит как воевода.
– Кто такой – воевода?
– А, – Раймунд рассмеялся, – понятно. Это, когда король продал меня на галеру…
Святоша недовольно зафыркал.
– Да, это он сделал. А кому больше, – поняв святошу, сказал Раймунд. – Так вот, со мной на галере был русский. И он рассказал мне про воеводу из своего города…
– Видишь, какие есть люди. Да такого воеводу князь на руках должен носить. А какой замечательный, оказывается, там народ. Как дрались за свой город!
Они какое-то время молчали. Первым нарушил молчание Раймунд.
– Святой отец, хочу тебя спросить: ты зачем звал на помощь гвардейцев? Нашел кого звать… – и он рассказал о случае в таверне «Суровый дровосек». – Вот они какие. Пьяницы, драчуны, насильники. Храбры только с безоружными. И командир у них – колпак какой-то. Никакого порядка не держит.
