– Извините, – возразил я, – но я не верю. Это было убийство, но я понять не могу, как его провернули.
– Ну что ж, сынок, если ты сумеешь это доказать, желаю тебе удачи, но никакое жюри не поверит, что это не несчастный случай, когда услышит показания Оукли.
– А что если Конн подкупил Оукли, чтобы он рассказал эту историю? – предположил я. Шериф улыбнулся:
– Нет, я знаю Оукли с детства. Он ненавидит Конна, и он прямолинеен, как телеграфный столб. Извини, но тут ты ошибаешься.
– Вы обязательно должны докладывать о том, что я здесь был? – спросил я. – Сами видите, в какую лужу я сел. Мы думали дать Конну возможность подать в суд. Если он сможет доказать, что я здесь был, чтобы опознать тело, мы проиграем.
– Я не сую нос в чужие дела, но, если мне пришлют повестку и заставят поклясться на Библии, мне придется сказать правду.
Я кивнул. Я был уверен, что в покойницкой на меня напал Конн. Должно быть, он меня узнал, и обязательно привлечет шерифа как свидетеля того, что я здесь был. Я пропал и ничего не мог с этим поделать.
– Придется помолиться и надеяться на лучшее, – сказал я. – Надо бы мне вернуться в Лос-Анджелес, пока я еще чего-нибудь не напортил. Простите меня за вторжение.
– Больше так не делай, сынок, или тебе придется надолго здесь застрять. Хочешь еще раз взглянуть на труп?
Я покачал головой:
– Пожалуй, нет. У вас есть ее фотография?
– К завтрашнему дню будет. Я тебе ее вышлю.
– Мне нужно, чтобы была видна родинка. Можете так сделать?
– Конечно.
Я оставил ему свой адрес.
Около одиннадцати часов следующего утра я приехал в контору Фэншоу.
Мэддакс и Фэншоу работали над делом о похищении Шерман. Когда я закрыл за собой дверь и подошел к столу, Мэддакс поднял на меня сердитый взгляд:
– Где ты был? Я не мог тебя отыскать. Где ты был вчера?
– Простите меня, – сказал я. – Я ездил в Спрингвилл. Я надеялся обнаружить что-нибудь, чтобы раскрыть это дело, но у меня ничего не вышло. Вместо этого я все испортил.
Я ждал, что он взорвется, но этого не произошло. Он сидел неподвижно, взгляд сделался твердым как гранит, лицо чуть покраснело, но он держал себя в руках.
– Насколько испортил? – проскрежетал он.
– Как нельзя хуже.
– Сядь и расскажи подробно. Я сел и рассказал подробно.
– Ну что ж, надеюсь, ты получил удовольствие, – заметил он, когда я закончил. – Мне кажется, кто-то расставил тебе ловушку, и ты в нее угодил. Черт побери! Ты попал прямо к ним в руки!
– Видимо, вы правы, – сказал я, потея. Извиняться не было смысла. Мэддакса никогда не интересовали извинения.
Он потянулся за сигарой, откусил кончик и сказал:
– Ты слышал, что Гудьер уволился?
– Он говорил, что собирается это сделать.
– Правду сказать, я не жалею, что он ушел. В своем роде он был неплохим агентом, но позволял посторонним влиять на собственное мнение. Ты тоже такой.
– Наверное, тогда мне тоже стоит уволиться. Я с надеждой ждал, что он примется меня отговаривать, но напрасно. Он закурил сигару и молчал, размышляя, самые долгие две минуты в моей жизни.
– Этот твой поступок, – сказал он наконец, – может стоить нам сто тысяч долларов. Девяти другим компаниям он может обойтись в такую же сумму. Твой поступок – не простая ошибка. Это упрямый и безответственный саботаж. Тебе было велено этого не делать. Тебе объяснили почему. Тебе было сказано не один раз, и все-таки ты поехал прямо туда и угодил в западню, не обнаружив ничего, чтобы сгладить свой промах. У меня есть все основания тебя уволить. В любом случае я должен доложить об этом остальным компаниям, поскольку несу перед ними ответственность за проведение данного расследования. Вероятнее всего, они потребуют, чтобы я тебя выкинул. Если кто-то из моих людей перестанет выполнять мои приказы, ему не поздоровится. Что ты собираешься делать, Хармас?
– Видимо, увольняться, – горько ответил я. – Что мне еще остается…
Он изучающе смотрел на меня.
– Ты уверен, что больше ничего не можешь сделать? – ровным голосом спросил он. – Ты загнал нас в эту лужу, может, тебе и стоит нас оттуда вытащить?
– Если бы мне казалось, что есть такой шанс, я бы так и сказал. Они даже еще не заявили претензию. Каждый мой шаг приводит меня в тупик. Наверное, здесь нужен кто-нибудь намного умнее меня.
– Хармас, ты работаешь на меня уже семь лет, – сказал Мэддакс. – До сих пор у тебя не было ни одной неудачи. Я скажу тебе, как я поступлю. Я выплачу тебе месячный оклад и дам отпуск на месяц. Я не желаю, знать, куда ты отправишься и что будешь делать, но если ты вернешься с раскрытым делом, то будешь продолжать работать, будто ничего не произошло. Если нет, можешь не возвращаться. – Он что-то нацарапал на листке бумаги и подтолкнул его ко мне. – Отдай это кассиру и получи деньги. А пока я подключу к делу Олли Джексона, вдруг он с ним справится.
Олли Джексон тоже был следователем; парень, который считал себя намного умнее меня, что, по моему твердому убеждению, было далеко от истины.
– Вы хотите сказать, что ставите Джексона на мое место? – спросил я, уставясь на него.
– Джексон подчиняется приказам, Хармас, и он получит эту работу. Если ты сам можешь распутать дело, то желаю тебе успеха, но мне здесь нужен надежный следователь, который бы над этим работал, а Джексон надежен.
Щелчком я отправил бумажку назад по столу. – Вырежьте из нее красивую салфеточку и высморкайтесь в нее, – сказал я, стараясь не кричать. – Я увольняюсь!
Хлопнув дверью, я вышел.
Глава 10
В Сан– Бернардино я прибыл как раз к обеду. Обнаружив Элен в одиночестве сидящей за столиком в ресторане, я тихонько подкрался к ней.
– Приятного аппетита, – сказал я ей прямо в ухо, – может быть, это последняя в твоей жизни дорогая еда.
Она подпрыгнула, будто под ее стулом взорвалась хлопушка, и обвила руками мою шею. Остальные едоки наблюдали эту сцену с явным удовольствием.
– Эй, полегче, – сказал я, – а то испортишь репутацию этому отелю!
– Стив! Откуда ты свалился?
– Я только что приехал, – ответил я, высвобождаясь из ее объятий и усаживаясь за столик. – Какой там у тебя бюджет на расходы? Как думаешь, может, он и меня выдержит?
Она внимательно посмотрела на меня:
– Милый, что-нибудь случилось?
– Дай мне только заморить червячка, и я поведаю тебе печальную историю.
После этого я заказал самое дорогое блюдо и, когда официант удалился, продолжил:
– Я рассыпал воз кирпичей, и Мэддакс подыскал мне замену. Он дал мне месячный оклад и отпуск, и если за месяц я не распутаю дело, то могу не возвращаться. На мое место взяли Олли Джексона.
