Феминизм и детерминизм
Интересный момент утверждения о разной природе мужчин и женщин состоит в том, что оно — абсолютно феминистское. В основе феминизма лежит противоречие, признававшееся немногими его поклонницами. Нельзя сначала сказать, что мужчины и женщины одинаково приспособлены ко всем работам, а затем — что если бы определенные работы делались женщинами, результат оказывался бы лучшим. Феминизм — это что угодно, но только не борьба за равенство. Феминистки говорят, что если бы больше женщин было трудоустроено, в общественном сознании возросла бы ценность социально-направленной работы. Они говорят, что дамы отличаются от мужчин по своей природе. Поэтому, мол, если бы миром управляли женщины, не было бы войн, а когда женщины управляют компаниями, на первый план выходит кооперация, а не конкуренция. Утверждение, что склад личности и природа у женщин иные, чем у мужчин — недвусмысленно сексистское. Если у дам — другой склад личности, не значит ли это, что с определенными работами они будут справляться лучше или хуже мужчин? Различия нельзя провозглашать, когда они кстати, и отрицать, когда они не к месту.
Не удается свалить все гендерные различия и на социальное давление. Потому что если бы оно было настолько сильным, как считают социологи, то природа личности вообще ничего бы не решала — значение имела бы только ее история. Мужчина из распавшейся семьи, ведущий жизнь преступника, был бы в чистом виде продуктом собственного опыта, и нечего было бы искать в его душе искру доброй «природы». Но мы морщимся, когда слышим такую ерунду. Мы считаем личность такого человека продуктом как его жизненного опыта, так и природы. То же самое — с гендерными различиями. Говорящий о том, что западные женщины не участвуют в политике так же активно, как мужчины, только потому, что общество приучило их считать ее чисто мужским занятием — смотрит на женщин свысока. Политика основана на статусных амбициях, в отношении которых большинство женщин обладает здоровым цинизмом. Они способны пойти в нее только если им захочется — что бы ни думало по этому поводу общество (кстати, западное как раз считает, что женщинам даже нужно заниматься политикой). Сексистское отношение окружения, возможно, является одной из причин, делающих политическую карьеру неинтересной для женщины. Однако абсурдно считать, что эта причина — единственная.
Итак, мужчина и женщина различаются, и некоторые из этих различий растут из нашего эволюционного прошлого — когда одни охотились, а другие занимались собирательством. Я опасно приблизился к тому, чтобы сказать: место женщины — дома, а ее мужа — зарабатывать на кусок хлеба. Однако такое заключение абсолютно не следует из всего, о чем мы говорили раньше. Практика ухода на работу в офис или на завод является чуждой для психологии обитающего в саванне человекообразного. Она так же непривычна для мужчины, как и для женщины. Поскольку плейстоценовые мужчины уходили из дома на длительную охоту, а женщины проходили более короткие дистанции, собирая растения, то, возможно, первые, по складу характера, лучше приспособлены к длительным поездкам на работу. Но они эволюционно не приспособлены весь день сидеть за письменным столом и говорить по телефону или закручивать гайки на заводе. Тот факт, что «работа» стала мужским делом, а «дом» — женским, имеет исторические причины: одомашнивание скота и изобретение плуга сделали добычу пищи задачей, которая решалась физической силой. В обществах, где земля до сих пор обрабатывается вручную, большую часть работы делают женщины. Индустриальная революция еще более усилила эту тенденцию. Но постиндустриальная, а также недавний бум сектора обслуживания разворачивают все это в обратном направлении: женщины снова «идут на работу», как когда-то давным-давно, в плейстоцене, они уходили искать клубни и ягоды
{398}.
В общем, эволюционная биология не дает никакой научной опоры тем, кто считает, что мужчины должны зарабатывать, а женщины — штопать им носки. К некоторым профессиям психологически более подготовлены мужчины (автомеханик, охотник на крупную дичь и т. д.), к другим — женщины (доктор, няня). Но биология не может дать научного обоснования для карьерного сексизма.
Эволюционная логика дает для компенсационной дискриминации (предоставления преимуществ традиционно ущемляемым при трудоустройстве группам) даже лучшее обоснование, чем уравнительная философия идентичности полов. Она предполагает у женщин даже не иные способности, а иные устремления. Мужской репродуктивный успех на протяжении многих поколений зависел от положения в политической иерархии, а женщины редко стремились добиваться успеха в политике, поскольку он у них зависел от других вещей. Эволюционно-биологическое мышление подсказывает: дамы обычно не пытаются высоко подняться по лестнице политической иерархии, но оно ничего не говорит о том, насколько хорошо будут справляться женщины, если все же попробуют заняться политической карьерой. Огромная успешность женщин на политической вершине (например, во многих странах в качестве премьер-министров) непропорциональна их слабому влиянию на нижних ступеньках этой лестницы. И я не считаю это случайностью. Я также не считаю случайностью то, что британские королевы оказывались более выдающимися и последовательными монархами, чем короли. Факты говорят, что женщины управляют государствами, в среднем, немного лучше мужчин. Факты же поддерживают феминистское утверждение о том, что дамы привносят в «мужскую» работу некоторые новые моменты — интуицию, способность судить о характере, отсутствие самолюбования, — о которых мужчины могут только мечтать. Проклятие всех организаций — будь то компании, сообщества или правительства — в том, что они стимулируют способность пробиваться наверх, а не выполнять работу. Люди, хорошо умеющие забраться на верхушку, не обязательно лучше всех могут справиться с работой. Поскольку же мужчины в большей степени наделены такими карьерными способностями, абсолютно разумной была бы предвзятость в пользу женщин при продвижении по службе. Просто для компенсации — не ущерба за прошлые предрассудки, а человеческой природы.
И, конечно, чтобы представить женскую точку зрения. Феминистки считают: дамы должны быть представлены в парламентах и конгрессах более пропорционально, поскольку у них есть свои интересы. Они правы, если женщины отличаются по своей природе. Ведь если бы они были такими же, как мужчины, то последние могли бы представить в парламенте женские интересы так же адекватно, как и свои. Верить в равенство полов — справедливо. Верить в сексуальную идентичность — это самая странная и антифеминистская вещь, какую только можно придумать.
Феминисток, признающих это противоречие, приговаривают к позорному столбу. Литературный критик Камилла Палья (Camille Paglia) — одна из немногих, кто видит, что феминизм пытается выкинуть невозможный фокус: изменить природу мужчин, настаивая, что природа женщин неизменима. «Проснитесь! — кричит она, — Мужчины и женщины — разные»
{399}.
Причины мужского гомосексуализма
В определенный момент развития мозга у мужчины образуется половое влечение к женщине. Под действием тестостерона, производимого его половыми железами в пренатальный период (во время внутриутробного развития), его мозг изменяется таким образом, что позже, в момент полового созревания, снова оказывается восприимчивым к тестостерону. Однако при отклонении от нормы генов, отвечающих за работу половых желез, за увеличение уровня тестостерона в пренатальный период или в момент полового созревания (за любой из этих трех моментов), человек не будет обычным мужчиной — ему будут нравиться другие мужчины. Предположительно, это связано либо с изменением гена, отвечающего за развитие и работу половых желез, либо мозг иначе реагирует на гормоны, либо имеется определенный жизненный опыт в период подросткового тестостеронового бума. Либо, наконец, все это действует в комбинации.
