– А почему?
– Я сегодня не надела рабочее нижнее белье.
Оказалось, что следом за школой пришел коллектив ночного клуба…
О пользе открытых форточек, а также Ашаффенбург с Рейхардтом на брудершафт
Встретился вчера с хорошим другом и коллегой, Владиславом Юрьевичем. К слову, Сэмюель Ваймс из цикла Пратчетта про стражу Анк-Морпорка прочно ассоциируется у меня именно с его физиономией. Поболтали, поделились новостями. А я разжился парой коротеньких историй. Вот обе сейчас и расскажу.
Первая произошла в лихие девяностые, когда про Тольятти говорили, что на разборках почти никогда не слышно пистолетной стрельбы, поскольку братки предпочитают гранатометы и автоматы. Вот одного такого товарища доставили в отделение в наручниках и под конвоем – не выдержала отмороженная крыша, соскользнула.
Молодым милиционерам, которым пришлось посменно дежурить у дверей наблюдательной палаты, приходилось несладко: то угрозы всех на фиг перестрелять и гнутые кренделем пальцы, то назойливый интерес наших пациентов – словом, фиг расслабишься. В конце недели браток порядком надоел своим выпендрежем даже персоналу, не говоря уже о больных, которые честно ему заявили, что там, на воле, у него может быть хоть взвод гоблинов-автоматчиков и рота отморозков с паяльниками, зато здесь всегда под рукой пара добровольцев с навыком удушения подушкой. Поэтому из соображений собственной же безопасности словил в задницу изрядную дозу аминазина, от чего пальцы свело так, что они намертво застыли в какой-то немыслимой распальцовке. И был прификсирован к кровати. Когда весь словарный запас иссяк, он утомился и крепко уснул.
Вздохнув с облегчением, милиционеры напросились на чашечку кофе к Владиславу Юрьевичу. Тот не стал отказывать. Завязалась беседа, и один из служивых вдруг спросил:
– А вот скажите: нет ли у вас опасности самому заболеть чем-нибудь таким же?
Владислав Юрьевич внимательно посмотрел на парня:
– Есть, конечно. Вот вы же сами заметили, что они все поступают к нам с бредом, с галлюцинациями и еще бог знает с чем. А потом выписываются практически нормальные. Где, по-вашему, все это остается? У нас в отделении. Вы обратили внимание, как часто у нас моют полы и стены? И регулярно меняют халаты (тут он щелчком сбил с плеча что-то невидимое)? Это неспроста. Это профилактика. Иначе стойкие энергоинформационные образы будут кумулировать и в итоге индуцируют психоз у персонала. И вот еще что, – тут он достал из стола бутылку коньяка и три рюмки, – алкоголь очень снижает сопротивляемость психики к вредоносному воздействию местных ноосферных возмущений. Но без него есть риск формирования невроза и эмоционального выгорания. Ну, за здоровье!
Ребята подозрительно поглядели на рюмки, не решаясь взять их в руки.
– Не бойтесь, мы сейчас предпримем меры предосторожности, – успокоил их Владислав Юрьевич.
Он подошел к окну и широко открыл форточку:
– Все, теперь можно.
– Почему можно? – непонимающе промолвил один из милиционеров.
– ГОЛОСА БУДУТ УЛЕТАТЬ В ФОРТОЧКУ И К НАМ НЕ ПРИЦЕПЯТСЯ, – серьезно пояснил Влад.
Второй милиционер, посообразительнее, уже хлопнул рюмку и держался за живот от хохота. Первый подозрительно поглядел на него, потом на доктора и тоже нерешительно потянулся к таре.
Вторая история – тоже довольно давняя. Милиция доставила в приемный покой пациента: тот, оказавшись у них в обезьяннике, все от кого-то отбивался, пытался удобно расположиться на решетке под потолком, истошно вопил – грех было такого не свезти в дурдом. По пути мужик сообразил, что дело пахнет галоперидолом, и решил ни в чем не сознаваться.
Владислав Юрьевич, дежуривший в тот вечер, крутил его и так и этак – ну не за что зацепиться. Не верить милиции, не пожалевшей времени и бензина на доставку клиента, тоже оснований не было. Что делать?
– Тут тебя спрашивают. – Влад протянул мужику трубку телефона, незаметно выдернув шнур из телефонной розетки.
– Да? Что? – Мужик прислушался. Слушал минуту. – Нет, видимо, ошиблись номером.
Симптом Ашаффенбурга
[16]
вырисовывался как-то неубедительно. Ладно, не им единым жива диагностика.
– Ой, а что это там, под лавкой, такое черненькое зеленеется? – Владислав Юрьевич сделал удивленное лицо и ткнул пальцем под кушетку, на которую присели милиционеры.
– БЛИН, ДА У ВАС ТУТ КРОКОДИЛ!!! ААААААА, ВЕЗИТЕ МЕНЯ ОБРАТНО, Я КРЫС БОЮСЬ МЕНЬШЕ!!!!
Мужик в мгновение ока вспорхнул на стул, а оттуда – на стол.
– Что и требовалось доказать, – полюбовавшись на свежеобретенное настольное украшение, доктор повернулся к милиционерам и застыл.
Они, прижавшись друг к другу, СТОЯЛИ НА КУШЕТКЕ И С ОПАСКОЙ ПОГЛЯДЫВАЛИ ВНИЗ.
Бесноватые невидимки
Эту историю рассказала наша с Оксаной хорошая знакомая, тоже врач-психиатр. Она сейчас, кстати, отдувается на работе за нас обоих – мы-то в отпуске.
Пришла к ней недавно на прием одна дама пенсионного возраста. Назовем ее Анастасией Сергеевной. И не то чтобы она чувствовала себя психически нездоровой, просто батюшка велел – мол, пока консультацию у психиатра не получишь, чтобы ноги твоей в храме не было! А с чего все началось? С бесноватых невидимок.
Поселились эти невидимки в квартире у Анастасии Сергеевны год назад. Поначалу вели себя прилично – ну мелькнет один-другой на краю поля зрения, да и исчезнет. Потом освоились и обнаглели. Стали за стол присаживаться, да не просто так, а чтобы вместе с хозяйкой откушать. Прямо из ее тарелки. Уж она и в отдельную посуду им накладывала, и полотенцем гоняла, а то и ложкой в лоб припечатывала – бесполезно. Все равно норовят из ее посуды чем повкуснее поживиться.
Потом стали шарить в холодильнике: то молоко подменят на прокисшее, то колбасу утащат, а через неделю подкинут другую, уже подсохшую и заплесневевшую.
А потом повадились шастать за ней в ванную, подглядывать и воровать мыло. И в туалет – посидеть на брудершафт, что стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.
Соседки, с которыми Анастасия Сергеевна поделилась своей бедой, уверенно сказали – в церковь. И даже посоветовали одну, там есть батюшка, он на зачистке квартир от вредных сущностей и недобрых эманаций специализируется. Как махнет кадилом, как окропит святой водой, так не то что бесы – домовые разбегаются! Сходила, пожаловалась. Батюшка оказался человеком понимающим, с визитом затягивать не стал. Работал на совесть. Заодно заставил выбросить несколько безделушек, которые, оказывается, были вовсе не безобидными: колокольчик с красной кисточкой (нечего в доме делать сраму китайскому, фэн-шуй суть происки лукавого) и статуэтку жабы (гады – они и есть гады, вот пусть на болоте и обитают, а как в квартире поселишь хоть одного, так не успеешь глазом моргнуть, как задушит, вот, кстати, счет за услуги).
