Она, высвободившись из его невольного объятия, продолжала молчать. Тогда Раймунд возмутился:
– Опасность для вас миновала, и теперь вы вправе самостоятельно выбирать дорогу.
И тут он услышал ее голос:
– Вы хотите меня оставить одну?
– Если мне нет доверия, то зачем нам дальше продолжать путь?
Девушка подняла голову:
– Не сердитесь, пожалуйста, я вам все…
И вдруг она напряглась:
– Тссс, – произнесла она шепотом, приложив пальчик к губам. – Стойте тихо, – попросила она и повернула назад голову, прислушиваясь. – Слышите?
Напрягая слух Раймунд услышал далекий лошадиный топот.
– Слышите? – переспросила она.
– Да.
– А вы говорите, я в безопасности. Они ищут меня! – почти трагически прошептала она. – Уходите!
– Ну уж нет! – воскликнул он, – давайте спрячемся!
Между тем топот быстро нарастал.
– Да, да, – торопливо она поддержала его и показала на темнеющую гряду кустов, – бежим туда.
– Туда нельзя, – почти крикнул Раймунд, – там они будут искать в первую очередь. Я вижу ямку, заляжем в нее.
Приближающий топот заставил их броситься в ямку. Для выбора времени не оставалось.
Вскоре подскакала группа всадников. Они остановились невдалеке.
– Чего здесь смотришь, – раздался чей-то недовольный голос, – они, поди, чешут уже около Нотр-Дама.
– Будешь так болтать, Боже тебя почешет, мало не покажется. Марш в те кусты!
«Опять Боже, – мелькнуло у Раймунда, – ну навязался». Они лежали, затаив дыхание.
Двое всадников ринулись к кустам. Один поехал напрямую, другой – в обход. Было слышно, как всадник ломился сквозь ветви. Вскоре они вернулись:
– Я же говорил, что их здесь нет, – нудно проговорил один из них.
– Вперед! – и они пришпорили лошадей.
Когда стих конский топот, Раймунд с таинственной незнакомкой поднялись. Отряхнувшись, Раймунд спросил:
– Есть ли у вас здесь жилье?
– Да. Но дорогу к нему не знаю.
– Я тоже не знаю дороги к моему жилью, – печально сказал Раймунд.
Девушка поняла, что спасена, и настроение ее поднялось.
– Тогда начнем поиск. Чье первое жилье найдем, там и остановимся. Вы согласны?
Раймунд кивнул, и они отправились на поиски.
Чутье подсказывало ему, что его жилье должно быть где-то рядом. И он не ошибся. Вдали мелькнул церковный силуэт. Он показался ему знакомым. Только почему-то оказался справа, а когда они ехали, был слева.
– Ты постой, я кое-что проверю, – сказал он незнакомке.
Когда он вернулся, девушка увидела на его лице радостную улыбку. Еще бы! Сам того не ожидая, он нашел свой дом.
– Идем! – обрадовано произнес он, беря ее за руку. – Мой дом совсем рядом.
Он вел ее уверенно, широко шагая. И если бы не тянул ее за руку, она бы далеко отстала.
Вначале она шла не сопротивляясь. Потом стала оглядываться, что-то рассматривать, порой даже пытаясь остановиться.
– Вот и пришли. Это мой дом! – сказал он, показывая на ворота.
Они выделялись среди других тем, что столбы венчали женские головки. Девушка тоже обратила на них внимание. Их очертания четко вырисовывались на фоне лунного света, пробившегося сквозь толщу облаков.
– Так это и… мой дом, – неуверенно произнесла она.
– Твой? – переспросил юноша.
– Да… мой! – повторила она.
– Как тебя звать?
– Констанция!
– Констанция?!
– Да. А тебя?
– Раймунд.
– Раймунд? Так ты… мой брат? – она даже отступила назад. – Откуда ты взялся? Ты же… погиб.
– Как видишь, сестренка, жив, здоров. Вот так встреча! Но пошли. Меня дядя заждался. Как он будет рад!
– Он здесь?
– Да.
– Вот здорово! Брат!
– Сестренка! – они обнялись.
Затем Раймунд пяткой стал стучать в ворота.
– Кто там? – раздался голос.
– Раймунд. Открывайте, – отозвался он.
И услышал громкие крики:
– Раймунд нашелся! Святой отец, Раймунд нашелся!
Когда ворота открылись, то они увидели, что двор был заполнен людьми. Стояли оседланные лошади. Все говорило о том, что люди явно собирались куда-то отъезжать.
Услышав голоса, на крыльцо выскочил де Буа.
– Дядя! – раздался до боли знакомый радостный девичий крик.
Услышав его, де Буа схватился за сердце и опустился на пол.
– Лекаря, лекаря, – завопили кругом.
– Тихо! Тихо! – произнес де Буа, поглаживая грудь. – Сейчас все пройдет.
Не в силах поднять руку, он поднял глаза:
– Господи! Как я благодарен тебе за моих дорогих детей!
Высокий, крепкий деревянный забор спасал дом от постороннего взгляда. А то бы многим показалось странным, что среди ночи он вдруг засиял огнями. А опасаться надо было. В церковной сторожке невдалеке от дома поселились двое странных людей. Кюре разрешил им там жить, так как они бесплатно согласились поддерживать вокруг чистоту и порядок.
Не то радость такой нечаянной встречи, не то настои лекаря подействовали, но де Буа поднялся и, взяв под руки племянника и племянницу, повел их к себе. Они сели на его кровать, а он, не выпуская их из своих объятий, слушал, как те поочередно рассказывали о своих злоключениях.
Давно рассвело, рассказчики утомили слушателя. Дядя наконец сказал:
– Мои дорогие, пойдемте, заморим червячка, а там решим, что дальше делать.
В трапезной их ждал праздничный стол. Дядя поднял кубок:
– Раймунд, за тебя, за твой первый необычный день. Потерял дорогу к дому, зато сестру нашел. И за тебя, дорогая моя племянница. А в общем, за вас! Будьте счастливы, мои дорогие. И пусть Господь не оставляет вас своими милостями, – и он отпил несколько глотков.
Разморенный едой, ночным бдением, де Буа после обеда сказал:
– Я хочу отдохнуть. Да и вам советую. Ты, Констанция, сиди дома и на улицу глаз не показывай, пока все не выяснится. А ты, Раймунд…
– Я вечером пойду на встречу с шевалье Робином. Дал слово.
– Ты и его нашел, – засмеялась Констанция.
– Если дал слово, – сказал дядя, – надо держать. Но будь осторожен. Да дорогу не забывай, – он улыбнулся и, зашаркав ногами, пошел к себе.
