– Я нападу, а вы меня поддержите, – предложил бей.
Почему-то Эртогрул и Осман посмотрели на Санда. Тому даже стало неловко, и он смущенно кивнул головой.
– Хорошо, – выпрямляясь, важно произнес Эртогрул.
– Тогда – через три дня. Будьте с утра готовы, – и бей с улыбкой на лице стал прощаться.
Когда бей умчался к себе и они остались одни, Осман спросил, глядя на Санда:
– Ты больше ничего не придумал?
Юноша рассмеялся:
– Тоже, нашел выдумщика! Но кое-что есть. Давай смотаемся на место и посмотрим, сколько на это надо времени. Когда начнется сражение, мы выступим в том случае, когда какая-то из сторон станет выдыхаться.
Бей рассмеялся.
– Хитер ты. Но… правильно. Сбережем своих людей. А победа в любом случае остается за нами. Твой брат правильно сказал, – он посмотрел на сына, – прикиньте время на дорогу, да и осмотритесь, чтобы самим не вляпаться, как султану. А я тем временем съезжу к Эдебали, пусть попросит у Аллаха помощи за нас.
Подталкивая друг друга, радостные братья вышли из бейского шатра. Переодевшись пастухами, с утра двинулись в путь. Это бейство было восточнее, и местность разительно менялась. Предгорье сильнее холмилось, было лесисто, а вдали были видны очертания гор.
Сильно пахло полынью. Незаметно этот запах сменился на тонкий сосновый аромат. Встречались рощи молодого дубняка. Гораздо чаще, чем где-либо, появлялись дикие бараны, олени, косули, кабаны. Так и хотелось бросить все и погоняться за каким-нибудь оленем.
Наконец показалось зажатое меж холмов стойбище опального бея. Взяв лошадей под уздцы, они прошли лесом. Выйдя на опушку, могли оценить обстановку. Бей может наступать только с запада, так как сам располагался юго-западнее. Другие места трудно проходимы для большой массы людей. А обнаруженные могут оказаться в ловушке.
Наступать из этого леса очень удобно, и добраться ночью до него можно незаметно, так как бейлик противника был северо-западнее.
– Надо сотни две послать, – Санд показал рукой на восток, – и отрезать ему отступление в горы.
– Ты пошлешь? – спросил Осман, дав понять, что предложение принято.
Санд согласно кивнул головой.
На другой день они все доложили бею. Он принял их предложение. Потом, улыбнувшись, сказал:
– Ну, сыны, вы намечали, вам и выполнять. Ведите моих людей.
– А ты? – враз спросили они.
– Я? – он поморщился, – что-то всего ломает. Шамана надо звать.
Он поежился, потеплее укутываясь в армяк.
– Давай мы привезем его, – заявил Осман.
– Нет, не надо. Вы идите, готовьтесь. Да, чуть не забыл. Сегодня вечером поедем к Эдебали.
Братья переглянулись и выскочили из шатра.
– Ну, – Санд подтолкнул брата в бок, – теперь я увижу твою невесту.
– Зухру, – подсказал Осман, показывая в улыбке крепкие белые зубы.
Шатер главного шейха дервишей ничем не отличался от других. Разве только тем, что был выше других и находился как бы в центре. Его пола была всегда отброшена. Она как бы говорила: «Любой, кому нужна помощь, может войти». Встретил их невысокий, худощавый, с лицом аскета человек. Простенький, выцветший армяк, опоясанный широким поясом. На голове чалма. Глубоко посаженные глаза светятся огнем, прожигают до сердца. От таких глаз не скроются ни ложь, ни обман.
Традиционно поприветствовав сложенными на груди руками и низким поклоном, он пригласил гостей в шатер. Санд с каким-то трепетом переступил порог дома. Много слышал о святости этого человека, а теперь, когда увидел его наяву, Санд проникся к нему еще большим почтением.
В нос ударил запах жареного сала. Такой запах издавали несколько светлячков, горевших в помещении. В центре был сервирован стол, если его можно было так назвать, ибо он был почти без ножек. Вокруг – шкуры с подушками, набитые просом. На них можно лежать сколько угодно. Они пролежней не оставляют. Прежде чем пригласить к столу, хозяин совершил намаз. Для молитвы опустились на колени Эртогрул и Осман. Санд стал молиться по-христиански, шепча вполголоса молитву. Когда они закончили, Санд думал, что Эдебали сделает ему какое-нибудь замечание. А тот только взглянул на него и сухонькой рукой позвал за стол.
Он хлопнул в ладоши, и из эндеруна вышли две женщины. Одна была пожилая, другая юная, как народившийся месяц. Осман незаметно толкнул в бок Санда и показал на нее глазами. Это было воздушное создание – хрупкое и изящное. Черное шелковое платье с глухим стоячим воротником облегало стройный девичий стан. Ее светящееся молочной свежестью личико с большими выразительными глазами, в которых играл веселый, манящий огонек, было неотразимо. Санд дотронулся до торжествовавшего брата и широко раскрытыми глазами выразил свое восхищение, чем вызвал у Османа прилив гордости.
У Эдебали присутствие уруса не вызвало никаких эмоций. По всей видимости, Эртогрул заранее оповестил его, рассказав подробно о нем и его заслугах. Он только пристально на него посмотрел и, как показалось Санду, улыбнулся. Оказалось, он был радушным хозяином и от всего сердца угощал, чем наградил его Аллах. И разговор был обыденный, земной. Хозяина интересовало, все ли в племени готово к зиме.
Санд мало прислушивался к разговору. Ему было интересно наблюдать, как вели себя Зухра и Осман. Он видел его пожирающий взгляд и ее томно-дразнящий ответ. Это молчаливое переговаривание очей могло длиться вечность, если бы не Эдебали. Не то, чтобы не распалять страсть, не то по другим соображениям, но он им что-то сказал, и женщины безмолвно поднялись.
На прощание Зухра одарила и Санда таким покоряющим взглядом, что у того по спине пробежали мурашки. И он, может быть впервые, почувствовал ту силу женских чар, которые заставляют мужчин таять перед ними, как воск от пламени.
Теперь можно было вникнуть и в разговор. Речь шла о предстоящем походе. Одобряя задуманный поход, Эдебали сказал:
– Аллах, милостивый и милосердный творец всего существующего, для наилучшей организации и порядка в своей обители в задуманных ваших деяниях ниспосылает народу благоденствие и процветание. Аллах акбар!
– Аллах акбар!
Когда он произносил эти слова, голос его стал таким покоряющим, проникновенным, что истинно можно было поверить, что он и есть посланец Аллаха.
– Когда стоит один шатер, он может стать добычей любого разбойного человека. Сколько бед он причинит обитателям! Когда их стоит десяток, то он подумает, нападать или нет, а если их сотня – обойдет стороной. Так вот и у нас. Сколько бейликов, а что происходит между ними? Где тут порядок?
– Да, – кивнул головой бей.
Юноши внимательно слушали.
– Вы, – он посмотрел на Османа, потом на Санда, – начинаете великое дело. И Аллах благословляет вас!
Движением руки бей показал, что они могут быть свободны.
